— Я не сомневаюсь, что ты усиленно сопротивлялся, — улыбнулась Хелен.

— Ты угадала, мама, так как хорошо знаешь, что здесь никогда ничего не меняется, — задумчиво произнес он. — Не могу понять, как ты все это выдерживаешь? Я бы не смог.

— А я даже не подозревала, что Лангстон можно сравнить с декадансом в Далласе.

— Действительно, я не сталкивался с подобной моральной испорченностью. Но я готов к этому, — добавил он со злой ухмылкой, — так как ищу настоящие трудности.

Вдруг Гари вскочил, как будто устал от бездействия.

— Пора идти, мама. Я позвонил Марку, и тот захотел со мной встретиться в городе.

— Но ты ведь только что приехал! — запротестовала мать. — Мы даже не успели поговорить о твоих оценках…

Гари уже был у двери.

— Поговорим об этом завтра, обещаю. — Уже с порога, оглянувшись через плечо, он сказал; — Да, кстати, встретил нашего нового садовника. А он ничего, — голос Гари звучал искренне. — Ты должна как-то поговорить с ним. Он всюду побывал и многое умеет делать, и очень много знает.

Гари ушел, оставив ее размышлять в тишине.

Возле сарая, где хранились инструменты, стояла сломанная газонокосилка. Склонившись над нею, Том пытался закрепить болт, не имевший никакого отношения к поломке, которую он искал. Он уже сбросил с себя рубашку, и пот струился у него по спине.

Ему было очень трудно сосредоточиться на поломанной косилке, так как все чаще образ очаровательной любимой женщины вставал перед его глазами. Том улыбнулся — все его мысли были обращены к Хелен.

Внезапно подняв глаза, он увидел, что она стоит рядом.

— Вот так совпадение! — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я только что думал о тебе. Ну, конечно же, ты можешь приходить, когда захочешь.

Хелен тихо засмеялась и откинула назад волосы.

— Чем ты занимаешься? Что-то серьезное?

— Пытаюсь починить эту штуку, — он махнул рукой на косилку. — Думаю, что это рычаг взбеленился.

— Взбеленился?

Том расхохотался, услышав, как она произнесла это слово.

— Так говорит Джо. Я вчера вечером искал это слово в словаре, но ничего не нашел. Мне кажется, что это означает «ломаться». — И, так как она молчала, Том вернулся к своей работе. Он чувствовал, как Хелен смотрит на него, но ничего не сказал.

Сейчас она уже не была такой подавленной, какой он увидел ее в первый раз. Но ему казалось, что она все еще не решила для себя, какое же место Том занимает в ее жизни.

Его это очень беспокоило, и иногда он чувствовал себя одиноким. Но никогда не давил на нее. Хелен сама ему скажет об этом, когда будет готова.

Помолчав минуту, она вдруг сказала:

— А ты произвел впечатление на Гари.

Том усмехнулся, вытирая руки о тряпку, сильно пахнущую бензином.

— Он тоже произвел на меня впечатление. Мне Гари понравился. Он похож на милого ребенка.

— Я думаю… думаю, что ты ему тоже понравился.

«Что-то случилось», — подумал он. Ее странный тон заставил его встать на ноги. Том изучающе посмотрел на ее лицо, пытаясь найти разгадку ее поведения.

— Почему ты так говоришь? — наконец произнес он. — А ты думала, что я ему не понравлюсь?

Хелен нахмурилась. «Как мне ответить на этот вопрос?» — спрашивала она себя.

— Честно говоря, я, вообще, об этом не думала, — беспомощно произнесла она.

Он молча уставился на нее, потом его губы скривились в мрачной улыбке.

— А ведь это оскорбление, — прошептал он и, резко повернувшись, пошел прочь от нее.

Через несколько часов Хелен сидела одна в своем кабинете. Она не могла забыть выражение глаз Тома, когда видела его последний раз. Сама того не желая, она обидела его. «Как можно быть такой неосторожной? Я должна найти способ, чтобы помириться с ним».

Хелен выглянула в окно. Каким все было серым, когда его не было рядом, и как смог один человек так повлиять на ее жизнь?

Внезапно входная дверь с шумом распахнулась. Быстро встав, она вышла из кабинета и резко остановилась. В холле стоял Гари. Его лицо было искажено от ярости. Хелен почувствовала, как краска сходит с ее лица. Она знала, что за этим последует, и не была уверена, что у нее хватит сил противостоять своему ребенку.

— Как ты могла? — раздраженно выкрикнул он.

Не давая ей возможности ответить, он запустил руку в свои и без того взъерошенные волосы.

— Ты хоть понимаешь, что весь город только и говорит о моей матери и об этом бездельнике? Что, черт возьми, ты себе позволяешь? Ты что, вообразила себя леди Четтерлей или еще кем-нибудь?

Хелен молчала. Слова казались здесь лишними. Ей так хотелось утешить его, но она не могла оправдываться перед сыном. Она не хотела вести себя как вор, пойманный на месте преступления.

— Зачем ты делаешь из себя посмешище? — продолжал он дрожащим голосом. — Многие в городе считают, что он охотится за твоими деньгами. А некоторые уверены, что тебе нужно его тело.

Он ударил кулаком в стену.

— Проклятие! Моя родная мать связалась с садовником!

Хелен не сдержалась и ударила сына. Она никогда раньше не била Гари, но сейчас…

Уже рассветало, когда Хелен выскользнула из дома и побрела к фруктовому саду. Легкий туман расстилался по траве, когда она медленно шла, не обращая внимания на то, что ее одежда становится влажной.

Хелен улыбнулась, вспомнив тот день, когда они с Томом сидели под цветущим персиковым деревом. Она вела себя глупо в тот день, и не только из-за выпитого вина. Рядом с Томом Хелен могла чувствовать себя глупой, веселой, грустной и раздражительной. И он принимал ее такой, какой она была.

«Примет ли Том мою легкомысленность?» — подумала она с тоской. Подняв глаза, Хелен удивилась, увидев перед собой Тома. Он смотрел на нее с грустной улыбкой.

— Жизнь — очень сложная штука, не так ли, Снежная Королева?

Она тихо засмеялась.

— Действительно.

Том прислонился к дереву, рассматривая травинки, которые держал в руке.

— Я скучал без тебя прошлой ночью.

Она кивнула, закрыв глаза. «Знал бы он, как я скучала без него. Это было физически невыносимо».

— Хелен, прости меня, я вчера вел себя как идиот, — тихо произнес он. — Я дурак.

— Нет, ты был прав. Я обидела тебя. — Она искренне посмотрела на него. — Но я, действительно, просто не думала об этом.

Он вздохнул и взял ее за руки.

— Знаю. Я должен был отнестись к тебе с большим пониманием. — Он запрокинул ей голову. — Улыбнись мне, Хелен.

Когда она попыталась улыбнуться, ее губы дрожали. Опустив голову, Хелен прижалась к его плечу.

Приподняв ее за подбородок, Том беспокойно заглянул ей в глаза.

— Что-то еще не так, да?

— Все, — сказала она и грустно улыбнулась.

— Пошли! — Он обнял ее за талию и повел вперед. — Пойдем ко мне в Виннебаго, и ты мне обо всем расскажешь.

Через пять минут она уже сидела за столом напротив него, держа в руках чашку с кофе. Удивительно, но здесь все ее неприятности уже не казались ей такими беспощадными.

— Это все — буря в стакане воды, — сказала Хелен, объяснив ему, что произошло вчера с сыном. — Одри же считает, что нет ничего плохого в том, что я «загуляла». Боже, как я ненавижу это слово! А Гари ведет себя так, как будто я выдала военный секрет русским.

Том внимательно посмотрел на нее.

— Как ты себя чувствуешь теперь, когда им все стало известно?

Секунду она рассматривала потолок.

— Странно, но моей первой реакцией была злость, что мир — в лице моих детей — вмешивается в наши с тобой отношения. — Она сморщила лицо. — А потом, как настоящая трусиха, я беспокоилась, что все будут болтать обо мне.

— И все? — скептически произнес он.

— Ты знаешь, что я имела в виду. — Она отрицательно покачала головой. — Это все так ужасно. Смешно и ужасно. Мне всегда было жалко тех женщин, которые становились безрассудными из-за мужчин. А сейчас я сама такая же.

Он встал и повернулся, чтобы налить ей еще чашку кофе. Когда он заговорил, его голос звучал безразлично.