But I’m a supergirl and supergirls just fly

And then she’d shout down the line tell me she’s got no more time

«cause she’s a supergirl, and supergirls don’t hide.

And then she’d scream in my face and tell me to leave, leave this place

«Cause she’s a supergirl and supergirls just fly.

Если ты не знаешь, кого в комнате наебали, значит это ты. Именно такие цитаты оседают в мозгу, пока твои лишние нейроны оседают в твоем мочевом пузыре, чтобы с утра под твои сожалеющие стоны покинуть твой организм.

Но мне сейчас все по барабану. Я выпиваю залпом очередную рюмку водки, и синапсы под воздействием этого системообразующего напитка начинают активно создаваться.

Все, о чем я сейчас размышляю, — это только о том, почему так сложилось, что в России капитализм оказался немного извращенным и по-прежнему царит беззаконие. Почему любой чиновник или человек, занимающий довольно высокий пост во всеобщей иерархии, может безраздельно хапать себе в карман столько, сколько может унести, просто потому что он служит власти. Почему считается, что быть безмолвным рабом системы в порядке вещей, а предприниматели, коммерсанты и люди, которые хотят зарабатывать сами и давать это делать другим, почему-то порицаются обществом. Наше закостенелое, заскорузлое общество лишенных пенсии пенсионеров почему-то верит, что можно ничего не делать, отдать всю власть над своей жизнью и инициативу некоему образованию под названием «государство», а потом постоянно хаять его, как своего задолбавшего всех родственника, но по-прежнему любить. Возмущаться, но ничего не менять.

Это ж до какой степени внутреннего прогнившего похуизма нужно дойти, чтобы настолько сильно не заниматься своей жизнью?! Чтобы лениться выходить на улицы, когда решается судьба твоего народа и твоей страны. Чтобы спокойно или скорее даже со страхом и покорностью относить менту свои кровно заработанные средства к существованию, дабы сделать его побогаче, тебя понесчастнее, а вас обоих побезнадежнее. Чтобы отдать все управляющие функции и бразды правления в руки, которым на тебя глубоко насрать. Словно ты, став наследником огромного состояния, просто официально переоформил его на первого встречного, а после постоянно что-то попездываешь ему в дверную щель в надежде, что он бросит тебе какие-нибудь огрызки. Феодализм новой формации. Все играют в поддавки: одни не замечают быдла, другие не понимают интеллигенции. Вот такая вот взаимосвязь. Создается впечатление, что нация держится на невежестве.

У нас ведь есть еще такой атавизм как иерархия. Кажется, это слово осталось нам еще со времен, когда Юрий Долгорукий решил построить себе дачку возле Москвы-реки (почему-то мне это предположение не кажется странным), и понеслась.

Дело ведь не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет мозгов. В нашем русском мире все вокруг уже сотни лет обвиняют остальных в отсутствии мозгов, при этом сами их не приобретают. Треть стагнирует по инерции прошлых дней, ища врага снаружи, треть ничего не хочет и не делает, а оставшиеся, также ничего не желая и не делая, пассивно мечтают съебаться.

Кажется, я прожил в Москве слишком много времени, и вся эта желчь успела в меня впитаться. Насколько уже заебала эта политическая импотенция, когда всем на все насрать! Оппозиционеры гнушаются, что оппозиции нет, и идут к действующей власти на это жаловаться. И почти ни у кого не возникает в голове простой и закономерной идеи о том, что революция должна быть в сознании, а не на Дворцовой площади.

Единственный заядлый и оголтелый «якобы» оппозиционер, про которого уже узнали все, — это господин Навальный. Вот уж у кого действительно вроде бы хватило духу, выдержки, сил и прочих уже менее труднодоставаемых ресурсов для отстаивания своей идеалистической либеральной идеи, которая, насколько это можно оценить, уже сделала из него отщепенца наших дней и клоуна для школьников. Осталось только загнать его в могилу, и можно было бы сделать его почти святым мучеником и поборником справедливости. Но как-то странно происходит, что все, кого коснулась рука субъективной справедливости в нашем государстве, подчас-то в целом и не заслужили это ничем. А господин Навальный грязно вывел на чистую воду практически всех кого мог и сейчас спокойненько себе выкладывает фоточки в инсту, растит детей. Не кажется ли вам, что то, за что он борется, объективно уже началось? Как будто кто-то принципиально дает ему быть собой. Какая-то кастрированная и не логичная борьба на баррикадах получается. Лишенная лишений. Хотя понятно, что, по сути, сегодня все выходят не на баррикады, а в соцсети. И обратно история не переиграет своих решений.

При этом весьма показательно, что даже один из великих русских теоретиков анархизма, стоявший у его истоков, Михаил Бакунин, закончил свою жизнь в Швейцарии. Вот она, истинная преданность идеалам и следование идеям!

Великие вожди завлекали массы утопическими обещаниями и идеями, ни одна из которых не состоялась окончательно — ни коммунизм, ни демократия, ни рейх. В итоге сегодня народ перестал верить кому бы то ни было. Массы стали холодными.

Я такой же нежаркий лежу дома на кровати, по-прежнему находясь под впечатлением от приятного ночного рандеву с сотрудниками Госавтоинспекции. Передо мной в кадре рисуется главный герой сериала «Мажор». Между мыслями я проваливаюсь в беспорядочные дебри пустого, как мой холодильник, сценария этой чересчур брутально снятой малосерийки. Честно говоря, мне она даже нравится, можно полностью отключить мозг и не думать — пожалуй, самая приятная опция жизни. В моем текущем состоянии я бы однозначно дал Прилучному «Оскар» и обозначил его секс-символом России середины десятых годов. Старается парень, то ли активно мажется автозагаром, то ли монтажер решил накидать спецэффектов. Одно ясно: зрительницы в восторге.

Я опрокидываю в себя новую порцию прозрачной жидкости, уже потеряв счет стопкам, и обнаруживаю бутылку «Хортицы» пустой. В моем текущем состоянии меня это мало волнует. Я встаю и понимаю, что набрался до бровей, поэтому неустойчиво падаю обратно и продолжаю созерцать сериал.

Денис Шведов незаметно сменяет в кадре уже порядком поднадоевшие самодовольные щи молодого несгибаемого опера. Сериал про бывших наркоманов потихоньку начинает засасывать меня в свой сюжет, а организм — в сон. Все эти современные российские популярные сериалы, которые называют, когда просишь посоветовать что-нибудь стоящее к просмотру, имеют одно очень херовое обыкновение. Они, все как один, по своей сути слишком напоминают мою жизнь и жизнь многих людей, которых я знаю. Наши жизни, так или иначе, проходили через все эти наркотики, секс, полицейские истории, приводы, школы, универы, молодежки, домашние аресты и прочие этапы становления среднестатистического современного россиянина. Хотя, возможно, это и к лучшему, что творчество отражает действительность. С другой стороны, это однозначно грустно, что действительность вот такая.

Любовь Аксёнова оголяет в кадре свою небольшую, но очень милую грудь, и ее образ смугленькой хорошенькой бэд гёрл, которой по сериалу явно просто не хватает большой любви и хорошего траха (неизвестно чего больше), заставляет меня в очередной раз напомнить себе о том, какой я все-таки неудачник, что до сих пор не обзавелся девушкой, а только страдаю всякой мимолетной хуйней с кем-то мне безразличным. В этот момент в кадре миленькое личико актрисы, не нашедшей в главном герое ответных чувств, искажается сентиментальными эмоциями, а я засыпаю глубоким сном, серьезно укрепленным продукцией одного популярного украинского бизнесмена.