— Так… куда вы направляетесь? — спросила она, откашлявшись.

— Сначала прогулочный тур к пирамидам на острове Косумель, а потом круиз вдоль побережья Карибского моря, — ответил Губерт.

— О! — воскликнула Салли, думая, что бы еще сказать. Она столько же знала о пирамидах острова Косумель, сколько о каналах Марса! Она — в который раз! — почувствовала, как мало знает по сравнению с ее образованным братом! Ее старший брат — всеми уважаемый доктор, а она бросила колледж после первого же семестра, посвятив себя скульптуре из металла.

— Насколько я понимаю, Сэм сегодня тоже отправится в отпуск? — спросила Абигайл, оторвав Салли от ее невеселых мыслей.

— Да, — сказала Салли, — подводная охота с аквалангом на Бон… Бон… — она никак не могла вспомнить редкое название.

— На острове Бонайре, — раздался за ее спиной глубокий баритон.

Она обернулась на голос и увидела Ноя, который вносил в комнату поднос с четырьмя высокими стаканами.

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Салли. Поняв, что ей следовало бы помолчать, она испуганно сжалась, с надеждой глядя на Ноя. Понятно, откуда он знает — да от самого Сэма! Вероятно, брат рассказал о своей поездке, только и всего. Она облегченно вздохнула: сейчас последует разумное объяснение.

— Дорогая, ты забыла? — Ной поставил стаканы с охлажденным чаем на кофейный столик. — Ты же сама рассказала мне об острове Бонайре, когда мы с тобой утром принимали душ!

Салли раскрыла рот от удивления. Душ?! Он в самом деле сказал «душ»?

Она бросила испуганный взгляд на бабушку и дедушку: у Абигайл поползли вверх брови, а Губерт оттянул тугой воротничок рубашки, словно тот душил его.

Салли взглянула на Ноя, склонившегося над подносом. Хорошо бы наступить ему на ногу, а то он совсем зарвался. Наверное, считает себя самым неотразимым санитаром в больнице!

Не придумав ничего лучшего, Салли многозначительно покашляла, но Ной не понял намека. Он протянул два стакана, обернутые в бумажные салфетки, бабушке и дедушке. К сожалению, салфетки были куплены на распродаже на другой день после праздника Хэллоуина и были украшены изображениями ведьм и тыкв. Но это не должно смущать ее — она поступила как бережливая хозяйка.

— Я положил шесть ложечек сахара, как ты любишь, дорогая, — сказал Ной, протягивая ей стакан с чаем.

— Прекрасно! — Салли натянуто улыбнулась. Она готова умереть от избытка сахара, лишь бы не испортить спектакль. Когда Ной сел на диван со стаканом в руке, он подмигнул ей с видом заговорщика. От страха у нее перехватило дыхание — не заподозрят ли неладное бабушка с дедушкой.

За все надо платить, подумала Салли и решила отпить глоток переслащенного чая. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что в чае не больше одной чайной ложки сахара! Она бросила на «мужа» благодарный взгляд, но тот следил за ее бабушкой и дедушкой, которые с опаской смотрели на стаканы с чаем. Чего они боятся? Что стаканы плохо вымыты?

Абигайл поднесла было свой стакан к губам, но в последний момент раздумала и поставила его обратно на поднос.

— По правде говоря, нам пора уходить, — проговорила она, покосившись на золотые часики, украшенные бриллиантами. — Губерт, ты ведь, если не ошибаюсь, заказал такси к половине четвертого? Как бы нам не опоздать на корабль!

Посмотрев в свою очередь на часы, ее муж пробормотал, вставая:

— Да, самое время уходить.

Ной поставил свой стакан на поднос и тоже поднялся. Протянув руку Абигайл, он помог ей встать.

— Давайте хватайтесь за меня, мы же не чужие, — сказал он.

— Да… конечно… — Абигайл улыбнулась и принялась внимательно рассматривать свою помявшуюся юбку. Когда Салли попыталась подняться, бабушка взглядом остановила ее. — Не беспокойся, твой муж проводит нас до двери.

Салли не собиралась настаивать.

— Желаю вам приятного путешествия, — произнесла молодая женщина, отпив глоток чая. Благодарю тебя, Господи! — пронеслось у нее в голове, и она закрыла глаза. Санитар превзошел все ее ожидания.

Вдруг раздался ужасный визг и оглушительный грохот, затем послышались душераздирающие вопли. Салли в ужасе вскочила со стула.

Внезапно Ной почувствовал, что кто-то ударил его в живот. Оказалось, что это миссис Вандеркеллен, оступившись, со всего маха врезалась в него. Машинально подхватив падавшую женщину, он с ужасом увидел, что Губерт, которого жена нечаянно оттолкнула, поскользнулся на плиточном полу прихожей.

Падая, он задел скульптуру из металла, которая представляла собой некое вьющееся растение с причудливыми плодами. От удара скульптура закачалась и упала, увлекая за собой мистера Вандеркеллена. Спустя секунду дедушка уже лежал на груде металлических листьев и плодов, лицом вверх и раскинув руки.

Его истошные вопли мгновенно вывели Ноя из оцепенения. Положив полуживую от страха миссис Вандеркеллен на диван и бросив через плечо фиктивной жене: «Присмотри за бабушкой!» — Ной кинулся к стонущему дедушке.

Осматривая лежащего на полу старика, Ной мрачно думал про себя: когда наконец закончится рабочий день и наступит долгожданный отдых? Как назло, день выдался необыкновенно трудным — один тяжелый случай за другим. Ему уже стало казаться, что он никогда не уйдет из больницы. К дому сестры Сэма Ной подъехал с ужасной головной болью, которая обычно, раз начавшись, мучила его несколько дней. Беременная женщина, с трудом спустившаяся по деревянным ступенькам, схватила его за руку и потащила в дом, потом надела ему на палец обручальное кольцо и велела притвориться, будто он безмерно счастлив.

Когда Ной вошел в гостиную, он неожиданно столкнулся лицом к лицу со своим прошлым, которое оставил несколько лет назад в Бостоне. Он не удивился, что Абигайл и Губерт так и не узнали его. В конце концов, он уехал из Бостона сразу после окончания средней школы и приезжал потом в этот город лишь раз в год на Рождество, чтобы навестить родных. Жизнь порой преподносит нам невероятные сюрпризы!

Когда Ной смотрел на Губерта, его не покидало чувство, что он все еще в своей больнице. И вообще, все, что произошло в этом доме за последние полчаса, вызвало в нем стойкое неприятие и непонимание.

Как он заметил, хорошенькая блондинка — сестра Сэма — была не в ладах со своими бабушкой и дедушкой. Почему так получилось, ему судить трудно. Хотя он не был хорошо знаком с Вандеркелленами, они никогда не производили впечатления каких-то монстров. Просто были несколько напыщенными и чопорными. Смятение, в котором пребывала сестра Сэма, казалось настолько сильным, что у него не хватило духу воспротивиться ее умоляющему взгляду.

Ее большие серые глаза оказывали на него необъяснимое действие. Может, здесь сыграло роль и то, что она была на последних месяцах беременности, которая преображает женщину. Будучи акушером, Ной чувствовал себя обязанным уберечь женщину в положении от отрицательных эмоций.

— Мистер Вандеркеллен, вас придется отвезти в больницу и…

— Нет, — слабым голосом возразил Губерт. — Я не выношу больниц… Я и теперь в ней не нуждаюсь.

— Не трогайте его! — донесся из гостиной взволнованный женский голос. — Надо вызвать «скорую помощь»!

В прихожую вышла Салли.

— Как ваша бабушка? — спросил Ной.

— Она еще очень слаба, но щеки уже порозовели… Что вы делаете?! Не трогайте дедушку до приезда «скорой»! — закричала молодая женщина и вцепилась Ною в плечо, стараясь оттащить его от больного. — Не трогайте его!

— Отпустите меня! — воскликнул Ной, освобождаясь от ее хватки.

— Ему нужен… — Она помолчала. — Ему нужен настоящий врач, — прошептала она на ухо своему фиктивному мужу.

— Знаю, — ответил Ной и хмуро посмотрел на нее: он приехал сегодня в больницу в пять утра, он устал и измотан. И не хочет, чтобы его хватали за плечо, даже если это довольно привлекательная особа. — Спросите у бабушки, не хочет ли она пить. Да и холодный компресс на голову не помешал бы.