— Н-нет. Я только что пришел… Вот, собирался постучать…

      — Угу, — усмехнулся блондин. — То-то я минут пять наблюдаю как ты собираешься. Да ладно, не парься ты. Зайдешь? Или уже передумал?

      — Зайду.

  Часть 7

      Когда я переступил порог квартиры Толи, в нос ударил неприятный запах. Пахло чем-то старым, залежалым, и создавалось ощущение, словно эту квартиру не проветривали еще со времен постройки дома. Как ни пытался, я так и не смог вспомнить, был ли этот запах здесь в прошлый раз. Но, если прикинуть, сколько я тогда выпил, не удивительно, что эта информация ускользнула от моего сознания.

      Квартира Толи была такой же, какой я ее и запомнил. В прямом смысле. Похоже, после тех наших посиделок парень даже не думал тут убираться. И дело было даже не в древней мебели и старом ремонте. Просто комната, облюбованная нами в тот вечер, и сейчас выглядела так же, как и тогда. Единственное, пустые бутылки больше не валялись на проходе, а были свалены в кучу возле кресла. И, я уверен, что кружка, которая стояла сейчас на столе кухни, была той же самой, в которую Толя выкинул бычок от сигареты. Наверняка в начинающей плесневеть жиже я смог бы отыскать тот окурок… Конечно, если бы вообще стал это делать.

      Было неуютно находиться в этой квартире, и я про себя уже несколько раз пожалел, что все-таки решил сегодня сюда прийти. Но, как бы там ни было, обижать парня я не хотел, да и… наверное, ради того, чтобы хоть ненадолго обмануть свое сознание и представить, что рядом со мной Антон, можно стерпеть любые неудобства.

      В тот вечер мы с Толей засели на том самом диванчике, с которого пару недель назад пришлось выгонять Серого. Мы просто пялились в пыльный ламповый телек, словно то, что там происходит, могло бы интересовать хоть одного из нас.

      И я не знаю, что это было, но парень всего на секунду, закидывая ногу на ногу, дотронулся своим плечом до моего. И одно это легкое касание в момент вывело меня из кружащих в голове мыслей о моей первой любви и о том, какого черта я забыл в этой квартире, и зачем вообще Толик меня звал. Ведь наверняка не для того, чтобы смотреть первый канал.

      Я перевел свой взгляд на Толю, который так же невозмутимо смотрел в экран. И меня накрыло чувство дежавю: рядом со мной сидит парень — блондин со светлыми глазами, — который уже какое-то время не покидает мои мысли, и один вид которого заставляет теплеть что-то внутри и вызывает то самое жгучее желание ощутить вкус его губ. Но, блядь… Опять на те же самые грабли? Я, наверное, мазохист или просто наивный идиот, если до сих пор верю, что мои желания могут вылиться в большую и светлую…

      Неожиданно парень переводит на меня взгляд, тут же сталкиваясь с моим, заметавшимся в попытке сделать вид, что я не сидел последние несколько минут беспрерывно на него пялясь. Но поздно. И только сейчас, посмотрев в его блестящие голубым озорством озера, меня накрывает волной осознания. В этот момент я понимаю всё: и зачем он позвал меня, и почему пришел тогда ко мне сам, и почему сел настолько близко, даже цель этого якобы случайного прикосновения плечом. Всё просто встает на свои места. И я медленно, давая ему шанс отступить, приближаю свое лицо к его. Но, так и не встречая ни малейшего сопротивления, тыкаюсь носом в его щеку, как собака, выражающая своему хозяину благодарность. А потом накрываю его губы своими.

      Он отвечает сразу, даже не раздумывая. Словно только и ждал наступления этого момента и в голове уже разрисовал себе всё в деталях, и теперь очень жаждал воплотить свои фантазии в жизнь. Он сразу захватил инициативу, с силой впиваясь в мой рот, языком буквально вылизывая каждый миллиметр, не давая даже шанса ответить ему тем же. Жадно впивается зубами в губы и оттягивает их, пока я не замычу от боли. Но, черт возьми, какая это приятная боль! И в этот момент так фантастически все равно становится на эту неряшливую обстановку, из которой совсем недавно хотелось сбежать. Сейчас не существует ничего вокруг. Есть только мы.

      После тысяч часов самокопания и быстрых передергиваний в душе было безумно классно просто ощутить человека рядом. А если прикрыть глаза и смотреть из-под полуопущенных ресниц, чтобы образ парня слегка расплывался, можно представить, что это совсем другой блондин так требовательно и собственнически терзает мои губы. И от этой наглой, но такой яркой фантазии меня буквально подкидывает от возбуждения.

      А тот факт, что парень, который с силой сейчас вцепился пальцами в мою спину, готов, кажется, и на большее, пробуждает внутри какие-то первобытные инстинкты, и я с удвоенной силой начинаю отвечать на его поцелуй, при этом остервенело срывая с него одежду, словно если я сейчас не разнесу все преграды, которые разделяют наши тела, наступит конец света. Если не почувствую прямо сейчас его кожу под своими пальцами — не смогу больше дышать. Кислород просто кончится, а вместе с ним и я.

      Запал парня иссякал равномерно с освобождением его от одежды. Чем более открытым становилось его тело, тем меньше в нем было уверенности. Было видно, что для Толи это новый опыт и он просто не знает, что делать дальше. Хотя, я, конечно, в этом вопросе тоже далеко не гуру. Тот единственный печальный опыт, что у меня был, вряд ли вообще можно назвать полноценным сексом. Единственное, что я мог сейчас — беспрерывно целовать парня в губы, в скулы, в шею, ключицы, чтобы только не дать ему слиться, не дать остыть и оставить меня гореть одного.

      Когда я добрался до нижнего белья парня, оно уже скрывало неслабый такой бугор, явно недовольный тем, что его почему-то до сих пор держат взаперти. Я поспешил исправить это упущение и тут же стянул с парня трусы, освобождая средний такой по всем параметрам член. Сначала я даже немного огорчился, что схожесть парня с Антоном подкачала именно в этом пункте. Но потом, вспомнив свои впечатления от первого раза, решил, что такое отличие, наверное, можно даже считать за плюс. Ведь если Толик захочет быть сверху, мне будет гораздо проще, а если снизу, его размер и вовсе не будет иметь значения.

      Ощущая замешательство парня, я сполз с дивана на пол и, встав на колени, расположился между его ног. Взяв в руку член, тут же, не давая мозгу вновь уйти в сравнение и анализ ощущений, а за ними и в воспоминания, заглотил член сразу наполовину. Толик резко втянул в себя воздух, видимо, не ожидая подобного напора. А когда я начал двигать головой, застонал так, что казалось, это его первый раз и ему еще никогда в жизни никто не отсасывал. Вот и еще одно отличие… Антон стонами давал понять, что ему нравится больше, а что меньше, ведь редкие полувздохи-полустоны у него вырывались только тогда, когда ему на самом деле было приятнее всего. Толя же почти без остановки стонал на одной ноте, словно пересмотрел порнухи и решил, что главное в сексе — озвучка. Бред.