Кристофер Клейтон был трижды «граф» — историограф, этнограф да еще неплохой фотограф. Хорошее сочетание для успешной работы в исторических, географических и прочих журналах. Он мог бы много рассказать о себе и о своей походной жизни, но практически все его мысли оставались с ним наедине. Даже дневник, увлечение детства, он забросил почти сразу, как только вступил во взрослую жизнь. Многое он мог бы рассказать о себе. И подчас желал говорить, но не было рядом человека, который готов был бы его слушать и понимать. Вот Диана — тот человек, поскольку была между ними когда-то искра по-детски невинной любви. Может быть, и не совсем любви, но, по крайней мере, сильной привязанности. Только молчит она. А ведь стоит ей задать пару вопросов, и он откроется перед ней, как книга. Так много накопилось в душе. Но не доверять же все это частным психологам — в последнее время нация словно сошла с ума, оставляя все и вся на рассмотрение этих безразличных кладовщиков душ…

После нескольких часов пути, когда основная часть путешествия уже осталась позади, за очередным поворотом Кристофер увидел смотровую площадку. Неожиданно для всех он свернул на нее и остановил машину.

Заглушив мотор, Крис толкнул небольшую речь и поднял компании настроение, заставив всех улыбаться. Это было похоже на выступление командира экипажа перед пассажирами, которому Кристофер, изменив голос до неузнаваемости, придал черты комичности.

— Уважаемые дамы и господа, как я успел заметить, у нас обнаружился небольшой минус. Водитель и пассажиры мало-мало устали и им требуется отдохнуть! Но зато есть и большой плюс — мы находимся сейчас в самом красивейшем месте, какое только можно найти! Погода солнечная, ветер слабый, забортный датчик показывает температуру значительно выше таяния замерзших сердец. Есть предложение отдохнуть. Кто-нибудь возражает?

— Никто! — радостно прокричала Лиза, а Джейсон тут же открыл дверь, первым выпустив из плена уставшего от поездки Харта, который не особенно любил автомобили.

И действительно, обещанный циклон где-то задержался. Тучи практически исчезли с обозримого пространства. Ветра не было, и солнце грело, как весной.

Сначала все впятером направились к парапету ограждения, включая Харта, который успел кое-где оставить свои «письма» на случай, если сюда забежит еще какая-нибудь собака.

Внизу было видно озеро нефритового цвета, окруженное лесом, в котором еще желтели и краснели пятна готовящихся к зиме лиственных деревьев.

— Какое здесь красивое место! — не переставала восхищаться Лиза, не скрывая, что ей очень не хотелось бы уезжать так быстро. — Так и жди чего-нибудь необыкновенного.

— Ты права, — сказал Кристофер. — В детстве я увлекался историями об НЛО и однажды читал увлекательный рассказ о том, как в этих горах видели летающие тарелки. Ты помнишь эту историю, я не рассказывал тебе… тогда? — спросил он у Дианы.

— Нет, — после секундного замешательства призналась она и с интересом приготовилась слушать.

— Мистер Клейтон, расскажите, расскажите! — затребовала Лиза.

— Тогда смотрите, — сказал Кристофер и показал на заснеженную вершину ближайшей горы.

Джейсон подкрался вплотную к парапету и с любопытством вытянул шею. Кристофер помог ему взобраться на приступок, чтобы было лучше видно.

— Однажды, давным-давно, в этих горах разбился самолет. За его находку было обещано вознаграждение. И вот как-то раз летчик Кеннет Арнольд летел на своем самолете и хотел поискать обломки пропавшего борта. Но вдруг он увидел в воздухе несколько предметов, похожих на летающие диски. Причем Арнольд определил, что скорость их движения была выше скорости звука, а ведь в те годы, а было это вскоре после Второй мировой войны, таких быстрых самолетов еще не было. Так вот, с большой скоростью они ловко лавировали между горных вершин, изредка будто ныряли вниз, потом снова взмывали вверх…

Рассказывая, Кристофер активно жестикулировал, говорил так оживленно, словно сам был очевидцем тех событий. Казалось, он нисколько не сомневался в том, что это было чистейшей правдой. И своей уверенностью он заразил остальных. Лиза и Джейсон слушали его, открыв рты, впрочем, и Диана, взрослая женщина, поддалась его эмоциональному настрою.

— Именно после того, как Арнольд дал интервью газетчикам, и вошло в обиход выражение «летающая тарелка». Такая вот история, — сказал он и добавил: — Правда, никто ему не поверил.

— А вы верите, мистер Клейтон? — спросила вдруг Лиза.

Он встретился взглядом с Дианой. «Ну же, отвечай, я тоже хочу знать», — говорили ее глаза.

— Даже если этот человек ошибался, это не означает, что мы одни во Вселенной. Как знать, может быть, инопланетяне вообще живут среди нас. А, Джейсон, как ты считаешь? — наклонился Кристофер к мальчику.

— Как знать! — немного смешно повторил Джейсон его слова, пытаясь скопировать взрослую речь.

Все дружно засмеялись и вновь повернулись к горам и озеру, после рассказа Криса разглядывая их с возросшим интересом.

— Не желаете ли поучаствовать в фотосессии на память? — спросил Кристофер, вспомнив о том, что он профессиональный фотограф.

Отсюда открывался изумительный вид на ярко освещенную поверхность горы с другой стороны каньона. Кое-где из-под лежавшего на склонах горы снега обнажались скалы и добавляли к белому разные цвета — от охристо-желтого до красно-коричневого. В комбинации с сочной синевой небесного купола, темной, почти черной зеленью леса и нефритовым цветом озера у подножия гор, получался удивительно эффектный пейзаж. На фоне его Кристофер и хотел предложить сфотографироваться. Он отправился обратно к машине, чтобы взять из сумки камеру и штатив.

Выбрав объектив, он установил его на камеру, присоединил к резьбе штатива. Пока Крис выбирал наиболее подходящее место для съемки, Диана, наблюдая за ним, подмечала упругость его походки, сильные и уверенные движения тела. Он был физически хорошо развит, но выглядел чуть старше своего возраста, во многом этот эффект был вызван рано пробившейся сединой. Означало ли это, что на его долю выпали тяжелые жизненные испытания и невзгоды — этого Диана не знала и по-прежнему чувствовала неловкость, невозможность вызвать друга детства на откровенный разговор, да и сама пока не была готова выложить Кристоферу историю своей жизни.

Постоянно двигаясь, находя все новые точки съемки, то и дело что-то регулируя в камере, Клейтон сделал много фотографий, групповых и по отдельности.

Фотографируя Диану, он оценил ее фотогеничность. Гибкая, стройная, невысокая и очень изящная женщина — она, казалось, была прирожденной моделью для художника. Но особенно хорошо она смотрелась, когда обнимала Джейсона и Лизу, тесно прижимавшихся к ней. При этом в ней чувствовалась уникальная энергетика — все естество ее говорило о том, что она создана для той настоящей любви, о которой многие мечтают, но не всем дано ее познать. И все же Кристофер догадывался о затаенной грусти, поселившейся в ее душе. В этом они были едины — оба чувствовали друг в друге какую-то непонятную растерянность и пустоту, хотя и не догадывались об этой своей общности.

Дети просили показать фотографии тут же — на экране монитора камеры, но Кристофер был неумолим. Он не мог изменить своему правилу — нельзя показывать то, что существует пока в виртуальности. Может быть, поэтому он не сразу свыкся с цифровыми фотокамерами, которые, как ему казалось, расхолаживают пользователя — заставляют надеяться не на собственное умение, а на возможности техники.

— Я обязательно зайду к вам, как только устроюсь на месте. Отпечатаю самые хорошие кадры и при случае сразу отдам.

— Мистер Клейтон, а вы разве не хотите сфотографироваться с мамой? — удивленно воскликнула Лиза, заметив, что Кристофер намерен сворачиваться.

Диана и сама хотела это предложить, но промолчала. И здесь дочка оказалась удивительно прозорливой — будто знала наперед, когда и что нужно сказать, чтобы дать чувствам взрослых дополнительный толчок.