— Лжешь! — фальцетом воскликнула Летиция. — Рене, ты ведь не думаешь, что это правда?

— С какой бы стати Полю лгать? — пробормотала Рита, пристально глядя на рыжеволосую красавицу. — Какой теперь в этом смысл?

— Я не могу винить Риту за доверие к тебе в то время, как сам ошибался. Все, Летти, игра окончена. И кстати, если ты продолжишь распускать слухи, что я с тобой спал, придется мне обратиться к прокурору, — холодно произнес Рене, сверля взглядом секретаршу.

— А как же ты докажешь, что не спал со мной? — Летиция бросила на Риту победоносный взгляд. — Ты, милочка, никогда уже не сможешь быть уверенной в своем муже, не правда ли?

— Думаю, чтобы доказать мою невиновность, будет достаточно сведений о том, что ты пыталась проделать ту же шутку со своим предыдущим шефом, — очень тихо сказал Рене.

Но Летиция услышала и заметно побледнела. Затем в ярости уставилась на кузена.

— Поль, этим я обязана тебе, признайся?

— Прости, но, переехав в Париж после той грязной истории, ты обещала больше не повторять такого.

— То есть это уже не первый раз? — ужаснулась Рита.

— Ее предыдущий шеф тоже был женат. Летти сказала кому-то, что они любовники, и слух пополз дальше, — объяснил Поль. — Потом она попыталась шантажировать его, угрожая, что напишет жене. Тот человек просто-напросто обратился в полицию. Однако Летти удалось подкупить врача, и тот засвидетельствовал, что шантажистка не осознавала, что делает. Но работу ей, конечно, пришлось оставить.

— И ты хотела шантажировать Рене? — Рита не верила, что хоть кто-нибудь способен на столь мерзкий поступок.

Летиция выглядела растерянной, но ее глаза, как всегда, смотрели твердо и холодно. Ни мало не заботясь о последствиях столь ошеломительного разоблачения, она повернулась и вышла из гостиной.

— Думаю, она надеялась выйти за Рене замуж, — вздохнул Поль. — Но для этого нужно было убрать со сцены тебя, Рита. Кузина пришла в ярость, узнав, что у ее шефа новая жена.

Даже железный месье де Сен-Сирк был потрясен его словами.

— Прости меня, Рита, что я вел себя не очень-то достойно, но меня можно понять. — Молодой фотограф неловко пожал плечами и посмотрел ей прямо в глаза. — Узнать тебя — значит полюбить. А я безнадежный романтик. Представь только: отверженная жена — юная и хрупкая…

— Теперь уже не отверженная, — быстро произнес Рене.

— Как было бы хорошо, если бы ты рассказал мне о Летти раньше, — прошептала Рита.

— Поль сам хотел заполучить тебя. Зачем же ему было говорить правду? — резко сказал ей муж.

— Нет, я собирался рассказать обо всем, когда узнал, что ты оставила Рене. Понял, что сделал большую гадость. К тому же ты была ко мне совершенно равнодушна. Но не знал, где тебя искать. Тогда я приехал в ваш парижский особняк и попытался все объяснить твоему мужу, — напомнил Поль.

— А я велел тебе держаться от меня подальше, — вступил в разговор Рене. — Ты все хотел что-то мне сказать, но я не был намерен слушать тебя. Прости, я был не прав.

Рене поблагодарил Поля за помощь и буквально выпроводил за дверь с пожеланиями счастливого пути. Молодая женщина смотрела вслед фотографу, чувствуя острую необходимость задать ему хорошую взбучку. Причинил всем так много горя! Но все же он пытался рассказать о проделках своей кузины. Просто не повезло, что его никто не выслушал вовремя.

— Я благодарен Мишо за то, что он помог мне разоблачить Летицию. Без его слов твои подозрения могли бы и не рассеяться, так ведь?

Рита отвернулась, чтобы муж не видел выражения ее лица. Несмотря на гордость, Рене обратился-таки к Полю за помощью. Интересно, насколько задето его самолюбие?

— А когда ты понял, что Летти лжет? — вместо ответа спросила она.

Молодая женщина чувствовала себя несколько виноватой: из-за нее мужу пришлось приложить столько усилий, чтобы доказать свою невиновность. В течение трех недель он искал фотографа, чтобы тот подтвердил его слова. Подобное поведение привело Риту в замешательство.

— Подзорная труба… Я же говорил тебе, что Летиция однажды упоминала о ней.

— Нет, не говорил.

Рене саркастически улыбнулся и напомнил о том, как около трех недель назад она моментально заснула после вечеринки.

— Ты даже не запомнила моих слов. А я понял, что раз Летиция солгала в такой мелочи, то и все остальные ее уверения могут быть неправдой.

— Но почему же ты ничего не сказал на следующее утро?

— У меня все еще не было доказательств. И к тому же, если быть до конца честным, мне хотелось заставить тебя ревновать…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вспомни, когда я наконец нашел тебя, ты тут же заговорила о разводе, — несколько смущенно ответил Рене. — Я тогда очень разозлился. Так что пришлось несколько преувеличить степень близости наших отношений с секретаршей.

— Чтобы заставить меня ревновать? — Рита никак не могла свыкнуться с этой мыслью. — То есть ты лгал мне?

— В тот момент мне казалось, что не будет особого вреда, если ты станешь думать, будто у меня могла быть другая женщина, — пробормотал он. — Я считал, что поступаю очень благородно, пытаясь восстановить наш брак.

— И поэтому сделал все, чтобы разрушить его? Заставил меня поверить в ваши отношения с Летицией?

— О Боже, разве я недостаточно расплатился за свою ошибку? После твоего исчезновения я только и делал, что разыскивал тебя! Правда, без особого успеха…

Рита опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Он хотел заставить ее ревновать! Рене пытался добиться своего при помощи интриг, которые так несвойственны его честному и прямому характеру. Этот довольно глупый поступок неожиданно умилил молодую женщину. Куда подевался железный человек, совершенно равнодушный к чувствам своей жены? Да его никогда и не существовало!

— Мне мало нравилась Летиция, она слишком расчетлива и холодна. Впрочем, в работнике я прежде всего ценю профессионализм, а она — даже теперь я признаю это — очень ценный помощник.

— И когда во время перелета из Барселоны в Париж, я стала упоминать остальные подозрительные поступки твоей секретарши, ты рассердился на нее, а не на меня, — неожиданно осознала Рита.

— Конечно, я рассердился, моя радость… но не на Летицию, а на себя самого. — В голосе Рене прозвучала искренняя горечь. — Тебя подставили, и я приложил немало усилий, чтобы добавить тебе боли. Веди я себя как надо, Летиции никогда бы не удалось провернуть свою авантюру.

— Да. Например, если бы ты больше доверял мне… Если бы рассказал об Изабель раньше…

— Я думал, ты перестанешь меня уважать, когда узнаешь, каким кошмаром обернулся для меня мой первый брак, — с тяжелым вздохом признался Рене.

Потрясенная подобной откровенностью, Рита подошла к мужу и взяла его за руку.

— Ничего подобного. Я бы просто стала лучше тебя понимать…

— К тому же мне гораздо больше нравилось, когда ко мне относятся как к всемогущему богу… — Он пристально посмотрел в чудесные синие глаза жены и снова тяжело вздохнул. — Так я чувствовал, что все под контролем… Но теперь я не могу контролировать даже себя.

Тут Рене взглянул на часы, и на лице его отразился панический ужас. Да, похоже, месье де Сен-Сирк растерял былую холодность и сдержанность.

— Мы опоздаем в церковь! — воскликнул он, хватая жену за руку и таща ее к входной двери.

Она на ходу пыталась образумить его.

— Послушай, совсем не нужно делать все это, чтобы доставить мне удовольствие. Мне совершенно не нужны ни платье, ни благословение, если ты не хочешь…

— Конечно, хочу, — твердо ответил он, помогая Рите сесть в лимузин. — У нас ведь с тобой начинается новая жизнь. Теперь я постараюсь, чтобы ты была счастлива.

— Неужели в течение двух лет тебе ни разу не приходила мысль сделать меня счастливой? — с болью спросила она.

Он сел рядом и прижал ее к себе.

— Я думал только о том, как бы самому получить удовольствие.

— Ох, неужели ты признаешься в собственном эгоизме?