Гномы не могли позволить себе войну на два фронта, им и проблем с орками в своей стране хватало. Тунгдил кивнул другу и подозвал трех гномов, которые отлично проявили себя в бою.

— Вы пойдете со мной, остальные останутся на страже, — приказал он, спускаясь по ступеням.

— Трепещи, презренный Нод’онн! Я поразил тебя своим клинком! — Из темного угла комнаты выскочил человек в тяжелой броне и принял героическую позу. Он довольно неуклюже подобрался к закутанной в мантию фигуре. — Народам Потаенной Страны не придется больше чахнуть под гнетом твоих приспешников-чудовищ! — Его голос звучал немного приглушенно, словно он говорил в металлическое ведро. — Я обладаю силой, что ниспошлет мне победу над тобой и твоим демоном! Умри ж!

Подняв боевой топор, человечек в броне замахнулся, и внезапно лезвие вспыхнуло красноватым огнем. В воздухе запахло дымом.

Вскрикнув, Нод’онн отпрянул. Герой продолжал наступать, броня громыхала, нимб над головой перекосился. Волшебник взмахнул посохом, и на щит нападавшего посыпались ярко-желтые искры.

— Презренный Нод’онн, твоя черная магия не поможет тебе! — чуть не упав, возопил герой.

Очередным ударом он сразил врага, и в том месте, где лезвие вошло в тело, что-то с грохотом взорвалось. Вспыхнула яркая молния, ослепившая всех вокруг. Сияние длилось довольно долго, а когда дым развеялся, Нод’онн исчез, и только его пылающая мантия валялась на полу. Герой лихорадочно пытался затушить огонь. Наконец справившись с пожаром, он поднял голову.

— О… ну да… почтенные зрители, вы были свидетелями того, — бедняга безуспешно пытался поднять рукой в латной перчатке забрало шлема, — как я, Невероятный Родарио… — тонкий металлический крючок, крепивший забрало к шлему, оторвался, — всеми проклинаемого…

Герой выронил топор, и тот свалился на пол рядом с его ногой. Он схватился обеими руками за шлем, но в конце концов сдался. От резких движений железные шарниры на латах жалобно заскрипели.

— Да ну что ж такое… Почтенные зрители, вы были свидетелями того, как я, Невероятный Родарио, вместе с Андокай Вспыльчивой и гномами спас Потаенную Страну. Благодарю вас за внимание, дорогие зрители, и прошу не жалеть монет за выступление.

Родарио поклонился, при этом наступив на трухлявую доску, потерял равновесие и головой вниз полетел со сцены «Театра Диковинок» в оркестровую яму, где во время выступлений обычно сидели музыканты и суфлер, подсказывавший слова актерам.

Фургас и Нармора со смехом бросились поднимать незадачливого приятеля.

— Отличная получилась репетиция, — подколола полуальвийка.

— Снимите с меня шлем, — простонал бедняга. — Я сейчас задохнусь.

Фургас, магистр техникус «Театра Диковинок», осмотрел погнувшиеся шарниры.

— Плохо дело. Ты испортил костюм.

По крайней мере ему каким-то образом удалось поднять забрало, за которым показалось аристократическое лицо актера. Узкая бородка пострадала от столь грубого обращения и теперь топорщилась во все стороны, наэлектризовавшись от трения.

— Благодарю, — с облегчением вздохнул Родарио. — Ну как? — Он с любопытством повернулся к Нарморе и ее мужу. — Как я сыграл?

— Тебе нужно научиться ходить в бутафорских доспехах, иначе жители Пористы не поверят ни единому слову этого так называемого героя, — заметила Нармора. — Тебя заносит в сторону, как корабль во время бури.

— Вот такой у меня стиль боя, — поджал губы актер.

— Она права. — Фургас стряхнул с волос остатки порошка для фейерверков. — И взрыв слишком сильный, придется еще поработать над формулой. Мы же не хотим, чтобы наши зрители вернулись домой ослепшими. — Он хлопнул друга по плечу. — Во всем остальном вышло неплохо. Вот только… почему актриса, исполняющая роль Андокай, так одета? Может быть, стоит сшить ей костюм, который… прикрывал бы тело хоть немного больше?

— Нет. Все равно эта дамочка постоянно разгуливает в костюме куртизанки. Ни добавить, ни убавить.

— А еще по сценарию пьесы у вас роман. Ты не думаешь, что Андокай будет против такого творческого решения? — сладким голосом осведомилась Нармора. — Ты же знаешь, она обещала прислать на премьеру Джеруна. Помнишь, ее охранника ростом в три метра, ощетинившегося разнообразнейшим оружием и наделенного силой десятерых человек? Да, и о его невероятной скорости не забудь.

— Фургас, не знаю, заметил ли ты, но твоя супруга превращается в кровожадную фурию, упивающуюся страданиями других людей. — Актер принял нарочито обиженный вид.

— Вообще-то только твоими, — ухмыльнулась девушка. — Если что, ты сам будешь виноват в своих неприятностях, Родарио. Мы тебя предупреждали.

Нахмурившись, актер всем своим видом продемонстрировал презрение к сказанному.

— Это творческая вольность, моя дорогая. Свобода творчества. Даже Андокай Вспыльчивая должна мириться с этим, будь она хоть самым сильным магом в мире. — Он повернулся к Фургасу. — Спаси же доброе имя твоей семьи и высвободи меня из сего железного капкана. — Он попытался поднять руки, но дальше живота дело не продвинулось. — Поразительно. А ведь есть люди, которые умудряются сражаться в настоящих доспехах!

— Знаешь, они очень редко падают со сцены высотой в два с половиной метра, — сухо заметил закутанный в черную кожаную одежду магистр. — Погоди, я схожу за инструментами. Ты умудрился погнуть пряжки и фиксаторы.

Нармора последовала за мужем в небольшую мастерскую, где Фургас собирал разнообразные устройства для представлений и готовил порошки для искусственного огня, освещения или имитации заклинаний, которыми вызывал неизменное изумление у зрителей.

Он взял молоток, плоскогубцы, небольшую стамеску и длинный металлический прут. Нармора тем временем разглядывала наброски его новых изобретений.

— Строительный кран, который можно перемещать с места на место? — удивилась она.

— Мне было так жаль постоянно собирать и разбирать их, — просиял Фургас. — А если мы поставим кран на колеса, то сэкономим время и сможем задействовать его именно там, где нужно. Если все пойдет хорошо, то вскоре Пориста станет еще краше, чем прежде.

— Наш ребенок будет расти в городе, построенном его отцом. — Нармора страстно поцеловала мужа. — Я так тобой горжусь!

— Хорошо, что мы решили выполнить просьбу Андокай и приехали сюда помогать жителям Пористы отстраивать город. — Он осторожно прижал ее к себе, стараясь не давить на живот. — Знаешь, волшебница должна благодарить тебя за то, что я оказался здесь, а не в Мифурдании, куда хотел направиться лучший актер Потаенной Страны.

— Вот как? — Нармора провела кончиками пальцев по его черным взъерошенным волосам. — Ты же знаешь, что губишь свой талант в театре. А тут у тебя есть возможность проявить себя в полной мере.

— Эй, я все слышу! — крикнул из соседней комнаты Родарио. — Я все слышу, моя ведьмочка. Остра ты на язык. Не задерживай своего супруга, пускай он уже вытащит меня из этой железной банки.

Рассмеявшись, Фургас погладил полуальвийку по щеке.

— Но мне нравится заниматься и этим тоже. Впрочем, Андокай платит мне лучше, чем мой друг. — Наклонившись, он поцеловал жену в губы. — Иди домой, Нармора. Я скоро приду, вот только освобожу спасителя Потаенной Страны.

Отстранившись от него, девушка направилась к выходу. Отодвигая засов, она помедлила, глядя мужу вслед.

Она была уверена, что больше никогда не захочет расставаться с этим человеком и вся власть и все золото, что может предложить ей Андокай, не сумеют искусить ее.

«Может быть, я и наделена способностью к магии. Но мне не нужен этот дар».

Нармора случайно заметила какой-то лист бумаги, который Фургас, видимо, спрятал от нее. Из чистого любопытства она присмотрелась к рисунку внимательнее и растроганно охнула. Это был чертеж очень милой колыбели. «Как же я люблю его».

Фургас подошел к застрявшему в латах актеру и стамеской разогнул металлические пластины.