— Может, это я тебя надоумила?

— Может, и так.

Лиз соскользнула со стола, подошла к нему и встала рядом.

— Оливер, у меня есть идея получше.

— Какая?

— Пусть мой отец купит Карнеи.

 Оливер засмеялся:

— Он не хочет этого.

— Нет, но я все устрою. Я хотела бы иметь этот дом для... как ты там говорил, для отпуска? Отпуск. Уик-энды.

— И что ты будешь делать с домом?

Она бросила в огонь окурок.

— Я привезу туда моего мужа и моих детей.

— Им понравится там?

— Я не знаю. Ты это скажешь мне.

Ее немигающие глаза были ясными, честными. Он был удивлен тем, что она говорила, однако и польщен также. И поражен. Маленькая Лиз, длинноногая, застенчивая Лиз выросла и подталкивает Оливера к объяснению...

Он сделал непонимающее лицо:

— Прости меня, если я не прав, но какая связь между мной и этими идеями?

— Самая прямая. Я знаю тебя слишком долго и буду с тобой честной. Я чувствую, что наша теперешняя встреча, происшедшая так неожиданно, поможет нам разобраться в наших чувствах и найти друг друга. Соединить две части одного целого. Я подозреваю, Чарльз знал, что это когда-нибудь случиться.

— Но Чарльз любил тебя.

— Я и говорю. И вот Чарльз мертв.

— Если бы он был жив, ты вышла бы за него замуж?

В ответ она обняла Оливера за шею, наклонила его голову и поцеловала в губы. Какую-то долю секунды он колебался из осторожности, но только в течение секунды. Это была Лиз, приятно пахнущая, ослепительная, удивительно привлекательная. Он обнял и притянул ее стройное тело ближе и сказал себе, что, возможно, она права. Возможно, это новое русло его жизни, и, возможно, это было то, чего всегда хотел Чарльз.

Он опоздал домой на обед. Кухня была укоризненно пуста, единственное место за столом было накрыто — для него. Очень вкусно пахло. Поискав госпожу Купер, он нашел ее в детской. Она складывала старые игрушки, которые не собрал Джоди. Она была расстроена и походила на мать, лишившуюся детей.

Он просунул голову в дверь и виновато произнес:

— Я опоздал, извините.

Она подняла голову от коробки с кубиками, которые аккуратно укладывала.

— Ох, это не важно. — Голос ее звучал вяло. — Там только пастуший пирог. Я оставила его в духовке, вы можете съесть его, когда захотите.

Она была потрясена и сильно обеспокоена вчера вечером, когда он сказал ей, что Клибурны уехали. Теперь по выражению ее лица он понял, что она еще не успокоилась. Пробуя поднять ее настроение, он сказал:

— Они, должно быть, уже близко к Лондону и приедут сегодня к вечеру, если на дорогах не слишком интенсивное движение.

Госпожа Купер всхлипнула:

— Без них дом опустел. Малыш будто здесь родился и вырос. Его появление оживило Карней.

— Понимаю, — посочувствовал Оливер. — Но так или иначе, они все равно уехали бы через день или два.

— Я даже не попрощалась с ними. — Она произнесла это так, будто это было виной Оливера.

— Понимаю. — Он не мог придумать, чем бы ее утешить.

— И вот малыш так и не увидел своего брата. Он так много рассказывал об этом Ангусе и вот не смог свидеться с ним. Мне плохо от одной мысли об этом.

Для госпожи Купер это было сильно сказано. Внезапно Оливер почувствовал себя столь же угнетенным, как и она, и вяло пробормотал:

— Я... я пойду, поем пирога, — а потом, уже в двери, вспомнил, зачем же она была ему нужна. — Да, госпожа Купер, не трудитесь приходить сегодня вечером. Меня пригласили на ужин в Рози-Хилл...

Она ответила легким поклоном, как будто у нее не было сил вымолвить хоть слово. Оливер оставил ее в глубокой печали убирать игрушки и снова пошел вниз. Внезапно он ощутил, что дом настороженно притих, лишенный шумного присутствия Джоди, как бы погрузился в печаль, столь же глубокую, как у госпожи Купер.

Рози-Хилл в ожидании званого ужина ярко светился как драгоценный камень. Когда Оливер вошел в дом, его встретил аромат гиацинтов. В камине пылали дрова, чувствовалось спокойствие, теплота и комфорт. Сняв пальто, он положил его на стул в холле. Из кухни появилась Лиз. Она несла лед. Увидев его, она остановилась и радостно улыбнулась:

— Оливер.

— Привет.

Он притянул ее за плечи и поцеловал, стараясь не смазать яркую помаду с губ. От нее восхитительно пахло. Он удержал ее, чтобы рассмотреть. На ней было красное шелковое платье с высоким воротником, в маленьких ушках сверкали бриллианты. Она напоминала райскую птицу с ярким опереньем.

Он, словно оправдываясь, сказал:

— Я пришел раньше.

— Нет. Вовремя. Но еще никого нет.

Он поднял брови:

— Никого?

— Я говорила тебе, что это званый ужин. — Он проследовал за ней в гостиную, где она поставила лед на столик с напитками. — Будут еще Альфорды. Ты их знаешь? Они недавно приехали в Релкирк. Он занимается продажей виски или еще чем-то в этом роде. Они очень хотят познакомиться с тобой. Ну, налить чего-нибудь выпить или ты сам себе нальешь? Я делаю коктейль с мартини.

— Где ты научилась?

— Во время моих странствий.

— Я буду очень нелюбезен, если выберу виски с содовой?

— Это по-шотландски.

Она налила для него виски, как ему нравилось — не слишком много, и добавила льда. Подала ему, и он, взяв, поцеловал ее снова. Неохотно высвободившись, она продолжила смешивать коктейль.

Пока она возилась с напитком, пришел Дункан, затем раздался звонок у передней двери. Лиз отправилась встречать других гостей.

Когда она вышла, Дункан сказал Оливеру:

— Лиз рассказала мне.

Оливер был удивлен. Этим утром ничего определенного между ними сказано не было. Ничего не было оговорено. Беседуя с Лиз, он хотя и восхищался ею, но больше был наполнен воспоминаниями, чем мыслями о будущем. Оливеру казалось, что еще не время думать о нем.

Он осторожно поинтересовался:

— Что она рассказала?

— Ничего особенного. Только намеки. Но вы должны знать, Оливер, что я счастлив.

— Что ж, я рад.

— И что касается Карнеев... — Но тут за дверью раздались голоса, и Дункан резко оборвал себя. — Поговорим позже.

Альфорды были парой средних лет: муж, большой и тяжелый, и жена, очень стройная, розово-белая, с мягкими, пушистыми, очень светлыми волосами, которые выглядят несколько бесцветными, когда начинают седеть. Их представили друг другу, и Оливер присел с госпожой Альфорд на диван, внимательно слушая ее рассказ о детях, которые не хотели жить в Шотландии, но теперь полюбили эту страну. Ее дочь стала активным членом местного клуба «Пони», а ее сын первый год учится в Кембридже.

— А вы... вы живете по соседству, если так можно сказать?

— Нет. Я живу в Лондоне.

— Но...

— Мой брат, Чарльз Карнеи, жил в Карнеях, но он погиб в автомобильной катастрофе. Я приехал сюда и пробую разобраться в его делах.

— О, конечно. — Госпожа Альфорд сделала скорбное лицо. — Понимаю. Сочувствую. Трудно запомнить все о соседях, особенно когда видишь их так редко.

Его внимание отвлекла Лиз. Ее отец и господин Альфорд стояли, увлеченно беседуя о делах. Она была рядом с ними, держа свой бокал с напитком и маленькое блюдечко соленых орехов, из которого господин Альфорд время от времени рассеянно брал орешки. Почувствовав пристальный взгляд Оливера, она посмотрела на него. Он подмигнул ей так, чтобы не заметила госпожа Альфорд, и Лиз улыбнулась.

Наконец, они пошли ужинать. Гостиная была мягко освещена, бархатные портьеры закрывали окна. На темном блестящем столе пестрели яркие салфетки, сверкали хрусталь и серебро. В центре алел огромный букет тюльпанов, они были такого же оттенка, как платье Лиз. Был подан копченый лосось, розовый и аппетитный, белое вино, эскалопы, брюссельская капуста, приготовленная с каштанами, пудинг, который состоял из взбитых сливок и лимона. Когда подали кофе с бренди, в гостиной запахло гаванскими сигарами. Оливер откинулся на стуле, сытый и довольный, с комфортом приготовился к светской беседе, которую принято вести после сытной трапезы.