— Эти слезы такие восхитительные, но я хочу, чтобы ты никогда не плакала.

Его поцелуи становились все более пылкими, и Джейн отвечала ему с не меньшим жаром. Но когда он попытался расстегнуть платье, Джейн запаниковала.

— Не здесь!

— Почему? — прошептал он, обнажив одно плечо.

— Кто-нибудь увидит.

— Кто? — Кругом, до самого подножья гор, была высокая трава.

— Кто-нибудь… из дома.

Но Рейли лишь улыбнулся: Крейвен-Холл был далеко и окружен деревьями.

— Они нас не могут увидеть, — уверил ее Рейли, все ниже стягивая платье, из-под которого показалось кружевное белье, очевидно подаренное его матерью. Уткнувшись в ложбинку между грудями, Рейли вдохнул аромат свежего белья, полевых цветов и… Джейн. Никакие духи не могли сравниться с этим ароматом!

Он нащупал ртом сосок, и Джейн пискнула от неожиданности. Как он любил этот писк, означавший одновременно и протест, и поощрение. Он уже снял камзол и стал расстегивать жилет, когда неожиданно отскочила пуговица.

— Ну и задаст же мне Антуан, — прошептал он на ухо Джейн, которая уже стягивала с него рубашку. Он чуть не задохнулся, развязывая галстук и проклиная Неповторимый узел, которым когда-то так гордился.

К тому времени, как он разделся, Джейн уже лежала на спине и ненасытным взглядом смотрела на его обнаженную грудь. Потом медленно провела по ней ладонями, и Рейли удивился, какой восторг может вызвать такое простое движение. А когда она, приподняв голову, стала осыпать его грудь поцелуями, он вздрогнул и напрягся.

— Господи, Джейн! Еще, еще!

Скользнув руками вниз, он стал гладить ее ноги выше чулок, а потом сам спустился ниже и стал целовать бедра, приговаривая:

— Прелесть! Не оторваться!

Джейн снова начала пищать и хихикать, а Рейли уже добрался до восхитительного бугорка мягких завитушек.

— Рейли! — вскрикнула Джейн.

Не обращая внимания на ее протестующие крики, он прижался губами к ее пульсирующей плоти. Он водил языком по мягким складкам, а она выгибала спину и всхлипывала от наслаждения.

Уже не пищит, с удовлетворением подумал Рейли. Подложив под нее руки, он приподнял ее, продолжая ласкать, пока она не достигла вершины экстаза.

Рейли, в отличие от Джейн, не был в таком уж восхищении от пустоши, но лежать рядом с женой он мог бы здесь всегда. Во всяком случае, до тех пор, пока его тело не придет в норму.

В памяти вдруг всплыли долгие дни, которые он проводил в постели с другими женщинами, хотя сейчас он не смог бы даже вспомнить их лица. С Джейн все по-другому. Когда они занимались любовью, это была не просто забавная игра, а полное слияние. Он отдавался Джейн весь, целиком и с такой страстью, которой в себе даже не подозревал. И после акта любви он всегда был опустошен, но даже эта усталость доставляла ему радость.

Однако его неутомимая жена не собиралась проводить весь день в дреме. После короткого сна она наверняка будет готова вскочить и заняться каким-нибудь делом, и никакие его возражения не остановят ее.

— Дэв!

— Хм? — усмехнулся он, рисуя пальцем на спине жены воображаемые узоры.

— Прекрати! У меня мурашки бегут!

О, это даже лучше, чем я ожидал, подумал он.

— Почему? Расскажи. — Рейли приготовился слушать долго, очень долго.

— Нет, мне надо работать.

Она села и стала поправлять платье, и муж был вынужден прервать свое утомительное занятие. Потом он тоже стал одеваться, и, взглянув на его мятую рубашку и жилет с оторванной пуговицей, Джейн хихикнула.

— Видимо, мои дни великосветского денди сочтены, — с притворным вздохом сказал он и понял, что не только его гардероб обречен на перемены. Это, однако, его ничуть не огорчило. Рейли ведь последний из всех друзей начинает новую жизнь, полную любви, о которой он так часто мечтал.

Правда, не во всем ему повезло, подумал он, глядя на заросшие угодья Крейвен-Холла. У него появились заботы, от которых он не может просто так отмахнуться. Рейли передал властям двух преступников, запертых им в склепе. Он не станет разыскивать их сообщников, но с одним человеком из этой компании все же должен разобраться.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, но мне просто необходимо сегодня кое-что сделать. Я имею в виду, в доме, — заявила Джейн.

— Я понимаю. И у меня тоже есть дело.

— Ты хочешь встретиться с поверенным?

— Нет, это касается тех двоих лжемонахов.

— Ты имеешь в виду их таинственного сообщника?

— Да, хотя слово «таинственный» здесь вряд ли подходит. — Скорее зловещий, подумал Рейли с содроганием. Они, наконец, избавятся от этого ужасного существа, а Джейн придется поверить фактам. — На сей раз миссис Грейвз придется убраться из Крейвен-Холла.

— Неужели ты думаешь, что за всем этим стоит миссис Грейвз?

— Послушай, Джейн, по ее собственному признанию, она была единственной служанкой в доме последние несколько лет. Кому бы они стали платить за то, чтобы пользоваться подвалом?

— Но должна же быть какая-то причина? — не сдавалась Джейн. — Трудно поверить в то, что она без всякой причины разрешала прятать в доме контрабанду. Я пойду с тобой, — решительно заявила она.

— Сомневаюсь, что после случившегося старая ведьма еще здесь, — сказал Рейли, когда они пришли в дом.

Однако Рейли ошибся. Экономка не сразу, но все же явилась на его вызов.

— Прошу вас, миссис Грейвз, присядьте, — сказал Рейли. — Я хотел бы поговорить с вами о похищении мой жены. Я также надеюсь, вы расскажете нам, с какого времени и почему контрабандисты начали прятать свой товар в нашем подвале.

Избегая смотреть на Рейли, экономка молчала так долго, что он подумал, не задремала ли она, но тут старуха заговорила:

— Это было необходимо, чтобы на столе была еда.

Рейли надеялся услышать, что экономка действовала по принуждению, поэтому ответ миссис Грейвз его удивил.

— Вы хотите сказать, что на деньги, которые они вам платили, вы покупали себе продукты? — удивился он.

— Для себя и для мистера Холройда, — кивнула экономка.

Господи, подумал Рейли, верно, ситуация в доме была хуже некуда, если слугам приходилось идти на преступление, чтобы прокормиться.

— Вот видишь, — вступила Джейн, — я же говорила, что должна быть причина.

— То есть мой дядя не давал вам достаточно денег на хозяйство?

— Он отказывался тратить деньги на ремонт и перестал платить слугам, которые еще оставались в доме. Он говорил, что наступили тяжелые времена.

Рассказ экономки поверг Рейли в уныние. Он так надеялся — вопреки всему, что произошло, — все же спасти Крейвен-Холл для Джейн, но, видимо, это не удастся. Разве что…

— Миссис Грейвз, а вы никогда не думали продать что-либо из вещей? — спросил он.

Экономка бросила на Рейли мрачный взгляд, и он пожалел, что Пруденс Ревенскар — автор готических романов — никогда с ней не встретится.

— Мистер Холройд никогда ни с чем не расставался.

— Но некоторые статуи и картины, возможно, представляют определенную ценность.

— Все равно это неправильно, — так же угрюмо заявила миссис Грейвз.

Значит, брать деньги за хранение контрабандного товара правильно, а продавать вещи, чтобы кормить старика Корнелиуса, — неправильно. Все же экономка, как могла, сохранила дом.

— Мне жаль, что леди Рейли пришлось пережить неприятности, — неожиданно заявила миссис Грейвз. — Я никому не хотела причинять вреда, а просто старалась вас напугать, чтобы вы уехали.

Рейли чуть было не взорвался, вспомнив, как нашел Джейн в склепе, связанной и завернутой в саван, но он заставил себя улыбнуться: старуха хотела перед ними извиниться — пусть на свой манер.

— Я в этом и не сомневалась, — вступила в разговор Джейн. Положительно, у его жены слишком доброе сердце, подумал Рейли. Лично он все еще не удовлетворен объяснениями экономки.

— Мне понятно, почему от нас желали избавиться контрабандисты, но вы-то почему? — поинтересовался Рейли, хотя почти наверняка знал ответ. Любой разумный наследник в два счета выгнал бы никому не нужную экономку, а дом бы просто снес.