Боже праведный! Она уже реагирует даже на его голос. На улице пекло, а у нее по всему телу мурашки бегают!

— Эбби, не будем отвлекаться. Где там ваши хваленые списки? Начнем с самого легкого, чтобы сразу был виден результат.

— Это ваш метод?

— Да, это мой способ снятия стресса.

Эбби смотрела в его теплые карие глаза и не могла понять, почему у нее так тревожно на душе. Почему с той минуты, как Пол Флинт проник в лаз живой изгороди и она уперлась в него голой пяткой, у нее перевернулась вся жизнь?

К четверти двенадцатого они решили вопрос с музыкой: остановились на традиционном свадебном марше Мендельсона. А во время приема как фон будут крутить старые записи «Битлз».

Потом встал вопрос о свидетелях. Эбби хотела пригласить на эту роль кого-нибудь из сестер, только вдруг они так и не соберутся приехать на свадьбу?

— Если моих не будет, попрошу Флоренс. Кстати, а какая она? — Эбби сбросила босоножки и рассеянно грызла кончик ручки, а Пол полез в холодильник за очередным «райским» напитком Морганов.

— Флоренс? — Он на миг задумался. — Резкая. Амбициозная. Привлекательная.

По непонятной причине Эбби захлестнула волна ревности.

— А вы ее хорошо знали?

— Куда мне! — усмехнулся Пол. — Не удивлюсь, если она меня вообще не вспомнит.

— У меня есть подруга, но она сейчас преподает в Варшаве. Ну ладно, решено! Если мои не приедут, попрошу Флоренс. А вдруг она в последнюю минуту передумает?

— Не волнуйтесь. Флоренс вас не подведет. Хотя бы из любви к брату.

— Отлично! Итак, еще одно дело долой. — Эбби потерла ладони. — Еще несколько минут — и все будет кончено.

Пол поставил перед ней стакан с напитком и, загадочно улыбнувшись, возразил:

— Не совсем.

Эбби вскинула брови.

— Вы имеете в виду банкет? Но ведь это недолго. Выпьем шампанского, скажем несколько слов, и точка!

— Эбби… — Пол пододвинул стул вплотную к столу, сел и приблизил к ней лицо. — Несколько слов, несколько тостов — это только начало. Начало вашей совместной жизни с Генри.

— Знаю. — Она опустила глаза и затеребила бахрому скатерти.

— Знаете? Что-то не похоже… Солнышко, если у вас есть хоть малейшие сомнения, еще не поздно сыграть прощальный марш.

— Какие могут быть сомнения? Генри редкий человек. Да, он именно такой мужчина, за которого мечтает выйти замуж любая женщина! Он такой… такой спокойный, надежный, зрелый и при этом такой… нетребовательный и…

— Нетребовательный? Очень интересное определение для жениха! — ухмыльнулся Пол. — Если не секрет, что вы имеете в виду? Что он не требует, чтобы вы бросили работу? Или не требует, чтобы вы два раза в день бросали все дела, залезали к нему в постель и удовлетворяли взаимную страсть?

Эбби почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Да как… как вы… смеете? — запинаясь, шепнула она.

— Как я смею? — с трудом сдерживая улыбку, переспросил Пол. — Эбби, думаю, последние полвека этой формулировкой уже не пользуются. В наши дни мужчины смеют много, а женщины и того больше! Не замечали? Полная свобода. И никаких запретов. Леди, вы давным-давно раскрепощены.

— Извините! — еле слышно выдохнула она и, чуть не свалив стул, вскочила и босиком выбежала из кухни.

Пол удивленно смотрел ей вслед. Когда за ней захлопнулась дверь ванной, он поднялся, раздираемый противоречием: то ли идти за ней, то ли убираться отсюда к чертовой матери.

Он прислушался и, поняв, что Эбби рвет, решил, что ему делать. Подошел к двери, негромко постучал и сказал:

— Эбби, солнышко… Так нельзя. Надо что-то делать с вашим норовистым животом. — Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Бледная до синевы, Эбби сидела на коленях и дрожала. Бусинки пота выступили у нее на лбу, и у Пола сердце сжалось от нежности. Он наклонился и поднял ее на руки. Она не сопротивлялась: сил у нее не хватило бы и на то, чтобы прихлопнуть комара.

— Все в порядке, солнышко, позвольте я отнесу вас в кровать. Вам нужно немного поспать.

— Какой стыд! — закрыв глаза, еле слышно выдохнула она. — Мне так стыдно, что вы видите меня в таком виде! И так противно, что у меня больной желудок. Мне все противно: и июль с этой сумасшедшей жарой, и… и особенно свадьба.

— Успокойтесь, все будет хорошо! — утешал ее Пол. — Вот увидите, вы со всем справитесь. В такой момент женщина как никогда нуждается в матери, но раз уж ее здесь нет, считайте, я за нее.

Пол уложил ее на постель, снял часы, вынул из волос шпильки и расстегнул пуговицы на стойке платья. Ловко стянул его через голову и повесил на спинку старомодного кресла-качалки.

Эбби осталась в одних белых хлопковых трусиках. Пол и не предполагал, что в наши дни выпускают нечто подобное. Эбби все дрожала. Единственное, что он мог сделать, — забраться в постель и согреть ее самым быстрым и эффективным из известных ему способов. Но в данном случае, как говорят медики, этот способ противопоказан.

— Давайте, я сниму покрывало и укрою вас как следует, — предложил он.

— Оставьте меня одну. — Зрачки у нее тревожно расширились и глаза стали темными. — Вы не смеете…

— Тихо-тихо! Я же только предложил. — Пол поднял обе руки и отступил от кровати.

— Извините. Мне так плохо!

Заметно! Выглядит она ужасно. Такая красивая, беспомощная и такая несчастная… Внезапно Пол понял, что напрочь потерял голову.

— Может, вызвать врача?

— Врач мне не нужен. Лучше просто отлежусь.

Лучше бы он остался с той рыжей штучкой, а не напивался до одури и не названивал старым друзьям! Черт его дернул! Влез в историю и вряд ли теперь вылезет. Но что еще хуже, даже не хочет вылезать!

Пол пошел в ванную, намочил полотенце и, вернувшись в спальню, осторожно протер Эбби лицо, шею и руки. Убрал с лица волосы и поразился мягкой шелковистости ее кожи. Глаза у нее были закрыты, но он точно знал: она не спит.

Эбби, Эбби Солнечный Луч, что же ты со мной сделала? — думал Пол. Какое-то время он стоял и молча смотрел на нее.

Постепенно ее дыхание становилось все ровнее, потом ресницы дрогнули, глаза на миг распахнулись, и Полу показалось, что в них мелькнул страх, но нет: она улыбнулась, повернулась на бок и очень скоро уснула.

Пол сидел на кухне, когда в дверь постучали и раздался властный голос леди Фэрфакс:

— Мисс Морган? Эбби?

— Она спит, миссис Фэрфакс, — ответил Пол, нехотя поднялся и вышел в холл открыть дверь.

Выражение лица леди Фэрфакс красноречивее всяких слов говорило, что ему давно пора убраться отсюда. Хотя бы ради блага Эбби, поскольку леди Фэрфакс принадлежала к той породе дам, чья сила в бдительности. И сила немалая.

— Эбби неважно себя чувствует. И я побоялся оставить ее одну.

— Как трогательно!

В лучшие свои времена леди Фэрфакс была женщиной импозантной и красивой. Во всяком случае, интересной. За все годы, что Пол жил по соседству, он ни разу не видел ее в небрежном виде: всегда безукоризненно одетая, светлые волосы стильно пострижены и уложены волосок к волоску, неброские дорогие драгоценности отменного вкуса… Высокая, подтянутая, с ухоженным лицом… Даже самый подозрительный клерк, ни минуты не колеблясь, принимал у нее чек.

Пол взирал на эту безупречную во всех отношениях даму и от всей души желал ей без промедления провалиться в преисподнюю.

— Эбби была у врача?

— Насколько я знаю, была.

— А что с ней, если не секрет?

— Что-то с желудком. — Если Эбби хочет обсуждать свое здоровье с будущей свекровью, пусть займется этим лично. А лично он уже созрел, чтобы послать этот столп добродетели к чертовой бабушке.

Эбби лежала с закрытыми глазами и слышала неясный гул голосов, но была слишком слаба, чтобы гадать, кто это и что им от нее нужно. Одно она знала точно: это не Генри. Генри слишком занят. Он постоянно занят. Во всяком случае, с того дня как она согласилась выйти за него замуж.