Время пролетело незаметно, и Эшли даже удивилась, когда старинные дедушкины часы пробили девять. Зато все счета наконец оплачены, и если кто-то позвонит, она может честно ответить, что чеки отправлены.

В половине десятого появилась помощница Нэнси Йорк. В магазине было еще несколько подсобных рабочих и продавщиц.

Около полудня дверь кабинета открылась, и, подняв глаза от инвентарного списка, Эшли тут же напряглась. Она забыла, в какой бульварной газете трудится Денни Уайтсайд, но отлично помнила, что он сразу ей не понравился, когда впервые брал у нее интервью. Манерой поведения он напоминал ей змею — хитрую и опасную.

— Мисс Харпер. — Он протянул ей через стол руку.

— Мистер Уайтсайд. — Она быстро ее пожала, а затем невольно вытерла свою ладонь о юбку.

— Вы запомнили мое имя, — самодовольно ухмыльнулся Денни.

— Что опять привело вас ко мне? — прямо спросила Эшли. — Я сейчас очень занята.

— Я отниму у вас только несколько минут.

— Хорошо. Десять минут. — И, дождавшись, пока репортер оглядит ее офис, спросила: — Чем могу быть вам полезна, мистер Уайтсайд?

— Прошел уже почти месяц с тех пор, как вы поймали того громадного окуня в Дейл-Холлоу. Я подумал, что нужно поинтересоваться, как у вас идут дела.

— У меня все в порядке.

Денни достал из внутреннего кармана спортивного пиджака диктофон.

— Вы не против, если я запишу нашу беседу?

— Нет. — Эшли ненавидела это, но сейчас она скорее умрет, чем потеряет самообладание.

Он поставил диктофон на середину стола.

— Благодарю. Насколько изменилась ваша жизнь после возвращения в Ноксвилл?

— За исключением назойливого любопытства прессы, никак. Я получила несколько предложений, но решила их не принимать. Если бы репортеры оставили меня в покое, я вряд ли бы заметила разницу.

— Дайте нам шанс, мисс Харпер, — льстиво произнес он. — Все любят рассказы о том, как героиня из бедной семьи нежданно-негаданно разбогатела.

— Меня трудно отнести к подобным героиням. И кстати, разве эти новости уже не устарели?

— Люди продолжают их обсуждать. Не собираетесь ли вы через пару недель в Нью-Йорк, чтобы забрать свои двести тысяч долларов у «Стилл уотерз»?

— Ничего еще не подтверждено, — ответила Эшли, удивляясь, откуда ему известно о ее планах.

— Если вы получите свои деньги, намерены ли вы поделиться с Джастином Холмсом?

Эшли невольно сжалась. У нее возникла глупая привычка реагировать так на любое упоминание его имени.

— Мистер Холмс отказался принимать деньги.

Репортер кивнул:

— То же самое он сказал и мне. Я недавно с ним разговаривал. — Он нахмурился. — А вы не знаете, почему он отказался?

Эшли почувствовала раздражение. Ни этот человек, ни его вопросы ей не нравились,

— Полагаю, за ответом вам лучше обратиться к мистеру Холмсу.

— Уже обращался. Но он сказал, что это не мое дело.

Эшли чуть не улыбнулась, представив реакцию Джастина.

— И я с ним полностью согласна, мистер Уайтсайд,

— Знаю. У меня есть собственная теория, почему Джастин Холмс не желает принимать ваши деньги.

— Меня ваши теории не интересуют. — Она взглянула на часы. — Десять минут истекли.

— Сейчас. Я думаю, ваши двести тысяч смехотворная сумма для человека, который и так уже миллионер, а кроме того, наследник мультимиллионного состояния. — Он с прищуром взглянул на нее, — Мисс Харпер, вы знали о его принадлежности к «Холмс энтерпрайзиз», не так ли?

— Я наняла мистера Холмса, чтобы он научил меня ловить рыбу, именно это он и делал. — Она пожала плечами. — Кстати, давно ли у нас считается преступлением быть законным наследником? Думаю, вы пытаетесь раздуть историю из ничего, мистер Уайтсайд.

— Вы признаете, что…

Эшли протянула руку и выключила диктофон.

— А теперь, с вашего позволения, я вернусь к делам. — Она встала с кресла.

Взяв диктофон, Денни сунул его в карман.

— Приятного дня, мисс Харпер. Не провожайте, я сам найду дорогу.

Когда репортер наконец ушел, она потерла лоб, где пульсировала боль. Сейчас уже не пойманный ею малоротый окунь вызывал такой жгучий интерес. Это деньги заставляли совершенно незнакомых людей писать ей письма и оставлять сообщения на автоответчике. Эшли не знала, что делать с мольбами о финансовой помощи, а также с непрошеными советами, куда ей вложить средства. Даже идеи Джеффри казались слишком надуманными и рискованными.

Устало вздохнув, Эшли принялась ходить по комнате. В первый раз ей удалось выдержать натиск, но тогда она была в Уиндсонге и ей помог Джастин. Она помнила, как легко он управлялся с репортерами на устроенной мэром пресс-конференции. Это он, защищая ее, взял на себя большую часть вопросов. Как бы ей хотелось, чтобы он и теперь был рядом.

Но она может ему позвонить…

Вспомнив их последнюю ссору, Эшли отвергла эту идею. Если бы она могла вычеркнуть из памяти безобразные слова, которые они наговорили друг другу. Если бы она могла отменить свой скоропалительный отъезд, похожий на бегство… Но приезд Джеффри застал ее врасплох, и она с трудом соображала. Фактически она не может вспомнить ни одной ясной мысли.

Ее размышления прервал тихий стук в дверь.

— Кажется, у нас большие проблемы, — дрожащим голосом сообщила Нэнси. — Здесь миссис Стреттон. Она утверждает, что три недели назад заказала две вазы и вы сказали, что они будут готовы через день…

— Я сама принимала заказ, — кивнула Эшли. — Вазы здесь?

— Нет, и я не могла найти данных, что они были заказаны. В компьютере ничего для миссис Стреттон нет.

Эшли охватила паника. Она помнила, что приняла заказ по телефону. Этот день да и вся неделя были настоящим кошмаром. Репортеры приходили и уходили, телефонные звонки не умолкали ни на секунду.

— О нет, — прошептала она. — Я забыла внести ее заказ?

— Видимо, так. Что же нам теперь делать?

Эшли несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

— Я сама этим займусь. — И она направилась к двери, мысленно готовя себя к встрече с очень богатой, очень требовательной и, должно быть, очень рассерженной Лиз Стреттон.

— Не вижу причин для расстройства, — сказал Джеффри, выходя с бокалами на балкон, где сидела его невеста. — Лиз Стреттон первоклассная стерва, это всем известно. Почему ты просто не выпроводила ее?

— Потому что это была моя ошибка, а Лиз выгодная покупательница. Я обещала ей, что попытаюсь все исправить.

Уже целых тридцать минут Эшли старалась ему объяснить, почему она продала вазы по более низкой цене, но он не принимал ее доводов. Впрочем, с недавних пор их мнения не совпадали и по многим другим вопросам.

— Ты потеряла деньги на этой сделке. — Пожав плечами, Джеффри сел напротив.

— Зато, хотелось бы надеяться, я не потеряла свою покупательницу, которая к тому же имеет влияние и авторитет.

— А какая тебе разница? Через пару недель ты вообще можешь не ходить в магазин. Продай его — и избавишься от головной боли, которую приносит тебе общение со всеми этими требовательными людьми.

Эшли нахмурилась. День был ужасным, голова у нее продолжала гудеть, она рассчитывала на сочувствие и поддержку жениха, а тот вдруг ни с того ни с сего предлагает ей отказаться от ее бизнеса.

— О чем ты говоришь? Почему я должна продавать магазин?

— А зачем его держать? Когда ты получишь деньги от «Стилл уотерз», тебе не нужно будет работать. Зачем связываться с тем, что приносит больше неудобств, чем денег?

— И что же ты предлагаешь мне взамен? — удивилась Эшли.

— Мы смогли бы путешествовать.

— Путешествовать? — Мало ей этого безумного дня, так еще Джеффри без ее ведома решил полностью изменить ее жизнь. — Куда, например, и с какой целью?

— Куда захотим, дорогая. Посмотрим мир.

— А твоя работа?

— Ерунда. Я могу оставить ее в любое время, — ухмыльнулся он. — Знаешь, у меня появилась отличная идея. Давай поженимся, пока будем в Нью-Йорке.