— Рано или поздно все выходят замуж за кого-нибудь. Если это не может быть Майкл, то мне все равно, кто это будет, — грустно сказала Джульет.

— А кто такой Майкл?

Джульет отпила коктейль, поставила бокал на столик и зажгла еще одну сигарету. Краска попала ей на щеки, губная помада совсем размазалась. Она выглядела очень несчастной.

— Майкл — пилот Британской авиакомпании на внешних рейсах, — устало ответила она. — Я познакомилась с ним, когда летала в Лондон в прошлом году.

— И вы влюбились в него?

Джульет кивнула.

— Как сумасшедшая… Слишком быстро и слишком сильно. Надеюсь, взаимно.

— Тогда что же случилось? Он женат? Девушка допила коктейль. Это была невероятно сладкая смесь, и Рэчел хорошо это знала. Но вид у Джульет был такой, словно она пила уксус.

— Нет, он вообще-то не женат. Но это все равно как если бы он состоял в браке. У него на руках сестра-вдова и трое племянников, которых надо содержать. Из-за этого ему самому остается примерно столько же денег, сколько я трачу на косметику.

— Да, но ведь вы покупаете все только самое дорогое, — ответила Рэчел, слабо улыбаясь. Она начинала понимать ситуацию.

— О, Рэчел, вы никогда не сможете этого понять, — с неожиданной яростью сказала Джульет. — Вам нет дела до одежды и прочих мелочей — не то, что мне. Вы вышли бы замуж за Найла, даже если бы он был… жалким клерком без единого пенни в кармане. Вы уверены, что любовь решает все проблемы, но это не так!

— Возможно, вы правы, но ведь и деньги не все решают, Джульет. А Майкл сам предлагал вам выйти за него? Или вы настроили себя против него прежде, чем он успел это сделать?

— Да, он сделал мне предложение, а я сказала ему правду. Очевидно, он подумал то же самое, что и вы, — что я пустой, расчетливый и достойный всяческого презрения человек. Но ведь это не моя вина, если меня воспитали так, что я привыкла видеть вокруг себя слуг и свободно тратить деньги, покупать только самую дорогую одежду и ни в чем себе не отказывать… Я не могу вдруг взять и перемениться. Я… я просто не подхожу к той жизни, что ведет Майкл, к его кругу друзей. О, Рэчел, будьте честной — ну разве вы смогли бы представить меня живущей в каком-нибудь отвратительном домишке на дальней окраине Лондона, да еще с нищими соседями? Представить, что я сама делаю всю работу по дому? И, не говоря уже о нищете, я была бы так одинока! Майкл будет почти все время отсутствовать, и я не смогу видеться с теми людьми, которых сейчас знаю в Лондоне. Ну, признайтесь, ведь и вам эта перспектива тоже кажется безнадежной? Я буду просто выброшена из своей среды… Я буду страшно несчастна!

— Вы ведь и сейчас страшно несчастны, не так ли? — серьезно поинтересовалась Рэчел.

Джульет прикусила нижнюю губу.

— Да… это так, — призналась она. — Но, по крайней мере, я несчастна с комфортом. Кроме того, может, пройдет какое-то время, и я уже не буду так горевать. Говорят ведь, что время все излечивает, разве нет?

— Время может изменить ваши чувства к Майклу, но того, что вы испытываете к Роберту, время никогда не изменит. Вы ведь не любите его. И никогда не полюбите. Это не ваш мужчина.

— Я довольно сильно привязана к нему, — слабо сопротивлялась Джульет. — Есть множество супружеских пар, которые вовсе не испытывают друг к другу горячей любви, но ведь живут вполне хорошо. Так и мы будем жить…

— Вот как, вполне хорошо? — скептически повторила Рэчел. — Возможно, такое впечатление они производят на людях, но хотела бы я знать… О, Джульет, вы не должны выходить за Роберта. Недостаточно «быть привязанной» к нему, совсем недостаточно, поверьте мне! Как бы Роберт ни был добр к вам, как бы внимательно ни относился, ваш брак никогда не сможет стать по-настоящему счастливым. Вы все время будете чувствовать себя виноватой, а он, когда поймет это, решит, что его обманули. Вы думаете, что уже не можете быть более несчастной, чем сейчас, но брак без любви уничтожит вас.

Джульет нервно выдергивала нитку из лежащего на кушетке покрывала. Она свела брови, губы у нее дрожали.

— Роберт знает, что я не схожу по нему с ума. Он принимает… — Джульет подняла глаза и внезапно замолчала. — Найл!!! И давно ты подслушиваешь?

Рэчел резко обернулась. В нескольких шагах позади ее кресла стоял Найл. Секунду он смотрел сверху вниз на поднятое к нему перепуганное лицо. Затем, не сказав ни слова, повернулся и зашагал к ступенькам, что вели на пляж.

— О, черт бы его побрал! — свирепо прошипела Джульет. Она вскочила с кушетки и быстро прошла в дом.

Когда они оба исчезли из виду, Рэчел позволила себе глубоко вздохнуть. Затем она откинулась в кресле и закрыла глаза. Бесполезно было бы и дальше продолжать обманывать себя, безучастно размышляла она. Не удивительно, что у Найла был такой мрачный вид! Если он действительно слышал, что она говорила его сестре — скорее всего, так оно и было, — должно быть, каждое слово задевало его, словно острый нож. Ведь именно Найлу следовало бы рассказать Джульет, что такое брак без любви. Ибо было совершенно ясно, что ему никогда не удавалось и никогда так и не удастся подавить в себе страстные чувства к Надин Оакхилл.

На следующее утро Рэчел получила письмо, которое озадачило и заинтриговало ее. Письмо было написано на плотной почтовой бумаге с водяными знаками одного из лучших и самых дорогих отелей колонии и подписано: «С. Е. Девоне». Без всяких объяснений, чем вызвана подобная просьба, автор письма просил Рэчел навестить его — или ее — в любое время между двумя и четырьмя часами в этот же день.

Неужели этот С. Е. Девоне — кто-то из ее неизвестных родственников? Но если это действительно так, тогда как же они узнали ее новую фамилию? Скоро лихорадка любопытства настолько охватила Рэчел, что оставшиеся до встречи часы показались ей бесконечными. Джульет — она провела прошлый вечер, закрывшись в своей комнате, — ушла из дома очень рано, а Найл просил передать жене, что не приедет домой на ланч. Поэтому Рэчел попросила принести ей поднос с ланчем пораньше, а затем переоделась, готовясь к таинственному свиданию.

Прибыв в отель, она сообщила служащему в холле, что ее ожидают в люксе № 16. Получив по внутренней связи подтверждение, что это действительно так, клерк вызвал мальчика-посыльного, который проводил ее в номер. Дверь открыла чопорного вида женщина средних лет в строгой белой блузке и юбке. Она провела Рэчел в роскошно меблированную гостиную и сказала, что мадам выйдет к ней через минуту. Вероятно, эта женщина была либо горничной, либо компаньонкой таинственной хозяйки.

Но прошло почти десять минут, прежде чем дверь спальни, примыкавший к гостиной, отворилась и появилась С. Е. Девоне. Оказалось, что это та самая незнакомка, что была одета в голубые кружева с мехом шиншиллы на недавней свадьбе, — та самая женщина, которая, как заметила Рэчел, не спускала с нее глаз целый вечер.

— Добрый день, миссис Хэррис. Как мило с вашей стороны принять мое предложение о встрече, — сказала она с улыбкой. — Могу ли я предложить вам сигарету? Нет? Тогда, может быть, бокал шерри?

Глядя, как хозяйка берет хрустальный графин, что стоял на обеденном столе, Рэчел показалось, что она уже раньше встречала эту женщину. Теперь, когда она увидела ее вблизи, Рэчел охватило странное предчувствие, что эта женщина ей очень-очень знакома. Налив в два бокала шерри, миссис Девоне опустилась на стул.

— А теперь я избавлю вас от дальнейшего недоумения и перейду непосредственно к цели нашей встречи, — щелкнув дорогой зажигалкой, сказала она. — Как вы, должно быть, догадались, миссис Хэррис, мы с вами дальние родственницы. Я узнала вас по необычайному сходству с вашей матерью — такой она была в юности. Сначала я подумала, что это может быть простым совпадением, но я навела справки и обнаружила, что это действительно так.

— А я-то думала, почему вы так смотрите на меня! Мне и в голову никогда не приходило, что вы можете быть моей родственницей. И кем мы друг другу приходимся? — спросила Рэчел.