Еще я вспомнил, что киммерийцы делают операции по возвращению зрения. Зачем скрывать слепому, что он зрячий. Никому не нужны слепые разведчики. Когда ден Сарону насильственно возвращали зрение, никто не поинтересовался тем, что он чемпион планеты и все знают его в лицо. Он это понимал. Наверняка это предусмотрено программой зомбирования. Пришлось ему играть слепого, благо опыт у него не один десяток лет.

Вот, собственно, с чего начались мои подозрения. Когда я понял, что сигналом выхода на связь является кровь, я решил, что агент должен взять свою. В вашем присутствии мы обнаружили только один порез на руке ден Сарона, и он был свежим. Где мог достать агент, такой как ден Сарон, кровь другого человека? Несомненно в спортзале, тренируя монахов в ножевом бое. Неосторожность на тренировке. Порез партнера по схватке. Оказание ему медицинской помощи — и он получает окровавленную тряпку для сигнала. Вот, собственно говоря, и все. Со стороны могло показаться, что я все знаю. Но мои знания просто опирались на логику событий.

Генерал мне рассказал, что многие из агентов кончали жизнь самоубийством при их захвате. Я решил рискнуть и попробовать сохранить ден Сарону жизнь. Как вы сами видели, мне это удалось.

Фенчвар, прошу вас, посмотрите, пришел ли монах в себя. Если да, то приведите его сюда. Мне кажется, сейчас его не стоит бояться. Если присутствующие мне доверяют, разрешите мне провести разговор с деном.

— Давайте, майор. Не будем больше возвращаться к разговору о доверии, — произнес Горнбат.

Контрразведчик вышел в приемную и через пару минут вернулся, ведя перед собой ден Сарона.

— Присядьте, пожалуйста, ден Сарон. Как вы себя чувствуете? — задал вопрос монаху Дин, ставя перед ним стул.

По удивленно вытянутому лицу монаха было видно, что он растерян и пытается вспомнить, как оказался в этом месте, среди этих людей.

— Как ваше зрение, уважаемый ден? — задал второй вопрос Альбрайт.

Монах вздрогнул и попытался вскочить со стула, но стоящий за ним бдительный Фенчвар, схватив его за плечи, усадил обратно.

— Мы все знаем. Броки сделали вам операцию и вернули зрение.

— Я был рабом?

— Да. Вы что-нибудь помните из того, что случилось с вами после операции?

Монах не ответил на вопрос. Он сидел, глубоко задумавшись. Скорее всего, он вообще в этот момент не представлял, где находится, уйдя глубоко в свои воспоминания, силясь что-нибудь вспомнить.

В кабинете наступила тишина. Соблюдая договоренность, сгонцы молчали. Молчал и Альбрайт, давая ден Сарону время для размышления.

Вскоре монах очнулся. Это было видно по его распахнутым глазам, перебегавшим с одного присутствующего на другого. Наконец он проговорил:

— Почему я еще жив?

— Что вы помните? И почему задали этот вопрос?

— Кто вы такой? Вы пришельцы со звезд? Почему вы спрашиваете о каких-то броках?

Вопрос монаха был закономерен. Он не помнил ничего. Не знал, что раньше видел десантников и общался с ними. Последние несколько лет жизни были просто стерты из его памяти.

— Генерал, подтвердите, что я ваш друг и нужно отвечать на мои вопросы.

— Не беспокойтесь, ден Сарон, эти люди действительно наши друзья. Они помогают нам победить пришельцев, напавших на Сгон. Ответьте на вопросы этого человека. Позже мы вам все объясним.

— Что я помню? — как бы собираясь с мыслями, задумчиво произнес монах. — Помню, что прилетели гости со звезд. Народ был счастлив, когда они пообещали всем людям дать свет. В нашем округе первую операцию сделали сыну наместника. Я занимался с ним боем. Как-то он пригласил меня и сказал, что в благодарность за его обучение может помочь. Пришельцы сделают операцию моему внуку, открыв ему свет. Я сразу согласился. Через несколько дней он отвез нас на Сумалин и привел в дом к богатому господину. Больше до сегодняшнего дня я ничего не помню. Да, еще. Я всегда знал, что был слепым и не должен показывать окружающим, что обрел свет. Если кто-нибудь об этом узнает, я умру.

— У меня больше нет вопросов. Если никто не возражает, то пусть уважаемый ден побудет в приемной, а мы сможем закончить разговор.

Присутствующие молчали, и монах, поклонившись, покинул кабинет.

— Кажется, генерал, мы с вами закончили все наши дела. У меня к вам только один вопрос. Как вы думаете сохранить в тайне от броков наше нахождение на Сгоне.

— А какая разница, узнают они об этом или нет? Я полагаю, что зная о том, что вы тут были и улетели на их корабле, они соберутся и покинут Сгон. Ваше присутствие невозможно будет скрыть. В худшем случае они выместят свою злость на базах. Им тоже будет несладко. Благодаря вам мы отсечем их от информации о сопротивлении.

— А вы не думаете, что прежде чем улететь, они уничтожат планету?

— Что же нам делать?

— Давайте немного отдохнем, генерал, а потом подумаем над этим вместе. Если позволите, еще один совет. Не ставьте в известность ден Косана о том, что среди денов могут быть предатели. Этот факт может оттолкнуть народ от церкви.

— Но если они там есть! Это будет наносить громадный урон сопротивлению. Все секретные лаборатории работают под руководством денов.

— Над этим мы тоже подумаем. Пока все же прошу, не торопитесь. Время еще есть. Надеюсь, карантин на базе сохраняется.

— А вы думали по-другому? — с самодовольной улыбкой сказал Горнбат.

— Тогда до завтра, генерал, — попрощался Альбрайт, поднимаясь. — И наверное, последнее на сегодня. Пусть вечером Фенчвар сбросит в озеро сигнал для болов. Нам нужно, чтобы связник всегда был под рукой.

Как обычно, до вездехода их проводил контрразведчик и, попрощавшись, торопливо ушел.

В которой Дин находит свою тень, слушает лекцию и покидает Сгон.

— Что, все так плохо, командир? — спросил Руг, когда они расположились в привычной обстановке кабины.

— Почему? Один выход имеется. Для всех мы должны погибнуть при взрыве захваченного корабля киммерийцев. В этом случае им нет смысла улетать и взрывать планету. В том, что они могут это сделать, у меня нет никаких сомнений.

— Положим, преследования нам бояться особо нечего. У тебя есть я. Еще не было случая, чтобы механик не разобрался в такой мясорубке, как звездолет, пусть даже и неземной конструкции. Основы физики и механики во всей Вселенной одни и те же. В твоем ответе меня не устраивает только один маленький пунктик…

— …в котором упоминается, что мы должны умереть, — закончил за Клеста Альбрайт.

— Я знал, что на этот пункт ты обратишь пристальное внимание, поэтому не волновался.

— Так вот, чтобы и я был абсолютно спокоен, ответь мне, гений, на технические вопросы из области фундаментальной физики. Каким образом киммерийцы уничтожили наш звездолет и для чего они построили на Сгоне энергонакопительные станции. Насколько они обогнали Федерацию в техническом развитии и каким образом мы сможем вернуться назад?

— Только-то и всего, господин майор? Я думал, что вы спросите, где на Сгоне можно найти очаровательную блондинку, и уже готов был дать вам ответ.

— Нет. Сейчас меня интересует только то, о чем я спросил. Если ты скажешь, что знаешь ответы уже давно, ты пожалеешь, что я не убил тебя вчера.

— Можешь быть спокоен. Мне не придется жалеть, а тебе не придется меня убивать. Ответы на все твои вопросы я знаю не давно, а очень давно. Я бы, конечно, уже просветил твою темную голову, но ты был занят более мелкими насущными делами. Например, такими, как нам выжить, и поэтому я не хотел отрывать тебя от этих забот. Они немного касались и меня.

— Быстро просвещай, а то либо я женю тебя, либо пожалуюсь сержанту из учебного центра, куда сдам тебя по прибытии на переподготовку. Кажется, только этих двух вещей ты и боишься.

— Я уже испугался, командир, и поэтому приступаю. Среди физиков-теоретиков уже давно существует теория энергетического пробоя. Слушай внимательно, дважды объяснять не буду. Так вот, если произвести очень большой взрыв, — насколько он должен быть большим, этого никто не знает, — то можно, пройдя через него, попасть в другую Вселенную или, если хочешь по-другому, в параллельный мир. Ты слыхал о черных дырах. Это энергетические образования, те же самые взрывы, но существующие вне времени. Иными словами — постоянный взрыв. Взорвалась звездная система, пространство свернулось. Взорвалось, и все остановилось, потому что остановилось время. На примере это выглядит так. Взрыв снаряда. Ты увидел вспышку — и все. Можешь походить вокруг этой вспышки. Посмотреть на нее справа, слева, сзади. Она есть всегда, потому что она вне времени. Все это очень теоретически, поскольку те, кто попадал в черную дыру, не возвращались, чтобы рассказать, что там, на другой стороне. Причина еще и в том, что черная дыра это не просто дверь — зашел, закрыл, повернулся, опять открыл и вернулся. А таким образом: увидел ее, зашел, повернулся — а ее нет. Нет ни дыры, ни двери. Куда попал — не знаешь. Привязать координаты не к чему. Ты в другой Вселенной или галактике. А если даже она и есть — повернулся, вновь вошел, а где выйдешь? Только великий космос знает. В общем, сплошная теория. На практике еще никто не проверял.