Мишку, кстати, леди изучила очень внимательно, не побрезговав взять в руки. И взглянула на меня с новым интересом.

Казалось бы - вот он, шанс, клепай игрушки и зашибай деньгу... ага, щазз. Во-первых, “собачки” принадлежат властителю этих земель, а значит, и их шерсть тоже. И наплевать, что до меня никому даже в голову не приходило, что их можно мыть и вычесывать. Так что радуйся, Наташенька, что у тебя только одного мишку попросили... а не посадили клепать их сотнями, пока не загнешься от переутомления. Кстати, платить мне за честь сделать игрушку для наследника никто даже не собирался.

А во-вторых, даже если бы удалось отжать ноу-хау в личное пользование - и что? Это средневековье, детка. И девяносто девять процентов населения никакими игрушками своих детей отродясь не баловало. Та небольшая прослойка знати, у которой есть возможность дать детям что-то отдаленно напоминающее нормальное в моем представлении детство, лучше сыну или дочери новый статусный наряд подарит, чем бесполезную тряпичную куклу.

Так что сидела я, одевала в “шубу” эксклюзивного потапыча и размышляла о том, как мне быть дальше, а заодно о том, что большинство мужчин-таки... нет, не козлы, но кобелюки. Вот с фига ли этому балбесу владетельному сдалась какая-то служанка, пусть даже молодая и красивая, пусть экзотически-непривычная (подозреваю я, что, несмотря на все мои старания не выделяться, похожа на местных женщин, как корова на самолет)? У него такая герцогиня под боком! Ну реально же - шикарная женщина, красивая, умная, не склочная, правильно по здешним меркам воспитанная... вот кого я ни за что бы не хотела иметь своим врагом.

Впрочем, пока ничто не предвещало. Младший герцог получил своего персонального медведя, старший вроде бы не проявлял особого интереса, герцогиня прислала мне небольшую деревянную шкатулку с набором иголок и ниток - как знак особой милости.

Я обрадовалась и передала с посыльным низкий поклон и искреннюю благодарность. Игла у меня была одна, довольно грубо сделанная и здоровенная, чуть ли не “цыганская”, нитки я выдергивала из мешковины, и они тоже оставляли желать лучшего, а в простой, никак не украшенной шкатулке было сразу три иголочки вполне привычного размера, отменно острых и полированных, и две катушки нормальных ниток. По нынешним временам - королевский подарок!

И все вроде снова вошло в обыденную колею. Правда, наследник Вирсент стал появляться у псарни с завидной регулярностью, и никто больше не препятствовал нашему общению, хотя весь сводный батальон нянек дружно кривил носы и губы. Все равно надолго мальцу здесь задерживаться не давали.

Я же спокойно подходила к решетке каждый раз, как за ней возникала щекастая мордашка над кружевным воротничком. Здоровалась, улыбалась, разговаривала в том же тоне, что и в первый день, подзывала поближе и показывала с разных сторон “самого большого шас...сас...л”салха”. Мужик покорно служил экспонатом зоопарка и по первому требованию садился, махал хвостом или скалил внушительные клычищи, последнее - под аккомпанемент восторженного пацанячьего визга.

А потом случилось сразу две вещи, которые снова привлекли высочайшее внимание к моей персоне.

Однажды утром я отчетливо поняла, что здешнее и без того не слишком жаркое лето подходит к концу. И с каждым днем становится все холоднее. Что это значит для нас с Никиткой? Ну... катастрофа - это даже не совсем то слово, которое передает всю глубину разверзшейся перед нами жо... пропасти.

Каменная лачуга, в которой мы живем, не отапливается от слова “совсем”. Окошко под потолком, естественно, никогда даже не имело представления о стекле. Щелястая, сбитая из кривоватых досок дверь никоим образом не способствует удержанию тепла. Короче, приплыли... А в довершение всего, выделенная нам с Никитосом на двоих вонючая полусгнившая овчина - не тулуп, и даже не простая жилетка, а примитивная шкура с дыркой для головы - это все, что полагалось песьей обслуге на зиму от щедрот герцогства. Хочешь - спи на ней, хочешь - под ней, а хочешь - на пол постели, если не слишком брезгуешь ходить босиком по свалявшейся и забитой жирной грязью пакле, к тому же еще и полной блох.

У меня просто выхода другого не оставалось - пришлось вспоминать вообще все, что я знаю о валянии. Потому что ничего, кроме вычесанного из стаи богатства, у меня не было.

Зато шерсти той оказалось... достаточно. Я как-то не обращала внимания на количество, каждый день приводя в порядок одного-двух кобелей и раскладывая очески по цветам. Просто убирала потом очередную накопившуюся пушистую кучу в мешок и уносила в дальний угол. А тут вдруг выяснилось, что с тридцати восьми крокодилов и одной крокодилихи за полтора месяца можно начесать целую гору полезности.

Я оценила богатство, поскребла в затылке и взялась за дело. Мыльного раствора мне взять, конечно, было негде, но я уже давно и успешно заменяла его самодельным щелоком (чем, кстати, ставила в тупик кухонную прислугу:  в общую прачечную не совалась, дефицитного мыла не просила и не воровала - а меня, как потом выяснилось, довольно долго подстерегали, надеясь застать за этим занятием) и при этом выглядела чище и опрятнее самой привилегированной служивой прослойки.

Первая войлочная кошма получилась страшненькой, комковатой и перекособоченной, но я не унывала. Может, она и не годилась на модельную фуфайку, зато прекрасно пошла на внутреннюю обивку двери. А дальше дело закрутилось.

Если как следует замотивировать человека, оказывается, что в его голове хранится уйма самых разных сведений. И все эти сведения, навыки и ухватки всплывают в памяти как миленькие, да так ярко!

Дома я спокойно шла в магазин и покупала себе и детям пуховики. А тут живо вспомнила, как училась на курсах шить мегамодные пальто из дерюги, на которую потом наваливался слой шерсти. И чтобы не просто войлоком, а еще и с креативными узорами, суперабстрактными разводами и все в таком духе.

Сейчас мне было, конечно, не до узоров, но несколько бессонных ночей обеспечили Кукушонка не только длиннополой помесью халата и кафтана, но и теплыми штанами, и войлочными ботами системы “угги”. Выкройка последних тоже очень вовремя вынырнула откуда-то из времен первой беременности и бешеного увлечения разнообразным хендмейдом.

А потом я и сама приоделась, не слишком заморачиваясь “красивостью” получившейся экипировки в угоду теплу и удобству. И вот тут-то мое новаторство уже привлекло к себе серьезное внимание.

К счастью, донос, который на меня сочинили, дошел сразу до самого верха - то есть до герцогини. И та, вместо того, чтобы санкционировать отлов и допрос с пристрастием, как надеялись доносчики, решила полюбопытствовать сама.

Тут, наверное, и еще один фактор наложился. Винни-пух...

Дело в том, что, общаясь с наследником, я никогда не подпускала к нему Никитку. Всегда в этот момент находила ему занятие подальше от решетки. Детям не объяснишь, что вот конкретно этот мальчик не просто задается, и дать ему лопаткой по голове - не самая лучшая идея. А мой спокойный, даже флегматичный Кукушонок “дать по голове” очень даже умел, если вдруг новый знакомый начинал выходить за рамки. Нет, он не сразу дрался и довольно долго терпел, но потом... нафиг, товарищи. Привыкший к абсолютной безнаказанности, особенно среди ровесников, Вирсент - это не та компания, которую я желаю собственному сыну. Во избежание...

Как-то вечером его светлейшество наследничек вдруг появился во дворе в совершенно неурочное время. Обычно малыш приходил по утрам, задерживался на полчасика и отбывал по своим важным наследственным делам, а тут...

У Никитоса в этот день случился внеочередной приступ мамсика и капризули. Ну что поделать, бывает такое с малышами, особенно в стрессовом состоянии. Как бы то ни было, резкая перемена в жизни, исчезновение отца и сестры все равно не прошло для сына даром, хотя я все время старалась его отвлечь, и в целом мне это удалось.

Но все равно он стал чаще просыпаться и плакать ночью, и даже хорошо, что в нашей лачужке была только одна постель, в которую я укладывала ребенка вместе с собой. Никитка быстро успокаивался, стоило обнять покрепче, и снова засыпал под тихую колыбельную и ласковое поглаживание по спинке, но я до слез остро чувствовала его страх. Кукушонок очень боялся меня потерять... и обычно весь следующий день немного капризничал, требуя внимания.