— Мы будем что-нибудь печь! — объявила Энджи, и глаза у нее засияли.

— Испечем булочки и домашнее печенье.

— А Эшли будет нам помогать? — спросила девочка.

От этих бесхитростных слов Эшли почувствовала нечто такое, чего раньше никогда не испытывала и чему не могла дать названия. Ей вдруг до боли захотелось взять на руки этот маленький сгусток энергии.

Переведя взгляд на Джесси, она улыбнулась:

— Я с радостью помогу вам печь.

— Шоколадное печенье! — захлопала в ладоши Энджи.

— Ее самое любимое, — со смехом объяснила Джесси. — Надеюсь, оно вам понравится.

— Я его очень люблю, — заверила ее Эшли.

— Этого тебе достаточно? — Эшли протянула чашку девочке, чтобы та могла заглянуть внутрь.

— Еще!

— Ты уверена? — Открыв блестящий желтый пакет, Эшли подсыпала новую порцию, размешала деревянной ложкой полусладкие кусочки и снова представила чашку на ревизию.

Энджи радостно кивнула в знак согласия, и Эшли, не удержавшись, погладила девочку по щеке.

— Она всегда такая радостная?

— Всегда, — ответила Джесси, собирая просыпанную муку. — У нее счастливый характер. Она любит всех, все и рулеты с дырочками.

— Полагаю, это у нее от тебя.

Джесси улыбнулась:

— Наверное. Кэл склонен к дурному настроению. Когда его что-то беспокоит, он становится необщительным, переживает все в себе. Не то что мы с Энджи.

— И давно вы женаты?

— В сентябре будет девять лет.

— Наверное, ты вышла замуж совсем юной?

— В семнадцать. Но я хотела выйти за него, когда мне было еще четырнадцать.

— Четырнадцать?! — Представив себя в те годы, Эшли не смогла припомнить ничего, в чем была бы уверена. — Как ты могла быть столь уверенной в таком юном возрасте?

Пожав плечами, Джесси вытерла руки кухонным полотенцем.

— Не могу тебе объяснить. Я просто знала. Кэл старше на два года, мы учились в одной школе, а начали встречаться, когда мне исполнилось шестнадцать. Но влюбилась я намного раньше. Я была просто уверена, что хочу провести жизнь именно с ним.

Эшли не находила слов от изумления. В своей жизни она хотела многих вещей, но когда их добивалась, то теряла к ним всякий интерес. Она многое делала, ища удовлетворения. От многого действительно получала удовольствие. Однако настоящее удовлетворение — это не цель.

— И ты уверена до сих пор?

— Абсолютно, — ответила Джесси.

— Это все, чего ты хочешь? Ты жена, мать, и это прекрасно. А чего ты хочешь для себя лично? У тебя есть какие-нибудь мечты?

— Разумеется. Я люблю делать фигурки из керамики. — Сняв красно-белый полосатый фартук, Джесси повесила его на стул. — Когда-нибудь я открою собственный магазин. Кэл оборудовал мне в подвале мастерскую, где я могу заниматься своими поделками. У меня есть все необходимое, и я надеюсь продать кое-что из своих авторских работ.

— Кэл тебя в этом поддерживает?

— Конечно. Он ведь не запирал меня здесь, я нахожусь там, где хочу быть. Кэл и Энджи для меня важнее всего на свете.

— Печенье! — Девочка встала между ними, прижимая к себе металлический поднос, который был чуть меньше ее самой.

— Ты права, — засмеялась Джесси, подхватив дочь на руки и поцеловав в щеку. — Мы с Эшли отвлеклись, хотя могли бы уже сейчас лакомиться теплым домашним печеньем.

— Что теперь? — спросила Эшли, ставя на стол кастрюлю с тестом.

— Мы просто берем чайную ложку и капаем тесто на этот поднос. — Джесси продемонстрировала технологию приготовления, и когда перед ней вытянулись четыре совершенно одинаковых ряда, открыла печь и задвинула туда поднос. — Теперь самое трудное — мы будем ждать…

Да, мало что на свете может быть лучше домашнего печенья, сохранившего тепло печи, сделала вывод Эшли. И как это она до сих пор лишала себя такого простого удовольствия! Она проходила курс домоводства, прилично готовила, но ее кондитерские изделия не шли ни в какое сравнение с шедеврами, которыми она наслаждалась в этот дождливый полдень в уютной деревенской кухне.

Закончив работу и наведя порядок, Джесси понесла уставшую дочь в спальню, а Эшли с печеньем и стаканом холодного чая перешла в гостиную и удобно свернулась в углу большого дивана.

Крепкая, простая мебель придавала комнате приятный обжитой вид, и неяркий свет, падавший сквозь высокие окна, добавлял ей тепла даже в такой унылый день. Мягкому стуку дождя аккомпанировало тиканье часов на каминной полке, и Эшли обнаружила, что вполне довольна одиночеством.

Через несколько минут к ней присоединилась Джесси. Упав на противоположном конце дивана, она скинула спортивные туфли и облегченно вздохнула:

— Пара часов тишины и покоя.

— Спасибо, что пригласила меня. Я очень тебе за это благодарна. И за это! — Эшли подняла руку с печеньем и усмехнулась.

— Когда будешь уезжать, я напишу рецепт, — со смехом ответила Джесси.

— Такой же фамильный секрет, как пирог тети Розы?

— Нет, он с упаковки шоколадных чипсов, но я внесла в него кое-какие изменения, которыми поделюсь с тобой.

— Отлично. — Эшли откинула голову на спинку дивана. — Не могу поверить, что сижу здесь, ничего не делаю и мне это доставляет удовольствие.

— Можно задать вопрос? — спросила Джесси, изучающе взглянув на нее.

— Конечно.

— А ты знаешь, что ищешь?

— Не совсем. Я просто знаю, что мне чего-то не хватает, стараюсь понять, чего именно, но не могу. Что бы я ни делала, это не заполняет пустоту.

— Может быть, ты слишком занята? Может быть, тебе нужно остановиться, и тогда это что-то тебя догонит?

— Я не привыкла останавливаться. Кажется, я все время что-то делаю.

— Но ведь сейчас ты ничего не делаешь, и тебе это нравится, — констатировала Джесси. — На нас тут не давит городская суета. Может быть, тебе следует почаще уезжать из города.

— Я довольна своим пребыванием здесь. Сначала я думала, что не выдержу, но оказалось, уединение мне действительно нравится. Правда, многие вещи меня удивляют.

Эшли хотелось рассказать ей о смятении чувств, которое вызывает у нее общение с Джастином, однако она сама пока не сумела в них разобраться. Кроме того, через несколько дней она уедет, а уж дома-то ей без труда удастся справиться с непонятными чувствами к Джастину.

— Если после возвращения в Ноксвилл тебе опять захочется приехать сюда на пару дней, ты будешь желанной гостьей, У нас есть еще одна спальня, которой ты можешь воспользоваться в любое время.

Эшли тронуло это искреннее предложение.

— Спасибо, возможно, я так и сделаю.

— Надеюсь, — улыбнулась Джесси, беря со спинки дивана вязаный шерстяной платок. — Почему бы тебе не завернуться в него и не вздремнуть немного? Судя по твоему виду, ты вот-вот уснешь.

— Я не слишком хороший гость, — с сожалением ответила Эшли. — Этой ночью я почти не спала, да и погода располагает…

— Ты права, — кивнула Джесси и встала. — Ничто не успокаивает душу лучше, чем ласковый дождь. Вздремни, а я спущусь в подвал и немного поработаю.

— Спасибо, — пробормотала Эшли, ложась на диван и мгновенно засыпая.

Ночью Джастин тщательно обдумал линию своего поведения, которая в два часа утра выглядела совершенно логичной. Теперь, сворачивая к дому Майлзов, он надеялся, что его решение не изменится, когда он увидит Эшли.

Припарковав «блейзер» рядом с машиной Джесси, он взбежал под дождем на крыльцо, постучал и вошел в тихий дом. Привлеченный запахом печенья, Джастин направился прямо к банке, взял себе целую горсть и прошел в глубь дома.

От сцены, представшей ему в гостиной, вся его логика мгновенно улетучилась: на диване спала Эшли, заботливо обнимая Энджи, которая свернулась калачиком рядом с ней.

Озарение было сродни вспышке молнии. Джастин наконец понял, чего ему недоставало… Ему необходима семья.

Пока он стоял, Энджи открыла глаза и сонно улыбнулась.