— Через четыре с половиной часа я улетаю в Париж. Мне нечего больше высиживать в Нью-Йорке и очень хочется поскорее приняться за материал… К тому же Фил настаивает, чтобы я осталась и вышла за него замуж, а я не хочу этого, но знаю наверняка, что неправа.

— Он хороший парень. Иви.

— Да, Аманда, но я хочу написать статью.

— Что ж, — улыбнулась Аманда. — Езжай. Фил отвезет тебя в аэропорт?

— Я не сказала ему, что улетаю.

— А надо бы.

Увы, ни в офисе, ни дома телефон Фила не отвечал.

— Позвоню попозже, — решила Иви.

— Когда позже? — Аманда уже злилась. — Уже половина седьмого, а ты сидишь здесь в тапочках и рассуждаешь, будто у тебя масса времени. Регистрация начинается за два часа. Поворачивайся.

— Кажется, ты права.

Она надела коричневый костюм, белую блузку, туфли на низком каблуке, сложила сумку, в которую помещалась масса мелочей, нужных женщине, собирающейся ночевать в самолете. В семь тридцать она была окончательно готова к путешествию, но телефон Фила по-прежнему молчал.

— Небось гуляет где-нибудь с более сговорчивой девчонкой, — поддела ее Аманда.

«Мне больно? — попыталась разобраться Иви. — Чего я хочу больше — Фила или в Париж?»

— Поймаю такси, — решила она.

Через несколько минут Иви уже сидела в машине, направляющейся в аэропорт.

Нет ничего более умиротворяющего, чем открыть глаза, увидеть в иллюминаторе только солнце и небо, и, посмотрев на часы, убедиться, что на них только два часа утра. Иви стряхнула сон. Сколько она спала? Два часа? Стюардесса уже предлагала ей апельсиновый сок. Иви взяла стакан, зевнула, сделала глоток. Ей предстоял потерянный день. И почему она не дождалась самолета утром в пятницу? Потому, что хотела уехать как можно скорее, — ответила она себе.

После завтрака она еще немного вздремнула, а когда открыла глаза, самолет уже летел над Францией. Журналистка перевела часы вперед. Было одиннадцать утра парижского времени.

Утомительная таможня, поиски такси. Она добралась до отеля совершенно измотанной, хотя в Париже был полдень.

Из окна ее номера открывался прекрасный вид. Все было похоже на сказку: справа виднелась Триумфальная арка, а слева, за Сеной, Эйфелева башня. Всего несколько часов назад она была в Нью-Йорке, а теперь любовалась видами, о которых мечтала всю жизнь. Она обязательно должна осмотреть все достопримечательности и потрогать знаменитые камни, но сейчас надо отдохнуть. Иви задернула шторы, повесила на дверь табличку «Не беспокоить» и легла спать.

Она проснулась страшно голодная. Ланч, конечно, давно прошел. Иви не была уверена, что не заблудится в сумерках в чужом городе, и поэтому решила перекусить в гостиничном ресторане.

Меню сильно превышало ее знание французского, поэтому некоторые заказанные блюда оказались полной неожиданностью. Грибной суп-пюре явственно пах черри, его она заедала свежайшим французским хлебом, который подали вместе с маслом. Потом последовал маленький салат, заправленный вкусным соусом, который ей никогда раньше не доводилось пробовать. На десерт она выбрала карамель-крем, просто чтобы узнать, как его готовят во Франции. Оказалось, что также потрясающе, как все остальное.

Когда после кофе принесли счет, Иви ожидало новое потрясение — гастрономические радости в Париже стоили дорого. Она слышала, что Париж город богачей, но не могла себе представить масштабы. К счастью, за все платил «Здесь и сейчас».

Безусловно круассаны были именно то, что следует есть на завтрак. Иви иногда покупала их в Штатах, но они не имели ничего общего с настоящими французскими рожками — легкими, воздушными, горячими. Обычный континентальный завтрак по своему американскому вкусу она дополнила стаканом страшно дорогого апельсинового сока. Кофе подавали черный, крепкий и в больших чашках.

Теперь Иви хорошо отдохнула и была готова осмотреть город своей мечты. Она решила начать с магазинов, потому что в воскресенье они, в отличие от музеев, не работали. Хотя Иви и взяла со стойки портье карту, она пошла по улице куда глаза глядят — все было ново, волнующе, прекрасно. Пройдя несколько кварталов, и пару раз повернув, она оказалась перед церковью с классическим фронтоном и высокими колоннами. К своему удовольствию, она сразу узнала церковь Мадлен. Внутри было холодно, темно и очень красиво.

Выйдя из полумрака на солнечную парижскую улицу, Иви увидела в нескольких кварталах впереди высокий монумент. Она сверилась с картой, мысленно обозвав себя карикатурой на типичного туриста, и выяснила, что находится в начале улицы Рояль, другой конец которой упирается в площадь Согласия. С трудом преодолев совершенно хаотическое движение машин, Иви направилась в сторону площади, но тут же наткнулась на ряд манящих магазинных витрин.

Она осматривала витрину за витриной, с восторгом вглядываясь в платья, сумки, серебро, фарфор, купила в одном из магазинчиков свои любимые духи вдвое дешевле, чем они стоили в Америке, и удовлетворенно вздохнула — все-таки в этом городе было что-то недорогое. В другой лавочке ее внимание привлекли хрустальные вазы, статуэтки и фужеры.

— Я могу вам помочь? — спросила ее продавщица средних лет с безукоризненной фигурой и маникюром.

— Не знаю, — честно призналась Иви. — Все так красиво, просто не знаю, что выбрать.

— Посмотрите на эту маленькую вазу. Поставьте в нее цветы, и комната совершенно преобразится.

— Чудесно, — согласилась Иви.

Следующим был магазин, торговавший серебром. Иви обошла все огромное помещение, устланное мягким ковром, скрадывавшим шаги, рассматривая изящные столовые приборы, чайники, подносы, кофейные сервизы, со вкусом расставленные на полках и столах.

— Красиво, да? — раздался позади явно американский выговор.

— Да, очень — подтвердила Иви, поворачиваясь к смуглому высокому молодому человеку, незаметно подошедшему сзади.

— Вы из Америки, не правда ли? — поинтересовался он с нескрываемым удовольствием.

— Да, и вы тоже?

— Верно, и я устал бороться с французским языком. Наверное, слишком долго сижу здесь.

— А я только вчера приехала. И все утро провела на этой улочке. Если я и дальше буду двигаться с такой скоростью, то осмотр Парижа займет не меньше года.

— Может быть я могу вам помочь? — улыбнулся американец. У него был мелодичный низкий голос и теплый мягкий взгляд. — Меня зовут Роб Дженсен, приехал из Миннеаполиса. Скоро возвращаюсь назад — дела закончены.

— А я Иви Форчун.

— Похоже, мне улыбнулась фортуна, — отозвался он, обыгрывая звучание ее имени. — Как насчет ланча? Уже почти час дня.

— Вот это да! Я хотела пройти пару кварталов от Мадлен до площади Согласия, но это заняло слишком много времени.

— Я отведу вас туда после ланча, — улыбнулся Роб.

В конце ланча Иви уже знала о Робе Дженсене почти все. Он работал в авиафирме, и его послали на несколько недель в Париж, чтобы ознакомиться с французским опытом в области самолетостроения.

— Теперь пройдемся до площади Согласия. А оттуда я прокачу тебя на метро до Триумфальной арки. Ты не против?

— Нет. — Они продолжили путь по улице Рояль, и когда проходили мимо ресторана Максим, Иви воскликнула:

— Он действительно существует!

— Конечно.

— А я думала, что это красивая выдумка.

Роб только рассмеялся в ответ. А вот на площади Согласия девушка не смогла даже слова вымолвить — тут было так красиво, что у нее перехватило дыхание. С площади открывался потрясающий вид на Мадлен, а с противоположной стороны — на знаменитые Елисейские Поля, в конце которых высилась Триумфальная арка.

— Ты еще увидишь Нотр-Дам, — рассказывал Роб, — и Дворец Инвалидов, где погребен Наполеон. А теперь повернись — вон там Эйфелева башня и…

— Эй, постой! — рассмеялась Иви. — Я просто теряюсь. Слишком много впечатлений. Это великий город. Как мне осмотреть его весь?

— Я к твоим услугам, — просто предложил Роб. — Это мой последний уик-энд в Париже, так давай сделаем его незабываемым.