— Нет, только с чудаками, которые при виде меня отключаются, не успев мне до этого сообщить, где у них кнопка включения.

      К концу фразы парень не только прошел внутрь комнаты и положил принесенный палевно звякающий черный пакет на стол, но еще и успел по-хозяйски усесться на мою кровать. И как почуял-то только, что именно эта моя? Хотя, вполне может статься, что ему по большому счету без разницы, куда можно примостить свой зад. Но почему-то, все же, мысль, что он почувствовал именно что-то мое, личное, была намного приятней…

      — Я, наверное, был действительно неслабо пьян в нашу прошлую встречу. Хоть убей не помню, чтобы говорил тебе, где именно я живу.

      — Ты и не говорил. Считай, что я маньяк-преследователь, который выследил тебя и дождался пока ты останешься практически один во всей общаге, — зловеще ухмыльнулся недоАнтон, но увидев мой скептический взгляд, тут же подрастерял свой пыл. — Да ну тебя. Мне Серёга сказал, где тебя найти.

      — А его-то ты где уже умудрился встретить?

      — Ну… — тут парень как-то уж совсем сдулся, и продолжил, съедая окончания слов и прожигая взглядом потертый линолеум. — Я просто сначала позвонил ему…

      — А, то есть маньяком-преследователем ты заделался сначала для Серого, чтобы надыбать его номер?

      — Пьяным ты мне нравился больше, — усмехнулся Толя, поправляя упавшую на глаза прядь волос. Совсем как Антон… — Ну, помнишь, я в прошлый раз говорил, что весь тот табор на мою квартиру привел мой бывший одноклассник? Так вот, это Серега и был… Я специально выходных ждал, чтоб напроситься на посиделки с его компанией. Почему-то был уверен, что встречу там тебя. Но не встретил. Так что пришлось спрашивать, как и где тебя можно найти…

      — А вот это уже интересней. И зачем тебе понадобилось меня искать? — поинтересовался, наконец, отлепляясь от места, к которому прирос и садясь в изголовье кровати, напротив парня.

      — Ну… просто в тот вечер всё так сумбурно получилось… не хотелось, чтобы ты думал, что я свинья, которая тебе за свое освобождение даже «спасибо» не сказала.

      — А ты не говорил? — удивился я, пытаясь припомнить, что я вообще слышал от него в тот вечер.

      — Нет, — ответил парень и наступила очередная неловкая пауза. — Черт. Зря я, наверное, пришел, — Толя попытался встать с кровати, явно намереваясь свалить.

      — Да погоди ты. Ничего не зря. — толкнул парня в плечо, вынуждая его сесть обратно. — Тем более, — взял со стола принесенный блондином пакет. — Тут явно что-то звякало. Ты хочешь, чтобы я как последний алкаш пробовал это в гордом одиночестве?

      Парень заметно расслабился и явно повеселел, по крайней мере, снова встать с кровати он не порывался. И да, я помню, что напиваться больше не собирался. Но если, чтобы не упустить этого Антолю из вида, придется немного выпить, то я готов на подобные жертвы. Я не знаю точно, что побудило парня прийти сегодня сюда — благодарность, конечно, такая себе причина. Но зато я определенно точно знаю, что отпускать свою добычу мне совсем не хочется. Тем более, если она сама пришла в руки.

      Вечер плавно перетек в раннее утро, когда смотришь, как стремительно светлеет за окном и от этого панически еще сильнее хочется спать. Мы с Толей сидели до последнего. Практически не пили, но говорили без умолку. Было интересно слушать про их с Серегой совместные похождения в школе, про поступление в институт, про квартиру, доставшуюся ему от бабушки, собственно подругой которой и была та неведомая соседка, что так ненавидела Толика просто за факт его существования.

      В свою очередь я немного рассказал и о себе. Конечно, с причинами моего приезда в Москву рассказ вышел каким-то скомканным, но парень не стал лезть в душу и докапываться до основ, и за это ему спасибо.

      С ним было легко общаться, словно я всю жизнь его знал. А его поразительная схожесть с Антоном, еще и неимоверно к нему притягивала. И стоило приложить огромные усилия, чтобы стараться не дотрагиваться до него… не похлопать по плечу, не положить руку на эту острую коленку, не попытаться попробовать на вкус его губы, а просто с наступлением утра уложить его спать на Серегину кровать, а самому лечь на свою и, отвернувшись к стенке, пытаться подавить в себе свои пидорские желания — парень таких проявлений чувств явно не оценит.

      К обеду, когда нас разбудили ввалившиеся в комнату после ночной гулянки парни, поговорить больше не удалось. Встав с чужой кровати, Толик как-то слишком поспешно ретировался, скомкано попрощавшись, после чего пропал еще на неделю. Нет, я, конечно, взял у Серого его номер. Но написать или позвонить почему-то так и не решился. Помня свою реакцию на парня, постоянное желание прикоснуться к нему, я был уверен, что хорошим это точно не закончится, и продолжать всё это не стоит. А под конец недели на мой телефон пришло сообщение с его номера: «Приходи ко мне на выходных? Адрес, я думаю, помнишь?»

      Я так и не ответил на это сообщение, хоть два знака вопроса в нем явно говорили о том, что Толик ждал от меня этого ответа. Честно, я и сам до последнего момента не был уверен, что соглашусь. Но и «нет» написать тоже не мог. Мне очень хотелось его увидеть. Но помня, чем закончилась моя первая одержимость, мозг заставлял дать заднюю и не задумываться, зачем бы Толе приглашать меня к себе домой, и почему он сам приходил ко мне в тот вечер.

      До последнего момента убеждая себя, что не стоит идти к нему, я нашел с десяток плюсов в прекращении этого странного общения… Так почему тогда сейчас я стою на пороге перед его дверью и собираюсь с духом, чтобы постучать в нее, а не трусливо сбежать, передумав в последний момент? Хуй знает. Ебаный риторический вопрос…

      Просто… просто, наверное, я устал бояться быть собой. Я не перестану любить то, что люблю, даже если обожгусь на этом хоть сотню раз. Нельзя пытаться стать кем-то другим, если ты им не являешься. Всегда будут сотни людей, которые не смогут понять… Но какого черта ущемлять себя должен я, если не понимают они?

      — Долго так собираешься стоять? — донесся снизу насмешливый знакомый голос.

      Я повернулся к источнику звука. Так и есть, Толя. Легко одетый и с пакетом из магазина в руках. И я только в этот момент ловлю себя на мысли, что до сих пор стою с занесенным в попытке постучать в дверь кулаком. Неловко опускаю руку, пряча ее за спину, словно это поможет забыть об этом проявлении слабости.