8. Перемен требуют наши сердца

Cos’ it’s a bittersweet symphony this life…

Trying to make ends meet, you’re a slave to the money then you die.

I’ll take you down the only road I’ve ever been down…

You know the one that takes you to the places where all the veins meet, yeah.

The Verve

— Слушай, хочу обсудить с тобой очень важный вопрос, который уже назрел к текущему моменту, и его надо как-то решать. Я все обдумал и считаю возможным предложить это только тебе.

После этих слов Вячеслав Викторович слегка медлит и отводит взгляд, как будто пытаясь выбрать наиболее подходящую долю секунды, чтобы озвучить свое видение ситуации:

— На текущий момент наше южное направление претерпевает не самую лучшую эпоху. Мы потеряли часть позиций по Краснодарскому краю, я уже не говорю о том, какой, прямо скажем, трындец происходит в Крыму. Учитывая политическую ситуацию и экономическую, я, проведя анализ, четко понял, что без человека, который станет драйвером всей этой истории и наладит работу на месте… я б даже сказал вдохнет в нее жизнь… мы скорее всего потеряем эти направления, которые, по всей видимости, имеют все основания стать ведущими направлениями российской туриндустрии.

Я внимательно слежу за мимикой, жестами, а самое главное интонацией и формулировками ВВ. По первым предложениям я уже понял, что он собирается мне предложить, он только лишь договаривает те мысли, которые висят в воздухе.

— Поэтому я хочу предложить тебе, как нашему довольно опытному и вместе с тем молодому и амбициозному сотруднику, не теряя из вида твои заслуги как нашего директора по маркетингу и учитывая весь твой опыт и все твои навыки… — ВВ на этом моменте старательно подбирает нужные слова для буквального ангажирования меня под свои знамена, — возглавить наш крымский офис, при этом активно заняться нашим южным направлением в целом.

Я делаю вид активно раздумывающего человека, а ВВ тем временем берет паузу, чтобы подготовить четко аргументированное объяснение своему предложению, чтобы это выглядело максимально логичным и разумным предложением, от которого практически невозможно отказаться. Какие-то секунды его взгляд скользит по широкому столу из черного дуба, его лицо отражает очень много эмоций, пытаясь создать предельно убедительный анфас. В результате он просто начинает сыпать аргументами:

— Поговорим на чистоту, смотри. Понимаешь, я очень долго думал на счет этого предложения, и честно говоря, c учетом всех факторов, я понял, что ты обладаешь всеми необходимыми навыками для этого. Я бы, конечно, мог предложить это Славе, но он скорее гонится за статусом, и поэтому не согласится жить в регионе. Я бы мог предложить это Ирине, но ее амбиции имеют мало общего с нашей приземленной действительностью. Она скорее посчитает это оскорблением. Она может лезть из кожи вон, пытаясь выбить для нас какой-нибудь шальной госзаказ по тендеру, она может прибавить своей экспрессивностью (я сразу же меняю это слово в голове на «стервозностью») нам конкурентного преимущества или производить впечатление уникального топ-менеджера, но заняться реальным развитием направления и погрузиться в это с головой… Я не готов ей доверить. Женю и Макса я не рассматриваю в принципе на эту позицию. Славе я предложу это в том случае, если ты не согласишься.

Произнеся такую весьма искреннюю тираду и вскрыв многие свои карты, ВВ берет паузу и, пристально изучая мою реакцию, говорит на посошок:

— Вот вкратце мое предложение, что скажешь?

Я молчу, медленно обдумывая ситуацию. Я точно знаю, что жизнь в Москве меня более чем устраивает, особенно учитывая перспективу кардинальной смены жизненной парадигмы. Меня уже достаточно пригрело мое место, нравится практически все, что мне предложено судьбой и в данном случае компанией. Я замечаю, что в каком-то смысле даже начинаю искать фантомные плюсы всех сторон своей жизни и пытаюсь найти оправдания, чтобы моментально возразить, опротестовать и отказаться от предложенного. В целом я ощущаю, что человек всегда максимально резко воспринимает любое предложение об изменении своей жизни, особенно такое радикальное. Я раздумываю какое-то время, находясь под пристальным вниманием владельца компании, затем решаюсь произнести:

— Вячеслав Викторович, если не возражаете, я, пожалуй, возьму паузу для размышления. Ваше предложение… — раздумываю я над продолжением, — …довольно интересное, однако я не могу мгновенно выдать вам ответ, я надеюсь, вы меня понимаете.

ВВ, как мудрый руководитель, опытный боец и тонкий психолог, узрев отсутствие в моей реакции резких отрицаний, моментально cмягчается во всех смыслах и произносит:

— Да, конечно. Я все понимаю, сколько тебе нужно времени, чтобы дать ответ?

Я думаю.

— Дайте мне эти выходные, думаю, что на следующей неделе я отвечу уже определенно.

ВВ явно положительно реагирует на мою реакцию и для подстегивания процесса сообщает:

— Да, конечно, я понимаю, буду ждать. Однако учти, — тут он становится опять крайне серьезным и непререкаемым. — Предложение эксклюзивное, и в данных обстоятельствах фактически переломное для нашей компании. Поэтому скажу тебе следующее: я определенно найду человека для этого задания. Мне безусловно хотелось бы, чтобы это был именно ты. Но если ты откажешься, я обязательно учту это в будущем. — Последний тезис ВВ произносит таким тоном, что мне становится абсолютно понятно, как именно это отразится на моем будущем. — И уверен, есть достаточное количество людей, которые точно будут не против стать директором нашего крымского филиала.

Я выдерживаю некоторую паузу, после произношу:

— Я вас услышал, Вячеслав Викторович. В понедельник дам ответ.

Я поднимаюсь из-за стола и уверенным шагом выхожу из кабинета.

Я беру паузу, спускаюсь вниз к выходу и поэтапно выкуриваю две сигареты подряд. Чувствую легкое перенапряжение и мощнейшую концентрацию на услышанном. Пока проходят минуты с зажатой в пальцах сигаретой и активно циркулирующим дымом в моих легких, я тщательно обдумываю все услышанное и, как обычно это бывает, пытаюсь прийти по горячим следам к наиболее верному решению в данной ситуации. Но ничего не получается: предлагаемые изменения в жизни слишком кардинальны, чтобы можно было их быстро переварить и сделать вывод.

Я поднимаюсь к себе, вваливаюсь в кабинет и падаю за рабочий стол. Нахожу в себе силы вынырнуть из этого ощущения одержимости текущими делами, опрокидываюсь на спинку офисного кресла и опираюсь затылком о стену. Почти мгновенно чувство бессилия, сменяющее усталость, завладевает мной, и в эти секунды я думаю, что, наверное, самым обидным в жизни будет тот момент, когда спустя долгие годы упертого ебашилова с преследованием всех мыслимых и немыслимых целей, придуманных человеческим разумом, тебя вдруг осенит — кажется, вот она, точка невозврата. Ты уже выжил из себя все самые сочные годы. Но вдруг оказывается, что ты даже не можешь оценить, чего ты достиг, потому что в пути растерял все свои добродетели, стер все свои внутренние рецепторы успеха. Стоило ли оно того? Да и достиг ли ты чего-то вообще? Это даже неприятнее, чем понять, что ты проиграл. Хотя в любом случае будет пустота, одна другой глубже. И я понимаю, что то, что происходит сейчас в моей жизни, неизбежно. Этого не миновать всем взрослым, когда они затевают эту циничную игру. Цинизм, он как рак — узнаешь о нем, когда уже поздно, да и не слышал, чтобы от него излечивались на последней стадии.

Во мне происходит переломный момент. Когда жизнь все-таки вынуждает тебя задуматься о ней, провести кардинальный анализ твоего состояния, в которое ты себя погрузил на текущий момент, результатов, к которым ты пришел, людей, которыми ты окружил себя, и проектов, которые ты затеял. Это довольно сильно бьет по моей психике, даже глаз нервно дергается.

Я понимаю, что мне надо выйти. Я встаю со своего кресла, как будто все по плану, медленно иду в уборную. По дороге сворачиваю к выходу из офиса. Через несколько мгновений и пролетов я нахожу укромный уголок на другом этаже пожарной лестницы, которую какой-то хороший человек (явно по распиздяйству) оставил открытой. Сбоку от пролетов стоит прижатый к стене офисный стол. Я почему-то машинально сажусь на него. Мой поступок кажется мне совершенно естественным. Любой человек, находящийся в неопределенном состоянии духа, просто обязан сесть на спизженный откуда-то и поставленный на пожарную лестницу стол в офисном здании. Прекрасное решение всех проблем.

Как ни странно, мне становится немного легче, особенно когда я нащупываю у себя в подкладке пиджака завалявшуюся электронную сигарету и закуриваю. Атмосфера вокруг меня заполняется паром, а мой организм — никотином.

Меня коробит всего напрочь. Остатки былой инфантильности, бешеный цинизм, доведенный до абсолютизма, просто пожирают меня изнутри, и все это вкупе со всем опытом, который мне удалось впитать в себя за все эти недолгие двадцать пять лет. Мне хочется бешено орать, смеяться и реветь одновременно. Степень накатившего эмоционального исступления начинает зашкаливать. Меня передергивает от всего того, что со мной происходит.

Еще секунды я смотрю в одну точку, затем меня пробивает на истошный плач с нескончаемым десятиминутным градом из глаз. Лицо каким-то механическим образом оживляется и скукоживается, брови хмурятся, уголки рта не в силах стоять на одном месте. Ручьи струятся из глаз, я хлюпаю и шмыгаю носом — меня натурально разрывает от горечи. При этом я слышу, что несколькими пролетам выше кто-то негромко разговаривает, видимо, наперекор правилам выйдя покурить. Но мне на это абсолютно похуй. Меня скручивает всего от конвульсий и позывов моей все еще разлагающейся совести.