Взяв кофейник, Тесса налила горячий ароматный кофе. Затем махнула юноше рукой, приглашая пройти к столу у окна, и поставила перед Майклом дымящуюся чашку:

— Думаю, это из-за погоды. Слегка действует мне на нервы.

Он усмехнулся и отбросил с лица белокурую прядь.

— Ох, не знаю, — произнес он, глядя на улицу. — Я вот люблю снег. Он хранит всякого рода тайны и секреты. В совершеннейшем безмолвии.

— Угу. Так и есть. — Она бросила рассеянный взгляд на падающий за окном снег. — А тебе только и остается, что принимать это как данность.

Хотя сейчас солнце было надежно укрыто за мощной грядой снежных туч, Грейсон не мог присоединиться к ней сразу, как проснется. Эта мысль одновременно вызывала у Тессы и улыбку, и беспокойство.

Забавно, за какую-то пару дней её зависимость от его общества зашла так далеко!

И более того, теперь она нуждалась не только в общении.

Тесса совершенно отчетливо помнила, как он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, и любовный жар, пронзавший тело, пока он нёс её до дома после пожара. Она всё еще помнила поток тепла, будто омывший её изнутри и горячей лужицей, растекшийся в низу живота. Помнила, как Грейсон смотрел на неё, пока она лежала на диване, дрожа от холода, чувствуя, как его страстный, пылкий взгляд прожигает её до костей. Если уж говорить начистоту, она тогда даже решила, что ещё чуть-чуть, и Грейсон её поцелует.

И хорошо помнила разочарование, когда он этого так и не сделал.

Странно, что она настолько сильно хотела Грейсона. Она вообще не могла припомнить, чтобы хоть когда-нибудь в жизни испытывала такую всепоглощающую страсть к мужчине. То, что их отношения развивались столь стремительно, было чем-то сногсшибательным.

Будто всё это было кем-то предопределено свыше.

— Вы в порядке?

— А? Что? — Тесса потрясла головой и сфокусировала взгляд на улыбающемся красивом лице напротив. — Извините. Я, кажется, слишком глубоко задумалась.

— Неудивительно, — ответил он, рассеянно поигрывая в руках чашкой. — Когда проводишь столько времени в одиночестве, мысли поневоле начинает уносить в неведомые дали.

— Пожалуй…

— Вы ведь живете здесь одна, верно? — Он снова улыбнулся. — Просто вчера поздно вечером мне почудилось, будто вы с кем-то разговаривали.

— Наверно, это был телевизор. — Не могла же она, в самом деле, признаться, что прячет в потайной комнате мужчину? — Извините, если потревожила вас.

— О, не стоит. — Он обвел взглядом залитую светом кухню, а затем снова уставился на Тессу. — Просто я подумал, что кроме меня здесь мог остаться кто-нибудь еще.

— Нет. Только я. — Внезапно у Тессы возникло нехорошее предчувствие. Хотя он продолжал улыбаться, в выражении его лица что-то изменилось. Вроде бы мелочь, но этого хватило, чтобы интуиция забила тревогу. В который раз, доверившись своим инстинктам, Тесса тут же встала и отошла от парня.

Она прошла к рабочему столу, и, развернув пергаментную бумагу, достала свежевыпеченный хлеб, краем глаза осторожно наблюдая за своим постояльцем. Сейчас ей казалось, что даже часы на стене тикали чересчур громко. А хлопья снега, ударявшиеся в оконное стекло, и собственное сердцебиение грохотали, точно прибой.

Когда Майкл медленно встал и потянулся, Тесса ощутила, как у неё внутри всё напряглось.

Взяв чашку, он пронес её через кухню и со стуком опустил на рабочий стол. От навязанной близости Тесса вся сжалась, и в следующий момент поняла, что совсем не чувствует исходящего от него тепла. А ведь они стояли почти впритык. Он был каким-то ненастоящим. Словно он…

— Ладно, хватит. — Майкл рывком развернул её к себе лицом. Притиснул к рабочему столу и резко хлопнул руками о край столешницы по обе стороны от Тессы, тем самым фактически поймав её в «ловушку», не давая двинуться с места. Приветливая улыбка исчезла, а глаза, из наивно-простодушных, стали в один миг убийственно-опасными.

— Я знаю, что он здесь. Где он?

— Он? — Одно коротенькое слово вызвало у неё приступ удушья. И пока пыталась восстановить дыхание, она совершенно ясно увидела, что он-то этого вообще не делал . Не дышал. Его голубые глаза, в которых сейчас кружились черные тени, потемнели и сузились. А затем он оскалился, обнажив клыки.

О, Господи!

— Довольно игр, — рыкнул он и, нависнув над Тессой, начал вжиматься в неё всем телом, медленно вдавливая в край стола, до тех пор, пока её голову не пронзила боль. — Мне известно, что он здесь. Еще утром я почувствовал его. Он спит. Что объясняет, почему он не заблокировал связь, скрыв своё присутствие. Поэтому спрашиваю еще раз…

Он склонил к ней голову и водил, царапая кожу, кончиками клыков по горлу, пока Тессу не пробила дрожь. От боли, жгучей, точно огонь. Тот час же по шее медленно поползла вниз густая тяжелая капля, подтверждая догадку, что вампир прокусил ей кожу.

И чтобы не осталось сомнений — провел языком по шее, слизывая алую дорожку. Осознав весь ужас момента, Тесса слабо охнула и мгновенно зажмурилась.

Почти сразу же вампир поднял голову и с сожалением произнес:

— Ммм… Конфетка. Ты на вкус такая сладкая. А твой страх добавляет в кровь немного кайфа. Для меня это чистое наслаждение, пробуждающее нестерпимую жажду. — Отпустив край стола, он коснулся рукой её волос и слегка погладил их кончиками пальцев. — Ну, теперь я даю тебе последний шанс. Где он? Скажи мне, и я уйду. Будешь упорствовать, и я обращу тебя, здесь и сейчас.

Обратит её? Сделает из неё вампира? Тесса еще помнила прикосновение острых, как кинжалы, клыков к своей коже, знала, что он, не колеблясь, укусит её снова. И тогда пощады не будет. Но выдать ему Грейсона? Он же спит, совершенно беззащитный. Нет, она не могла.

И не хотела.

Как не могла просто стоять на месте, ничего не предпринимая, перед лицом грозящей опасности. От страха у неё стучали зубы, но отчаянное безрассудство оказалось сильнее. Очень медленно, на ощупь, пока он, не спуская с неё глаз, ожидал ответа, Тесса пошарила рукой позади себя на столе. Где-то там должен был лежать нож. Пару минут назад она достала его, чтобы нарезать хлеб. Наконец она нащупала его и обхватила пальцами гладкую деревянную рукоять.

Парень ухмыльнулся, и в свете люстры блеснули клыки.

— Ба! Что я вижу! Глазки-то загорелись. Ты из упрямых, да? Мне нравятся женщины с норовом. Это делает охоту более увлекательной. Если честно, я надеялся, что ты не скажешь мне, где найти Грейсона. Поздравляю. Лояльность и всё такое прочее. Ты мне подходишь, мы сработаемся. А сейчас я займусь тобой и по завершении… когда очнешься… ты скажешь мне, где он. Мы прикончим его вместе, прежде чем… отпразднуем.

— Я так не думаю.

Он восхищенно хохотнул.

— Неужто надеешься убить меня?

— Скорее всего, нет. — Она, размахнувшись, всадила ему нож в бок, и, воспользовавшись эффектом неожиданности, выскочила из кухни.

Тесса почти успела добежать до гостиной, когда он, схватив её за волосы, дёрнул назад. Боль, взорвавшаяся в голове, соперничала со страхом, вышибавшим воздух из легких.

— Тупая сучка. Ты всерьез думала, что нож тебе поможет? — Он яростно тряханул её, и перевёл взгляд вниз на свою рубашку. — Ты же испортила её. И хотя ножом меня не убьёшь, боль он может причинить адскую. Так что, думаю, за это ты мне тоже заплатишь.

— Позволь ей уйти.

И на Тессу тут же снизошли покой и умиротворение, несмотря на боль, терзавшую её. Несмотря на ужас, сжавший горло. Услышав голос Грейсона, она сразу почувствовала себя в полной безопасности.

Крепко ухватив Тессу за волосы, вампир медленно обернулся, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, застывшим в зияющем стенном проеме, прежде скрытым книжным шкафом. Майкл рассмеялся:

— Ого! Тайное убежище? Да, ты теперь крут?

«А он ведь совсем мальчишка, — промелькнула шальная мысль. — Юный, порывистый… и беспощадный».

— Ты же пришёл за мной. Позволь женщине уйти.

— С какой стати? — Майкл потянул её к себе, бдительно следя за Грейсоном, опустил голову, чтобы слизнуть кровь, всё ещё сочившуюся из ранки на шее. — Думаю, я возьму её себе. Как только покончу с тобой, конечно.