Сантьяго, дневной привратник, был еще на работе. Увидев ее, он произнес с облегчением:

— Мисс Пэджет, наконец-то вы дома.

— Да, еле дотащилась, — охрипшим голосом ответила она. — Мечтаю о душе. У нас есть хотя бы вода?

На его лице появилось виноватое выражение.

— Вода-то есть. — Он откашлялся. — Не горячая, конечно. У нас только не работают лифты.

Блайт и Кэнди жили на двадцать третьем этаже.

— Я всегда думала, что для лифтов есть запасной источник энергии.

— Система не работает. Наверное, нет автономного питания.

— О господи! — простонала она. — Ладно, поднимусь пешком.

— Там темно. На лестничной клетке нет света, — продолжал Сантьяго. — Я скупил все фонарики в хозяйственном магазине на углу. Возьмите один. Я бы проводил вас, но не могу уйти. Еще не пришла ночная смена.

— Интересно, мосты и туннели тоже перекрыли?

Сантьяго кивнул:

— Эдди звонил, он не может выбраться из Бруклина.

Судьба ее предполагаемого кавалера была решена.

— Я знала, что когда-нибудь нам придется пожалеть, что мы живем в век техники, — сказала Блайт и направилась к лестнице.

Она открыла дверь — и обмерла от страха. В лестничном колодце не было окон, там было темно, хоть глаз выколи. Но это был единственный путь домой. Вцепившись в фонарик, она отважно ступила в темноту и стала подниматься по лестнице.

Второй этаж, третий, четвертый, пятый…

Ей никогда не приходилось подниматься пешком. В таком городе, как Нью-Йорк, всегда работали лифты.

Шестой, седьмой, восьмой…

Когда она найдет мужа и родит много очаровательных детей, ей не придется карабкаться по ступеням. У нее будет дом от силы в два-три этажа где-нибудь в маленьком городке или на окраине. Прислушавшись, она уловила какой-то шум, доносившийся сверху. Приятно осознавать, что где-то там есть еще и другие люди.

Девятый, десятый, одиннадцатый…

Чем выше она поднималась, тем больше жалела, что не согласилась на предложение Кэнди встретиться с ее приятелем и отдаться неистовой страсти. Ведь Кэнди уверяла ее, что все получится замечательно.

Как же его зовут? Она так и не сказала.

Блайт нахмурилась. Но все еще может измениться. Она уселась на первую ступеньку, ведущую на двенадцатый этаж, положила на колени голову и закрыла глаза, задумавшись о том, какой ценой приходится расплачиваться за возможность жить в этом городе.

Шум сверху усилился. Она внезапно поняла, что это не голоса соседей, а стук и отчаянные крики. Она испугалась. На кого-то напали или кого-то убили! У воров не осталось ни малейшего понятия о чести и совести!

У нее в сумочке были свисток и газовый баллончик. Она ни разу не пользовалась ими. Интересно, откуда раздался крик? Она решила двигаться вперед. Собравшись с духом, взбежала вверх по ступеням и наткнулась на запертую дверь.

Наверное, один из ключей, которые вручили им при въезде в квартиру, должен подойти. Стук усилился, крики стали еще громче. Она порылась в сумочке, нашла связку ключей и начала подбирать их по одному к замочной скважине. Наконец один из ключей подошел, она проникла на площадку двенадцатого этажа, светя фонариком по сторонам.

— Руки вверх! У меня в руках оружие! — крикнула она.

Крики прекратились.

— Эй! — позвала она робко. — Здесь есть кто-нибудь?

— Есть.

Голос раздался сзади справа и над головой. Блайт испуганно вскрикнула. Фонарик выпал у нее из рук и исчез в темноте.

Кто здесь? В полной темноте Блайт начала ползать по площадке в поисках фонарика. К счастью, ее рука вскоре наткнулась на него, и она поспешно его включила.

— Я в лифте. А ты что подумала?

Блайт посветила в сторону лифтов.

— В котором? — спросила она. Ее голос дрожал. Она постучала в первую дверь. — В этом? — Потом постучала во вторую. — Здесь?

Она уже подошла к третьей двери, когда услышала сердитый голос:

— Стой, черт тебя побери! Здесь я, в среднем.

— У тебя все в порядке?

— Нет, не в порядке. Я застрял в лифте.

— А в остальном ты как?

— Мне и этого достаточно.

— Сколько ты уже там сидишь?

— С тех пор, как выключили свет. Может, хватит о глупостях? Как мне отсюда выбраться?

— Да, выбраться можно, — заговорила она терпеливо, словно объясняла ребенку. — Найди телефон и скажи…

— Телефон не работает. И света нет.

Только теперь она начала осознавать масштабы проблемы.

— Электричество отключили на очень большой территории, — вздохнула она. — Но надо же тебе как-то выбираться оттуда. Не волнуйся. Набери 9-1-1. У тебя есть мобильный телефон?

— Сигнал не проходит.

— Тогда я пойду вниз, — предложила она, внутренне содрогаясь от такой перспективы, — и спрошу у Сантьяго, может быть, у него есть какой-нибудь инструмент, чтобы открыть дверь.

— Нет. Не уходи.

Она помедлила. Мужчина почти признавался в том, что напуган. Может быть, у него клаустрофобия? Он сидит один уже несколько часов в закрытом помещении, в полной темноте. Он рад, что хоть кто-то есть рядом. Она нужна ему. И должна поддержать его.

— Хорошо, я останусь. Наверное, у меня в сумке найдется подходящий инструмент.

— Ты что-нибудь видишь? — удивился он.

— У меня есть фонарик.

— Ах, фонарик! Что угодно отдал бы за фонарик!

Бедный парень. Она направила луч фонарика на дверь лифта.

— Ты видишь? Что?

— Свет от фонарика.

— Нет.

Она вытряхнула содержимое своей сумочки на площадку и, направив луч фонарика на кучу, отыскала пилку для ногтей. Стоя на четвереньках, она просунула пилку сквозь створки лифта и пошевелила ею.

— Видишь пилку для ногтей?

— Я вообще ничего не вижу.

— Тогда попробуй нащупать ее.

— Подними повыше. Мне кажется, что ты находишься ниже меня. Должно быть, лифт остановился между этажами.

Она встала, приподнялась на цыпочки и снова просунула в створки лифта пилку.

— Вот она! — обрадовался он, как Колумб, заметивший в океанских далях полоску земли. Она почувствовала, как он потянул за пилку. — Это, к сожалению, не поможет открыть дверь. У тебя нет чего-нибудь потяжелее и побольше размером? Погоди, у меня должен быть с собой перочинный нож.

— У тебя есть нож?

— У каждого человека есть перочинный нож. Ты что, испугалась? Перочинные ножи не относятся к разряду холодного оружия.

Он говорил на правильном языке, как профессиональный журналист.

— Ну хорошо, извини. — Блайт увидела в щели между створками заостренный кончик лезвия. — У нас теперь есть два полезных инструмента.

— Надо раздобыть что-нибудь еще.

Блайт вытащила из волос гребень. Он был из пластика, с крепкой ручкой и редкими прочными зубьями. Такой гребень годился для расчесывания даже африканских курчавых волос. Только такой гребень подходил и для необычно густых волос Блайт. Наверное, это подойдет. Она взяла гребень за ручку и начала протискивать его в узкую щель между створками.

— Ох!

Она замерла.

— Что случилось?

— Что-то стукнуло меня по носу.

— Это мой гребень. Постарайся ухватиться за него и помоги протащить его в щель. — Она тут же почувствовала, как он потянул гребень на себя.

— Я держусь за него. Если бы можно было повернуть его так, чтобы не сломать…

Из щели показались длинные сильные пальцы.

— Кажется, дверь поддается.

— Плюнь на гребень. Не жалей его. Помоги мне раздвинуть двери.

Блайт заткнула за пояс фонарик. Она просунула кончики пальцев в щель и начала тянуть изо всех сил в стороны.

— Толкай, — подбадривал ее настойчивый голос.

— Возникла небольшая проблема, — сообщила она. — Ты находишься слишком высоко от площадки, где стою я. Если я буду толкать и дверь внезапно откроется, я упаду в шахту лифта. Не думаю, что кто-нибудь на свете будет об этом особенно сожалеть, но мне не хотелось бы упасть из чисто личных соображений…

— Не толкай, — послышался его голос. — Дай мне подумать. — Наконец в расширившейся щели над ее головой показалось его плечо. — Теперь отойди и тяни на себя левую дверцу.