— Вот я и думаю. Может, уже на месте что в голову придет.

— Сам постоянно держи канал восприятия открытым. Тебя еще на корабле попытаются ликвидировать. Ю-Сим обязательно будет в курсе событий и пристроит в команду не одного своего человека. Руки у него длинные.

— Да что ты повторяешься. Все варианты просчитаны.

— А случайности?

— На Каянова намекаешь?

— И это возможно.

— Но в этом случае рядышком ты будешь.

— Уж постараюсь. Не сомневайся.

Колдун посмотрел на часы.

— Мне уже пора, — сообщил он. — Полетел создавать оппозицию императору и ее боевую пятую колонну. Когда на сцену выйдут ваши величества, задник на ней должен быть очень реалистичен.

— Не перестарайся с шумовыми эффектами.

— Постараюсь совмещать их с индивидуальным террором. Вы сами не задерживайтесь.

— Не беспокойся. Надолго солистом ты не останешься.

Друзья обнялись.

— Удачи, — пожелал Самум.

— Всегда со мной, — ответил инженер. — До встречи. И передай привет Шаману.

Психолог кивнул.

Колдун раскурил адмиральскую сигару и исчез за закрывшейся дверью каюты.

— Пижон, — смотря на дверь, произнес Самум.

Сделав себе кружку крепкого кофе, психолог уселся на диван. Маячившая впереди проблема гибели членов его группы не давала покоя. Он стал перебирать и анализировать различные ситуации, могущие возникнуть на Сохара. Вариантов было не много, и найти в них зацепку, способную сохранить жизнь людей, никак не удавалось.

Его размышления были прерваны раздавшимся за спиной голосом Шамана.

— Колдун уже отбыл?

— Старт минут через десять, — взглянув на часы, ответил Самум. — Кофе будешь?

— Налей.

Смирнов направился к пульту голографа, но не успел его включить. Голоэкран развернулся на свою метровую ширину, передавая улыбающееся лицо инженера.

— Не мог не попытаться попрощаться с тобой, Витя, — произнес он. — Рад, что ты не спишь. Не переживай, что на носу бородавка, а уши начинают сворачиваться в трубочку. Я тебя узнаю в любом виде. Удачного вам внедрения. В этой командировке мне будет вас не хватать. До встречи на точке.

— Ты там поосторожней, — напутствовал Шаман.

— Не сомневайся, командир. На встречу даже на пятой точке появлюсь.

— Удачного прыжка.

— И вам того же.

Экран погас.

Шаман пощупал свой нос и правое ухо, а потом подошел к зеркалу.

— Нет, все-таки за такие приколы стоит надрать ему задницу, — проворчал он, не обнаружив в своем отражении бородавки на носу, да и уши пока сохраняли свою обычную форму.

Психолог, видя, как Шаман внимательно разглядывает себя в зеркале, расхохотался.

— Теперь ты хоть немного понял, как мне тяжело с этим трепачом. Тебе как командиру достаются крохи от его хохмачек.

— Черт с ним, пусть шутит, лишь бы ничего с ним не случилось, — ответил Шаман, беря со стола кружку и делая хороший глоток.

— Узнал, что-нибудь об этом? — спросил Самум, указывая на два медальона, лежащих на столешнице.

— Этот материал технарям неизвестен. Структура может быть разрушена излучением, так как внутриатомные связи непрочные. Что это может быть за излучение, они не знают. Вредного фона для организма нет. Функции сбора и передачи информации отсутствуют.

— Безвреден, как чужая прямая кишка, — подытожил психолог.

— Поспешный вывод. Вспомни о запахе. Да и сравнение на Мишкино смахивает.

— С кем поведешься.

— Ладно, оставим. Что у тебя с подготовкой? Есть проблемы?

— Только одна. Как сохранить жизни моим парням.

— Попытайся связаться с Босу или вызови Зыкыра. Кстати, не торопись сдаваться в плен. Это может выглядеть подозрительным. Устрой лохотникам небольшую корриду. Пообщайся с нашими знакомцами Шер-Пашем или Шурой, чтобы гаюнам жизнь медом не казалась.

— Босу может уже не быть на планете. Он же, по твоим словам, собирался увести свой народ. С тех пор уже несколько месяцев прошло.

— Попытка не пытка. Держи. — Шаман вынул из кармана и протянул Самуму знакомый ему перстень с черным камнем.

— Кольцо профессора Боварино? — узнавая вещь, удивленно проговорил психолог. — Оно ведь должно было исчезнуть вместе с информационным кристаллом.

— Как видишь, не исчезло.

— И каким образом оно к тебе вернулось?

— Обнаружил в своем кармане, когда мы были еще на Босаване.

— И молчал. Хитер. Кузмин с Лузгиным о перстне, конечно, ничего не знают.

— Не стал давать лишний повод командованию начать поиски камней на Сохара.

— Молодец Босу. Мишка бы его враз окрестил старым карманником. Может, это знак или пароль, что мы можем обратиться к жрецу.

— Я тоже так думаю.

— Если старец поможет, то можно считать, что проблем у меня нет.

— Думаю, что так оно и будет. Не зря же он вернул камень.

— Ты-то сам после наших эскулапов как себя чувствуешь?

— Пока нормально, но они обещали «веселые» часы. — Шаман бросил на стол упаковку обезболивающих капсул. — Жду начала трансформации в течение суток.

— Не слишком ли ты рискуешь?

— Ты о чем?

— Томасолы все-таки не обычные люди. Ты уверен, что справишься с их древними знаниями, которыми они наверняка не только обладают, но и реально ими пользуются?

— Информации об их возможностях почти ноль. То, что мы доподлинно знаем, так это то, что они талантливые гипнотизеры. Ни одного изгоя захватить в плен за весь период войны так и не удалось. Уверен, они умеют использовать скрытые возможности эгрегора. Их император прикрыт сущностными образованиями. Невидимая охрана, которую и мы создали себе на Гемме.

— В таком случае приближаться к нему нельзя. Риск не оправдан. Ты можешь пройти проверку у изгоев, но сущность тебе не обмануть.

— От сущности можно прикрыться сущностью. Я использую их же эгрегор против них самих. Даже не заикайся. Никогда не откажусь от возможности раскрыть секреты этой закрытой касты.

— Тебя не переубедишь, — тяжело вздохнул Самум. — Знаешь, меня что-то в сон потянуло. Я лягу здесь, на диване.

— Отдыхай. Я выспался, посижу тут, подумаю, — ответил Смирнов, устраиваясь в кресле с кружкой кофе в руке.

Когда спустя шесть часов психолог проснулся, Шаман сидел на прежнем месте все с той же кружкой, только напиток в ней был свежим. В каюте стоял запах свежесваренного кофе.

— Ты что, не ложился? — спросил Самум.

— Спал как младенец.

— И что приснилось?

— Кольцо жрецов с Геммы. Картинка такая, будто оно вставлено в стену в виде коробки дверного проема, а я то вхожу, то выхожу из него, почему-то все время оглядываясь назад.

— Мне тоже снилось кольцо. Несу я его на спине, как несли его, наверное, монахи несколько веков назад к отверстиям сифонов выхода Зеленого Суя. Степь, жара, в горле пересохло. Подхожу к отверстию не работающего сифона и кладу на него кольцо. В этот момент происходит выброс этой зеленой дряни. Я бегу от нее, а она падает сверху на меня дождем.

— Интересные сны, — задумчиво произнес Шаман. — У обоих на одну и ту же тему. У наших пращуров в далекие времена была поговорка «Не поминай черта на ночь».

— Своими разговорами перед сном мы всколыхнули подсознание, вот оно и выдало нам картины прошлого, — пояснил Самум.

— Похоже на то.

Вскоре психолог ушел к своей группе, а Шаман остался в каюте, которую теперь не имел права покидать. Трансформация тела уже началась, кости и суставы ломило, кожа лица и головы нестерпимо чесалась. Пытаясь отвлечься, нетрац подсоединился к закрытому каналу. Он в очередной раз просматривал на голографе имеющуюся информацию об устройстве общества гаюнов, непосредственно связанную с изгоями, пытаясь моделировать возможные варианты общения.

С момента отлета Колдуна прошла неделя. Внешность Смирнова за это время претерпела значительные изменения. Голова стала абсолютно лысой и покрылась крупными шишками, кожа на лице собралась глубокими морщинами. Тыльные части кистей рук заросли густым рыжим волосом. Крылья носа увеличились в несколько раз, а голос стал хриплым. В довершение картины на спине стал расти горб. Ходил Шаман вразвалку, так как кости ног значительно искривились, а ступни превратились во что-то напоминающее ласты. Боли понемногу стали отпускать нетраца, по мере того как трансформация подходила к концу. Он постоянно тренировался пользоваться своим новым телом и с легким беспокойством в первые дни ежечасно контролировал состояние своего мозга. Здесь все было в полном порядке. Память работала, четко выдавая по приказу воспоминания давно минувших лет и дел.