Черта с два. Это не могло вернуть Тома.

Истерика Лужина длилась недолго. Едва стихло эхо от разрывов, как ему удалось избавиться от шлема. Дышал он теперь через респиратор.

Один из рейдеров присел возле него.

— Живой? Не ранен?

Сергей оттолкнул его. На него смотрели, а он искал глазами место, где все случилось.

Мозг должен был обязательно получить подтверждение всему, иначе бы просто не успокоился. Важно знать, что все происходит не во сне.

Полковник Мих стоял над обезображенным телом Тома. Больше потное лицо здоровяка было задумчивым, словно у философа. Другие сгрудились возле "гориллы" и громадных кровавых брызг на грязной стене. Обсуждали мутанта, нюхая вонь подгоревшего мяса.

Сергей сделал шаг. Замер. Сделал другой. Мих повернул голову и долго не сводил с него глаз. Кто-то сунул в руки рейдеру винтовку, тот схватил ее деревянными пальцами в перчатке.

Лужин никогда еще не терял человека, за которого был в ответе. Мих знал и относился к этому с пониманием. Ему-то, полковнику, было не привыкать.

В этот сектор мегаполиса решили больше не соваться — как минимум, до выработки новой тактики. Если "гориллы", чей ареал традиционно находился южнее, сменили среду обитания, нужно посоветоваться с умниками, спецами по мутантам и постчеловекам. Авось у них найдутся какие-нибудь соображения. Сотрудничество ученых и эсбэшников вообще всегда плодотворно сказывалось на работе последних.

Полковник отдал приказ выдвигаться к опорному пункту, называемому Точка-3, и группа в тридцать бойцов начала загружаться в вездеходы.

Нынешний улов был небогатым. Контейнер броненосца, ехавшего в середине колонны, оказался набит трофеями только на четверть. Весьма негусто даже для нынешних времен, когда основную массу барахла порядком почистили. Бывают, конечно, и неудачи, Сергей участвовал в таких вылазках, когда машины возвращались пустыми. Но рейды должны продолжаться. Много еще на Земле того, что бросили умирающие люди. Когда пришла Великая Смерть, у большей части населения просто не было времени позаботиться об имуществе. Люди умирали среди своих вещей. Дорогая электроника, автомобили, бытовая техника, домашние роботы, сейфы с деньгами и драгоценностями. Оружие. Все это стало потом добычей выживших, тех, кто сумел убежать от плесени, скрыться и начать новую жизнь. Мертвецам имущество ни к чему, зато оставшимся пригодится. Так появились рейдеры. Собиратели. Охотники. Солдаты.

Первые десятилетия были особенно жаркими для жителей Бастиона. Мародеров и бандитов оказалось слишком много, и пробиваться себе пути в города, где находились ресурсы, приходилось с боями. Особенно жестко — до появления "желтухи" — сражались за еду. В убежищах, где просто ютились обезумевшие люди, процветал каннибализм. У этих бедняг не было шансов, они умирали от мутаций, от рук другу друга, от черной и коричневой плесени. Сходили с ума, превращались в зомби. И снова убивали. Для попавших в круговорот этого кошмара смерть была избавлением.

Отец Сергея, тоже рейдер, рассказывал, как им пришлось однажды уничтожить полторы сотни гниющих заживо людей, которые прятались в подвале большого офисного здания. Их вой и крик, говорил отец, преследовали его в кошмарах. Командир рейда принял тогда решение применить зажигательные гранаты и бензин. Большая часть несчастных погибла сразу, тех, кто выбегал, охваченный пламенем, расстреливали. Крики не стихали долго, и эхо гуляло по длинным и широким проспектам мегаполиса.

Сергей застал более спокойную эпоху. Большая часть тех, кто просто ютился, где попало, бандиты, мародеры и одиночки погибли. Кто-то умер в борьбе за выживание, кого-то настигла плесень. В северном полушарии, в евразийском регионе она частично приспособилась к холодному климату, но все равно — сколько ей требовалось жертв, столько она и взяла. И продолжала брать.

У Бастиона были отличные лаборатории, отличный учебный центр, аппаратура, ресурсы. Не сказать, чтобы колония в чем-то сильно нуждалась, но рейд есть рейд, как говаривал отец Сергея. Любая мелочь, даже просто пластиковая крышка от унитаза, может пригодиться. Плесень по-прежнему властвовала на Земле, и вопрос, кто останется на ней полновластным хозяином, она или все-таки люди, еще не решен окончательно. Колонисты Бастиона доказывали свое право на жизнь и борьбу каждодневно. В том числе такие невезучие герои, как Том.

Сергей сидел на металлическом полу грузового отсека вездехода. Машина была переоборудована для перевозки вооруженных подразделений и дополнительно усилена броней снаружи корпуса. Так уж получилось, что в распоряжении бастионцев с самого начала попал именно гражданский транспорт, а не навороченные БТРы. Был, вообще-то, один, но в ранний период истории колонии его подбили управляемой ракетой мародеры. Так что до сих пор вся надежда была на этих трудолюбивых лошадок. Правда, Сергей слышал, что умники разработали новую машину, но дальше слухов дело не шло. А не мешало бы. Зимой в броненосцах становилось холодновато, несмотря на усовершенствованную систему обогрева.

Впрочем, такие мелочи его не интересовали. Терял ли он друзей в рейдах? Да. Троих парней, с которыми дружил с детства. Но никогда почему-то не было так больно. Сердце словно высохло и съежилось.

Сергей сжал в руке жетон, который подобрал с грязного окровавленного пола.

На нем было выдавлено имя Тома и его номер. Рейдер, спасший ему жизнь, лежал, наглухо застегнутый в пластиковый мешок на полу броненосца. Пять бойцов, занимавшие скамьи, приваренные к стенкам, избегали смотреть в сторону Сергея. Куда угодно, только не на него. И никто не лез с утешениями и проповедями.

Колонна двигалась к выезду из города. Турельные пулеметы, управляемые из кабины при помощи компа и джойстика, целили в пространство. В броненосцах стрелок всегда сидит возле водилы. В случае опасности он подключается к системе через шлем и приступает к игре. Электроника помогает наводить, указывает наиболее удобные цели. Человеку остается только жать на кнопку. Быть стрелком — круто. Каждый салажонок, попадающий в СБ, мечтает стать им. Местечко тепленькое, даже при самом крутом форс-мажоре ты своего места не покидаешь. Отстреливай себе мутантов да радуйся. Чушь. Сергей пробовал, и его интереса хватило на час тренировки. Ничто не может заменить настоящей вылазки в мертвый город или в лабиринты гигантского завода, где обитают колонии псевдотигров. Ни один рейдер не променяет живую охоту на отсидку в тылу. Разве только маньяки-стрелки, которые не от мира сего.

Мысли постоянно сбивались. Сергей заставлял себя прокручивать в уме всю последовательность событий. Ошибка закралась именно тогда, когда он не поверил Тому.

Состроил из себя умника, опытного рейдера. Дал им обоим расслабиться. Правильной тактикой было свалить оттуда сразу, не отвлекаясь на проклятый кабель. Они купили два мотка силовухи за жизнь Тома. Вот как получается.

Сергей раскрыл ладонь. Стер большим пальцем с жетона кровь. Он не знал, как правильно сообщить Лике о смерти брата. У его жены и родственников-то больше нет, только и оставался этот балбес, лезущий в герои.

Рейдер сжал кулак. Не он первый, не он последний. Скажет как-нибудь.

После очередного поворота, в узкую прореху амбразуры в борту хлынуло солнце. Луч ударил сначала Сергея в лицо, потом прополз по его бедру и коленке и перешел на мешок с трупом. Рейдер ощутил дрожь. Он слишком много думает о смерти. В Бастионе учат, что это вредно. Тренируют подавлять этот страх и мысли, что он тянет за собой. Первый шаг к потере боевого духа — мучиться чувством вины.

Сергей поднялся и сел так, чтобы можно было смотреть в амбразуру, закрытую толстым пуленепробиваемым стеклом.

Мимо вездехода тянулись развалины мегаполиса. В основной своей массе здания были целые, только с выбитыми стеклами и пустые после многочисленных зачисток. Однако в некоторые местах попадались обширные участки руин. Тут когда-то шли бои. Бетон хранил следы попаданий и пожаров. Повсюду вперемешку со строительным боем лежали ржавые осколки снарядов, и остовы подбитой техники, слишком тяжелые, чтобы можно было их увезти.