И настал час, и снарядился Иван в дорогу далекую, попрощался с отцом своим и поехал в даль дальнюю, даль дальнюю, неизведанную. Чтобы правду свою отстаивать, слабых защищать и ратных подвигов искать.

Долго ездил Иван по свету белому. Показал свою волю добрую, применил свою силу сильную. Совершил он подвигов множество. И доехал он до конца земли, туда, где море встречается с сушею и вдали с небом сливается. Видел много народов он дружественных, много стран и людей чудесных. Приходил он к ним с миром, а расставался как добрый друг с друзьями. Но встречался он и с несправедливостью, с людьми злыми и коварными, и жалели они о встрече с ним.

Но настал тот день и настал тот час, когда потянуло его к земле родной, потянуло с огромной силою. Повернул Иван своего коня и поехал к дому отчему.

День клонился к вечеру. «Заночевать придется в горах», — подумал Сергей Малышев. Вторичное сознание отключилось сегодня под утро, когда какое-то тревожное чувство подтолкнуло и выдернуло разведчика из небытия. Здесь стоит пояснить, что искусством имперсонации, то есть умением создавать иные личности и подменять ими свою собственную, владели все агенты, посылаемые в прошлое. Без этого умения вжиться в общественную среду с чуждым менталитетом и сойти за своего было практически невозможно.

Молодой человек сразу собрался и двинулся в путь. С тех пор он проехал километров двести, все было спокойно, но тревога не отпускала. К ней примешивалось и разочарование: разрушителей обнаружить так и не удалось, а меж тем именно этот период времени считался наиболее вероятным местом вторжения.

Сергей спешился, улегся в естественное углубление и закрыл глаза. Уснуть никак не удавалось, что-то постоянно беспокоило его. Малышев стал отыскивать глазами знакомые звезды. Небо было чистое, воздух свежий, желтым глазом сияла полная луна, тускло освещая серые камни, и те поблескивали в темноте все ярче и ярче, наполняя воздух серебристой пылью…

Проснулся Сергей рано утром, умылся, сделал легкую разминку и продолжил путь. Тревожное предчувствие усилилось и теперь постоянно подгоняло его. Вскоре, найдя удобное ущелье, он быстро проехал оставшиеся горные хребты, и тогда глазам его предстало кошмарное зрелище. Впереди до самого горизонта простиралась выжженная равнина. Хотя он и ожидал увидеть нечто подобное, первое мгновение стоял в полной растерянности. Наконец, собравшись с духом, Сергей тронулся с места и, переходя на галоп, помчался в северо-западном направлении. Эта удручающая картина не изменялась. Там, где стояли пышные леса, теперь были лишь обгорелые стволы. Он проехал через деревеньку, от той остались одни головешки. Все искал глазами людей, но не было вокруг ни души.

Долго он ехал, однообразная картина утомляла. За день он так уставал, что вечером просто валился с ног и тут же засыпал. Он очень спешил и проклинал 34-ю статью Темпорального кодекса, запрещающую привозить с собой в прошлое современную технику.

Неделю спустя в полдень, Сергей въехал в родной город. К своему счастью, он увидел жителей, но радость его скоро улетучилась. Все они выглядели как-то неестественно, блуждали по улицам как лунатики и шарахались от него. Он перестал обращать на них внимание, пришпорил коня и вскоре подъехал к своему дому. От него остались одни развалины. Сергей быстро соскочил с лошади и подбежал к покосившейся двери. Прикоснувшись к ручке он проверил не оставлена ли для него какая-нибудь запись. В голове раздался шорох, затем сигнал усилился и стала транслироваться телепатическая передача:

«Внимание! Говорит координатор 35-го сектора Иргви Берг. Всем поисковым группам! В квадрате 44-50ж-7бгм тридцать пятого временного сектора зафиксирован эпицентр инопланетного вторжения. Сектора с 34-го по 36-ой включительно — изолированы. Энтропия времени превысила критический уровень. Причинно-следственная связь разорвана.

Приказываю! Всем группам действовать по обстоятельствам. Во временном периоде критической энтропии 34-я статья ТК не действует. Повторяю. Говорит координатор 35-го сектора…».

Сообщение запустилось по второму кругу и Малышев его остановил. Он поискал нет ли чего-нибудь для него персонально и наткнулся на личную запись.

«Сергей, если ты слышишь меня, это уже здорово. Надеяться ты должен только на себя. Другие группы не отвечают. Скорее всего, они выброшены за пределы временного разрыва. Меня тоже выдавливает. Мое время здесь на исходе. Минута, максимум две и придется уйти. Надеюсь, мы расстаемся не навсегда. Иргви».

Сергей не успел еще переварить услышанное, как почувствовал чье-то присутствие сзади. Расслабился, небольшое усилие — и он вошел в состояние имперсонации, преображаясь в богатыря Ивана.

— Кхе-хе.

Иван повернулся. Перед ним стоял старичок до того маленький, что доходил ему ростом до пояса. Одет он был согласно народному фольклору: классическая мухоморовая шляпа, большая рубаха до пят и старые потрепанные лапти, торчащие из-под нее. Лицо его с трудом угадывалось за седой клочковатой порослью волос. Где усы, где брови, где шевелюра, можно было установить только покоординатно. Причем нижняя часть лица отличалась наибольшей ободранностью. Словно старика кто-то долго волочил за бороду, пока та вдруг не оборвалась. Сквозь седые заросли был виден лишь узкий крючковатый нос и печальные обиженные глаза.

Сергей осторожно наблюдал, не вмешиваясь в работу своего двойника. «Волшебник, наверное, какой-нибудь, — подумал он. — Очень даже кстати. Надеяться на одного себя было бы грустно».

— Здравствуй, Ваня. Долго тебя в наших краях не было.

— А откуда Вы меня знаете, дедушка?

— Я все, милок, знаю, — скучно ответил старик, и Сергей мысленно зевнул.

Вдруг его развеселила одна мысль: все эти волшебники с помощью своих чар, или еще как-то, перемещаются в будущее, совершают глубоко законспирированную вылазку в книжный магазин, покупают народные сказки в собрании и толковании какого-нибудь Обалдуева. И затем в своем времени используют их как пособие для контакта с местными аборигенами. А историки-практики потом долго ломают голову, как какому-то Обалдуеву удалось дословно пересказать речь Великого мага и чародея Рузмансора, обращенную к верноподданным волхвам.

— Что здесь случилось, дедушка?

— Ты, Иван, устал, небось, с дороги-то, проголодался, за чаем все и обсудим.

Окружающий мир вдруг мигнул и сменился, как слайд, на комнатушку в древней, давно не видавшей ремонта маленькой избе. Рядом стояли стол с двумя стульями, накрытый ветхой скатертью, на котором располагались самовар, две кружки с чаем, баночки с вареньем, с медом и тарелка с блинами. Телепортацией Сергея трудно было удивить, а вот Иван реагировал, как и полагается благодарному зрителю:

— Как?! Где это мы?

— Да ты не бойся, Ваня. Я здесь живу. Садись, чайку вот выкушай, — старик едва ли не силой усадил Ивана, за стол. — Вот варенье, вот мед, вот чай, вот блины. Угощайся. — Кряхтя, он уселся и сам. — А я пока расскажу.

Началось все с того, что сгустились тучи, сверкнула молния, ударил гром — и налетел Кащей Бессмертный, отобрал он у людей волю сильную и любовь верную и унес в свое логово…

— А разве можно это забрать, дедушка? — спросил Иван. Сергей же подумал, что присутствует при беседе двух умалишенных.

Старик подозрительно посмотрел на Ивана, но не увидев иронии на его мужественно-скорбном лице, заметил:

— А ты, Вань, не встревай, когда я рассказываю, а то трансмутир… тьфу ты черт, превращу в лягушку… На чем я остановился? Ах да, унес в логово. Пронюхали об этом злодеи-разбойники и решили поживиться легкой добычей. А Кащей и рад союзникам, дал он им силу огненную, да Змея Горыныча в придачу. Пожгли они все, разграбили, Змею многих скормили… — старик всхлипнул.