— Я ж не Алсэр!

— И слава всем демонам ада и деду. Иначе я сам приложил бы к тебе руки. Запустил я тебя и разбаловал сверх меры. Жениться тебе пора и остепениться, — выдал Эллохар, посмеиваясь над побелевшим от подобной перспективы, вампиром.

— Пожалуй, озабочусь этим в твоем возрасте, папа, — вампир опять стал человеком, с хитрым выражением на красивом лице, взъерошил короткие черные волосы, улыбнулся и растворился в воздухе.

Выудив из шкафчика бутылку хорошего белого, Эллохар с наслаждением опрокинул залпом целый бокал, и, подойдя к окну, замер, наблюдая, как по двору Школы в свете магических фонариков разгуливают адепты. Сейчас у них свободные часы, и стайки «детворы» решали совсем иные, отличные от учебы проблемы: кто кому мил, кто сильнее, кто богаче. Волшебное время. Время, когда сбываются самые радужные мечты, и разбиваются самые крепкие сердца. Когда-то давно тут учились те, кто стал его семьей: Тьер, Верис, Иллар, который был его маленькой тайной для целого мира, только Дед и Тьер знали об истинном происхождении вампира.

Его мать была полукровкой, вампир и человек боролись в ней до последних секунд жизни, когда она, сойдя с ума от запаха крови, голода, сдерживаемого годами, выпила всю семью, и только появление Эллохара спасло малютку от смерти. Она была безумно красива и безумна. Может, это в ней ему и нравилось. И, может быть, поэтому он никогда не расскажет Найрише эту историю.

Домой совсем не хотелось. Да он так и не определился, где был его дом. Ведь дом там, где спокойно. Но Найриша не хотела жить в Аду, не хотела жить в Империи, а ему не нравилось Третье Королевство. Для них Темный Лорд всегда будет венцом зла и разрушения. Люди запоминают плохое гораздо лучше хорошего, чтобы они не говорили. Он любил жену, безумно, ему нравилось сжимать ее в объятиях, вдыхать ее запах, для демона это было важно. Это было демону нужно. И все бы хорошо. Но иногда, точно змея, вползали в мысли о Риш с ее кривой ухмылкой, грустный взгляд деда, как будто оба что-то знали, но решили молчать до последнего, и слова Тьера: «Тебя никто не любит».

Завтра у жены экзамены. Зубрежка до утра. Он устал от этого. Поэтому в дни ее экзаменов предпочитал дома, точнее в огромном особняке, который он купил в столице Третьего королевства, не появляться, проводя ночи здесь. Жена знала и не возражала. Бутылка как-то быстро опустела. За ней последовала вторая.

Иллар возглавлял в Хаосе его личную службу безопасности. Как страховка деду. Да и его самого они не раз выручали. Восемь спокойных месяцев подошли к концу. Опять кому-то неймется. Надо разобраться. А хотелось, чтобы в руках сейчас были не бутылка и бумаги, а та, которая согреет и подарит наслаждение.

— Найриша… — почти стон.

Кстати, о делах, магианна Соер сказала, что дала незнакомке хорошую дозу снотворного. Не лечится, не говорит на общем языке, но явно адекватна, возможно, она как раз первая из взрослых особей, в цепи похищений. Ведьма из какого-нибудь королевства. Если попробовать порыться в голове, пока спит? Экстракт валерианы. Обычно если человек после него засыпал, можно у самого уха его устраивать драконьи побоища, не проснется.

Прихватив третью бутылку, магистр, насвистывая, направился в комнату неизвестной.

Спальня была погружена во мрак. Вообще-то это его комната, он ей пользовался, когда ночевал в Школе. Тут было жарко, а дамы почему-то крайне не любили тепло, это портило все, от прически до настроения. А он любил.

Подойдя ближе, Магистр замер. На его кровати раскинулась незнакомка, она лежала на спине, чуть склонив голову, будто спасаясь от света из окон, волосы расплавленной платиной разлились по подушке, одна рука под подушкой, вторая терялась в одеяле. Это же бесстыжее одеяло сползло, обнажив одну грудь. Пальцы невольно сжались от желания прихватить сосок. Кожа светлая без загара, длинные ресницы на щеках. И запах его мыла для волос. Это взбудоражило сильнее всего.

Он опустился на край кровати и коснулся волос на подушке. Она будто почувствовала что-то, губы чуть приоткрылись, и она глубоко вздохнула, грудь в такт дыханию приподнялась и медленно… выдох…

Бездна!

Рука сама тянулась, чтобы накрыть, причем он знал, что эта большая грудь идеально уместится в его ладони. Точно проснувшись, Эллохар отпрянул, бутылка выскользнула из пальцев, соприкоснулась с полом, но не разбилась. От звука удара женщина поморщилась и повернулась на бок, натянув одеяло почти до подбородка. Даррэн же пятился к двери, он вдруг понял, что мысли о жене точно вымыло из головы. Магистр практически вылетел из спальни. Вспыхнуло синее пламя, и принц Хаоса шагнул к кровати, где на животе лежала с книгой жена. Опустившись рядом, он поймал ее губы своими, закрыв глаза дабы не видеть удивленный взгляд, хотя чего врать, не видеть профиль незнакомки, которая сейчас заняла его спальню в Школе Искусства Смерти.

Но, пожалуй, глаза надо открыть пошире!

Мне снился самый замечательный сон. Я думала, что уже пережила это, но нет.

Яркими бликами играет первое лето в жизни Антоши, еще когда Андрей был… Мы с сыном провели его у родителей, в огромном доме в Испании с садом, горячим воздухом, яблонями, гнущимися под тяжестью медовых, румяных, летних плодов, которые помимо лазурного безоблачного неба, становились прекрасным фоном для веселых фотографий. Запах ели у беседки. И ночная красавица, дурманящая вечером лучше всяких духов. В конце лета за нами прилетел Андрей, и мы с сыном и мужем, которого сначала Тоха отказывался признавать, размахивая маленькими ручонками, купались в огромном душе, я пела песенку, сынуля плясал на руках, дрыгая ножками в такт, и смеялся, когда отец начинал мягкой детской мочалкой водить по нежной коже. И можно было целовать его, всего в мыльной пене, целоваться самим. И быть самыми счастливыми.

Я распахнула глаза. Над головой тонул в темноте высокий потолок. Странно, но слез не было, лишь приятное тепло. Голова не болела, и мысли, перестав роиться, точно навозные мухи, наконец, выстроились и ровненьким строем помчались, все ускоряясь, в итоге разбежались все, кроме одной единственной.

Надо что-то делать! Надо как-то понять, я сошла с ума или действительно куда-то попала? Причем, я даже не знаю, что из этого хуже. Там, за пределами мозга или этого мира, там сын! Это мое все! Надо что-то делать! А что делать? Надо договориться с собственным разумом, может это какая-то ловушка, в которую я сама себя загнала от тоски? Ведь когда Андрея не стало, мне пришлось многое решать самой. Слава Богу, мы не бедствовали, деньги были. И работать я вышла, отдав малыша в сад на три дня, исключительно, чтобы не свихнуться. Опять же, Слава Богу, Тохе понравилось. Что я делала последние два года с момента, когда моя жизнь изменилась?

Сначала дикое горе, потом обида, потом жуткая злость на него, а потом та же злость, но в свой адрес, и вина, куда ж без нее! Да, я была виновата, я так хотела, чтобы он приехал быстрее, и Андрей выехал в ночь зимой. Хотя такое бывало не раз и не два. Большая мощная машина, производители которой кичились ее безопасностью, аккуратный водитель, и один метр до перепаханного поля, покрытого мягким снегом. Он мог спасти ему жизнь, но машина ушла в занос на повороте и, сделав три оборота, врезалась в деревья.

Я всегда водила лучше! Я бы справилась!

Вот справиться бы сейчас!

Решительно свесив ноги с кровати, наткнулась на бутылку. Да ладно! Я вчера очень хотела выпить, может, тут я тоже маг?! В мире своих галлюцинация можно побыть кем-нибудь всесильным?

Бред, конечно!

Но бутылка лежала на ковре открытая, горлышко запуталось в складках покрывала, что и не дало вытечь вину. А может кто-то приходил?

Я потянула горлышко к губам.

А стоит ли? Столько проблем!

Замерла, испугавшись того, что рука с бутылкой двигалась независимо от приказов разума. Мотнув головой, почти побежала в ванную и вылила вино на пол под лейкой.