— Они что, нетрацы типа вас? Штучные экземпляры? — задал вопрос Лузгин.

— Уверен. В любом другом случае установки были бы уже растиражированы и использовались повсеместно. Еще один довод в пользу моего предположения. Если это было бы техническое открытие томасолов, то император и контрразведка заставили бы их поделиться секретом.

— Возможно, возможно, — задумчиво проговорил Кузмин, постукивая пальцами по столу. — Значит, ты хочешь отправиться на восьмую? И каким же образом этот вояж сочетается с выполнением задания?

— Самым прямым. Нам ведь нужно раскрыть секрет пространственной транспортировки. Это можно сделать только там. Кроме того, восьмая — это перевалочный пункт. С нее я попаду в империю.

— В качестве кого?

— Томасола, естественно.

— Это крайняя степень риска. Раскроют, — уверенно проговорил полковник.

— Риск, конечно, есть, но он не настолько большой, как вам кажется, — возразил Шаман.

— Обоснуй.

— Я не зря большое количество времени провел среди пленных гаюнов. Знаний обстановки, культуры, поведенческих реакций хватит. Энергетическое состояние их организма копирую со стопроцентной точностью. Даже подсознание гаюнов не подает сигнала, что с этим индивидуумом что-то не так, не включает интуицию. Да и общаются изгои с полноценными крайне редко. Последние их вообще избегают.

— А как будет обстоять дело с томасолами? С ними-то общаться тебе придется, — проговорил Кузмин.

— На восьмой это будет не столь опасно. Я думаю, там один-два изгоя, не больше. Вот и пройду проверку на вшивость. Возможно, даже удастся разобраться, как они работают. При самом худшем варианте, если раскроют, то у меня там персональный телохранитель есть.

— Не сомневайтесь, товарищ генерал. Верторог капитана в обиду не даст, — вмешался Колдун. — Такую бойню устроит, запомнится надолго, если вообще кто-то останется, чтобы помнить.

— В крайнем случае в лес уйду, — продолжил излагать свой план Шаман. — Изгоев в этом случае придется ликвидировать. Спасательная команда прибудет, вот к ней и выйду. Никто не удивится, что неполноценный выжил. В том, что я свой, не усомнятся, да и спрашивать особо не будут. Лишний раз общаться с томасолом у обычных гаюнов желание отсутствует. Можно и на неприятность нарваться, самая простая из которых будет первой и последней. Со спасателями и эвакуируюсь.

— А с этим как? — спросил Кузмин, делая жест вокруг лица пальцем руки.

— Придется к биологам сходить подкорректировать личность. Болезненно, конечно, но лучше больно в жизни, чем когда ничего не болит, но ты в гробу. Сутана. Капюшон. Маскировки будет достаточно.

— Хорошо. Согласен, — хлопнул по столу ладонью Кузмин.

— Разрешите вопрос, господин генерал, — спросил Колдун.

— Слушаю.

— Как с моей заброской? Вместе с племянником пойду?

— Нет. Ты у нас, майор, мужик шумный, вот и заброска у тебя будет соответствующая. У полковника задание получишь и детали с ним уточнишь.

— Я так понимаю, товарищ генерал, — соблюдая субординацию при подчиненных, проговорил Лузгин, — что племянник пойдет на заброску, минуя моих людей. Но без сопровождения и прикрытия вы этого делать не будете.

— Торопитесь, полковник, но понимаете все правильно. С группой будет работать еще один человек, который вам всем хорошо знаком. — Кузмин сделал паузу, оглядев присутствующих. — Это подполковник Каянов. Он и поведет племянника.

На лицах сидящих за столом не отразилось никаких эмоций. Только инженер слегка дернул уголком рта.

— Подполковник включен в операцию как один из факторов компрометации главы разведки. На Гемме он сдался и подставился под вербовку именно этого ведомства, так как сам относился к аналогичному. В дальнейшем его официально передали контрразведчикам, но фактически он работал на двух хозяев. Когда племянник возглавит оппозицию императору, этот факт станет известен. До контрразведки дойдет информация, что побег племяннику организовал Каянов по указанию Ю-Сима. Думаю, с этим все понятно. А вы, майор, не морщитесь. Ваше мнение в отношении подполковника мне известно. Работаете вы автономно. При необходимости предусмотрена связь, но она обезличена. О вашем участии в операции подполковник ничего не знает. Сообщил я это потому, что ваш энтузиазм может перехлестнуть через край. При неожиданном контакте мы можем потерять нужную нам фигуру, участвующую в игре. Если нет вопросов, все свободны. Детали заброски согласуете и уточните с полковником.

— Товарищ генерал, а как же раскрытие информации о камне силы? — спросил Шаман.

— О каком камне силы вы говорите, капитан? Если о камне силы с Сохара, то это давно подготовленная нашей службой дезинформация, не вызывающая сомнений ни у кого из своих. Этот факт уже доведен до сведения руководства. Что думает и знает о кристаллах противник, наша заслуга. Контора, если вы не знаете, очень часто делает заготовки, годами ждущие своего часа, чтобы выйти на свет там и тогда, где и когда это надо.

Лузгин, с напряжением ждавший ответа Кузмина, перевел свой взгляд на нетраца и весело подмигнул ему.

— О доработке деталей заброски и ваших требованиях полковник мне доложит, — закончил Кузмин. — Все свободны.

— На что намекал генерал, когда сказал, что моя заброска предполагается с шумовым эффектом? — спросил нетерпеливый Колдун у Лузгина, когда они уже вышли из генеральского кабинета и двигались по коридору.

— Потерпи немного, сейчас придем ко мне и во всем разберемся. Генерал сказал, что нужно учесть ваши пожелания. Если тебе будет мало шума, то мы его добавим, — ответил полковник. — Кузмину выдан карт-бланш от центральной конторы на техническое обеспечение операции. Адмирал получил соответствующий приказ и предоставит в наше распоряжение все, что мы только ни потребуем, а чего не найдет у себя, достанет в нужные нам сроки.

— А понятие шума распространяется в нашем случае на музыкальное сопровождение? — спросил Самум.

— Зачем Колдуну музыка?

— Поверьте на слово, Сергей Иванович, если у нас такие широкие возможности, то Мишка может потребовать для доставки в точку выброса круизный лайнер и небольшой гаремчик сопровождения, а в этом случае без музыки никак.

— Трепло ты, Борька, — проворчал Колдун. — Я ведь по делу спросил.

— От тебя заразился.

— Проходите, — распахивая дверь своего кабинета, пригласил Лузгин. — Сейчас я вас от любой хвори и заразы лечить буду.

— Вот это работенка нам предстоит, — падая на диван в своей каюте, куда они вернулись после трех часов, проведенных в кабинете у Лузгина, где обсуждали и планировали подробности операции, проговорил Колдун, доставая из-за спинки коробку адмиральских сигар.

— Отставить, — скомандовал Шаман, видя, что инженер собирается воспользоваться плодами своего авантюризма.

Колдун непонимающе уставился на командира.

— Эти сигары будешь курить только в кабинете у адмирала.

Инженер встал и молча направился к двери каюты.

— Ты куда?

— Не боись, к адмиралу не пойду. Сам знаешь, не люблю этих начальственных кабинетов. Я к Лузгину.

— Зачем?

— Хочу поменять имидж и способ заброски.

— Иди, иди, — ехидно посоветовал Самум. — Полковник и так знает, чьих загребущих ручонок это дело. Передачку в карцер не жди. По доброте душевной, возможно, Лузгин и разрешит тебе выкурить там эту сигару.

— Сядь, — перебил психолога Шаман. — Рассказывай, что там ты еще придумал?

— Да ничего особенного, — возвращаясь на свое место, проговорил Колдун. — Мою высадку можно провести тихо, без лишнего шума.

— Опять хохмишь?

— Да нет, — с самым серьезным видом ответил инженер. — Все почти то же, что и запланировали, но немного наоборот. Круизный лайнер, куча девочек и я на шикарной кровати, вполне официально курю адмиральские сигары, полагающиеся мне по легенде. Нас берут на…

— Заткнись.

— Удобно с командных высот унижать подчиненного, — обиженно огрызнулся Колдун.