И, наверное, Дима поймал мой телепатический сигнал, потому что, видимо, что-то решив для себя, снова резко стал прежним: в карие глаза вновь вернулся тот азартный блеск, на лице заиграла та же самодовольная полуулыбка, а в позу снова вернулись уверенность и сила.

      Он за шею притянул меня ближе и накрыл мой рот жадным, требовательным поцелуем. Ни секунды не раздумывая, я стал отвечать ему с той же жадностью. Языки боролись за право вторгнуться в чужие владения, а руки отправились в путешествие по ранее необследованным местам: они любопытно провели по сильным, явно не обделенным вниманием на тренировках, плечам; с наслаждением обследовали ровный, без намеков на излишки или рельеф живот; с интересом пошарили по большой, при этом приятно гладкой спине; в предвкушении переместились к краям зеленого полотенца, все еще подло скрывающего от меня героя моего сегодняшнего вечера.

      Разорвав поцелуй и посмотрев Диме в глаза так же коротко и красноречиво, как недавно делал и он сам, только со мной, я опустился перед ним на колени, оказавшись прямо напротив махровой ткани противного болотного цвета, избавиться от которой для меня было желанием номер один.

      Руки Димы потянулись к скрученным в рогалик краям полотенца, служащим нехитрым замком, позволяющим все еще держать эту импровизированную дверь взаперти. Но почему-то вопреки моим ожиданиям, не спешили помогать мне избавляться от ненужного куска ткани, а наоборот, словно пытались потянуть время, лишь бы подольше удержать его на месте.

      Явно не понимая этих его перемен настроения, нахмурившись, я рывком потянул край полотенца вниз, сметая все последние преграды между нами, и в этот момент пришло понимание, почему Дима так странно себя вел.

      Мой взгляд, не моргая, уставился на его член. Точнее, наверное, будет сказать — членик. И было бы нормально, будь он такого размера опавшим, но проблема была в том, что он уже стоял, и увеличение в размерах ему больше не грозило. Я даже не уверен, что головка будет выглядывать из кулака, если обхватить его ладонью. Блядь. Наверное, и правда, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

      И тут до меня, наконец, дошло, почему Дима оказался в нашем забытом богом и властями районе: у него не было ни единой возможности искать кого-то из своего круга, не боясь быть в последствии обсмеянным за спиной, или еще хуже — в глаза. Так можно потерять не только уважение окружающих и уверенность в себе, но и работу.

      И, получается, тот эффект попутчика, когда тебе легче довериться незнакомому человеку, зная, что ты его никогда в жизни больше не встретишь, казавшийся мне подвернувшимся так удачно, на деле был нужен не только мне. Точнее, в первую очередь, совсем не мне.

      — Если ты хочешь уйти, я пойму. — донесся до меня тихий напряженный голос.

      Только после его слов я осознал, что глупо пялюсь на его член уже с пару минут. Вводя в состояние апатии человека, который только что доверил мне свою самую большую тайну. Точнее будет сказать — свой маленький секрет. Бля-адь! Вот эти мысли сейчас точно неуместны. Этот человек сделал мне самый охуительный в моей жизни минет, позволил испытать вызывающий фейерверки в глазах оргазм, черт, да он взял в рот даже не спрашивая, мылся ли я вообще сегодня или нет. И могу ли я после этого плюнуть ему в душу? Нет, вряд ли.

      Вместо ответа я просто приблизился к его начавшему уже опадать стояку и, обхватил его ладонью. Да, и правда кулак закрывает член целиком. Поняв, что дрочить таким образом бесполезно, я заключил основание члена большим и указательным пальцами в кольцо и несколько раз провел языком по головке, возвращая бедняге то же состояние, в котором я увидел его пару минут назад. И, когда он вернулся в полную боевую готовность, я убрал пальцы и без труда до основания заглотил гордо вздёрнувшийся вверх членик, носом утыкаясь в приятно пахнущие гелем для душа черные кудряшки.

      Сверху послышался удовлетворенный стон, пропитанный немалой долей благодарности. На затылок мне легла ладонь, осторожно поглаживая и пропуская сквозь пальцы прядки волос.

      Было непривычно ощущать, что член во рту находится целиком, но при этом даже не заходит в горло, не вызывает ни рвотного рефлекса, ни желания избавиться от всего «лишнего». А если помочь человеку с его проблемой не так уж и сложно, то почему бы и не сделать это? Тем более, учитывая тот факт, что я и сам оказался здесь именно потому что рассчитывал, что этот человек поможет и мне избавиться от своей проблемки.

      А маленький член — далеко не повод уделять ему меньше внимания. Поэтому я направил весь свой энтузиазм на минет, стараясь по максимуму, чтобы отсос в моем исполнении вызвал бы чувства хоть мало-мальски похожие на те, что испытывал я, когда минет мне делал Дима. Я сосал, лизал, слегка надавливал зубами, заигрывал языком с головкой члена так, словно это было вообще последнее, что я сделаю в своей жизни.

      Но особое, какое-то извращенное удовольствие я испытывал, когда заглатывал член до основания и замирал на несколько секунд. В эти моменты Дима издавал настолько потрясающе возбуждающие стоны, что я готов был делать минет ему хоть вечно, лишь бы только слышать эти звуки в награду за свою работу. И плевать становилось и на размеры, и на все остальное. Эти стоны в совокупности с осознанием самого факта, что именно я сейчас доставляю ему такое удовольствие, просто напрочь сносили крышу волной возбуждения.

      Я так увлекся своим занятием, что несколько сильных сжатий моих волос, словно меня за них хотели потянуть вверх, но боялись приложить для этого больше силы, счел чем-то вроде выражения степени возбуждения Димы, и лишь на последнем, наиболее сильном сжатии понял, что меня стараются отвлечь и намекают, что пора бы подняться.

      Я выпустил член изо рта и на непослушных, затекших от долгого нахождения в одной позе ногах поднялся, но мне не дали даже пошатнуться, тут же заключив в крепкие объятья и утянув в пропитанный нежностью и благодарностью поцелуй.

      — Ну что, а теперь главное блюдо этого вечера? — промурлыкал Дима мне на ухо, при этом ненавязчиво так разворачивая спиной к себе и подталкивая в сторону дивана.

      Та-ак, а вот теперь подождите… я, конечно, все понимаю, но увидев то, что увидел, я думал, что в этот вечер точно не я буду стоять с оттопыренным задом в ожидании члена…

      — А разве не я тебя? — растерянно проблеял, при этом всё же подчиняясь воле Димы и, как марионетка, двигаясь ближе к дивану, пока не уперся в него коленями.