А неблагодарная хозяйка этой же самой репой тоже в него метнула. Не дала ей подрасти. Зато шишка большая выросла - на лбу у Зайца!

…Короче, чуть рассвело, отправились Заяц-толстун и Хома на промысел.

Хома, конечно бы, не пошёл. Но в последнее время у него и правда зрение ухудшилось.

Потому он с Зайцем вчера о морковках и заговорил. Наслышан был об их целебных свойствах. А спорил с ним тогда по привычке.

Серьёзно ослабло у Хомы зрение. Позавчера утром, лёжа на постели, не мог ничего вкусного на полочке разглядеть. Даже встал и проверил. А ведь мог сразу увидеть, что ничего там нет.

Так вот, забрались они с Зайцем на огород. И морковку рвут. Рвут и складывают, чтоб домой потом унести.

По-хозяйски рвут. Через одну.

На месте не ели. Некогда. Того и гляди, могучая хозяйка заявится. Торопились.

Тяжёлая работёнка. Иную крепкую морковку надо вдвоём из земли тащить. Жаль, Суслика с собой не захватили. Он любит большие морковки.

- Это что? - пыхтел Заяц. - Ты зимой спишь и не знаешь, как трудно из ледяной земли морковку брать.

- А разве она зимой растёт?

- Она не растёт, а остаётся. Забытая. Мало, но всё же. Поискать и порыться можно.

- А она что, не мёрзлая?

- Мёрзлая, - с готовностью подтвердил Заяц. - Зимой привередничать не приходится. Зимой всё - мёрзлое.

- Хватит? - прикинул Хома на взгляд свою горку морковок.

- Пожалуй, - придирчиво оглядел Заяц свою - целую гору.

Тут Хому словно что-то толкнуло. Он встал на цыпочки и посмотрел вдаль.

Так и есть! Из деревни спешила сюда могучая хозяйка, придерживая на широких плечах коромысло с переполненными вёдрами.

- Караул! - зычно завопила она.

- Не успеем, - простонал Заяц.

С грузом не удерёшь, да они и не пытались.

Заяц задал стрекача. Хома - за ним!

Хозяйка прямо издалека, лихо раскрутив над головой ведро с водой, швырнула его им вдогонку.

Так это ведро, тяжело гудя и сверкая, не только догнало их, но даже и обогнало…

Взрыв был такой силы, что в своей норе спящий Суслик подпрыгнул! А ведь до него и за час не добежишь…

Мокрые с головы до пят, Заяц и Хома припустили во всю прыть.

- Ключевая водичка, - дрожа, определил Заяц, когда они, наконец, остановились. - Оттого и морковка у неё самая сладкая.

- Даже не попробовали, - огорчился Хома. А потом: - Вовремя я хозяйку заметил.

- А ты вчера спорил! - победоносно сказал ему Заяц. - Ещё и морковку не ел, а так далеко увидел. А если бы всю съел?!

И то правда. Значительно у Хомы улучшилось зрение.

Поводил он глазами туда и сюда. Хорошо видно. Вон птичка пролетела. Вон испуганный Суслик из норы вылезает. А вон летит…

- Ложись! - закричал Заяц.

Второе ведро с водой - опять перелёт - мощно взорвалось около Суслика! Вероятно, могучая хозяйка только сейчас воочию обнаружила, какой урон нанесли её грядкам.

- Нору затопило! - заорал Суслик, когда очнулся.

Что с ним потом было!

Неделю ходил сам не свой, вздрагивал. Умываться перестал, воды боялся. И вдруг линять начал.

Самое любопытное: ни Заяц, ни Хома, с его улучшенным зрением, хозяйку тогда, во второй раз, так и не увидели. Из далёкой дали второе ведро прилетело!

- Понял, что ещё от морковок бывает? - поражался Заяц-толстун. - Хозяйка их целыми днями грызёт!

Спорь не спорь, а в морковках - большая сила.

С того дня, как они с Зайцем многое узнали про морковь, Хома взялся все растения изучать. И испытывать их целебные свойства . На других. А сначала - на Суслике.

Столько удивительно Хома узнал!

Оказалось, от папоротника в холодный пот бросает, от белены - в жар, от волчьих ягод - в дрожь. А от полыни и мака дуреют. Правда, ненадолго. Смотря сколько дать.

Дикая малина простуду лечит. Подорожник ссадины заживляет, а крапива - наоборот.

Черноплодная рябина для сердца полезна. Помогает ему отдохнуть. Частоту ударов снижает. Если много-премного принять, то оно почти не бьётся.

Мята горло прочищает. Если тоже помногу давать, больной зычным голосом быстро признается, что уже здоров.

Яблочки-дички - подарок желудку. Настолько они кислые, что желудок после них вообще ничего не принимает. Значит, выздоравливает.

И ещё много есть чудодейственных средств, тщательно проверенных на Суслике.

Видя, что Суслик всё ещё живой, к Хоме потянулись больные.

Постепенно он открыл, что все растения и даже редька! - чрезвычайно полезны. Для больных и, главное, для здоровых.

Здоровые ведь не знают, что они больны. Хома вдруг обнаружил, что и здоровяки плохо себя чувствуют, если их как следует расспросить.

Справишься:

- На что жалуетесь?

- Ни на что! - гордо отвечают они.

- А если подумать?

Тут-то и поджидают сюрпризы, когда здоровый и правда задумается. Те, кто уж очень надолго задумывались, сразу же шли топиться. Приходилось останавливать и срочно лечить.

Удивительно! После этого никто повторно не возвращался к Хоме.

На это он особо упирал, когда доктор Дятел - ясно, из зависти - пытался оспаривать его методы.

Больше всех, конечно, повезло Суслику. Давая ему поочерёдно отвары всех известных и неизвестных трав, Хома вылечил Суслика от всех болезней на свете.

Но и то видно было, что угощал он его не чудовищными дозами, как остальных, а давал всего понемножку. Берёг друга. Лучший друг всегда должен быть под рукой. На ком же ещё и испытывать?!

Суслик себя вёл достойно. Не спорил, не противился и не кусался.

Он даже к Хоме жить перешёл. Все больные заявлялись с подарками, гостинцами. И Суслик терпеливо складывал подношения в кладовке, которую ласково именовал: «Складовочка».

В последнее время он заметно похудел. Глаза стали красные, но по ночам не горели. Что с облегчением отметил Хома, продолжая свои опыты.

Хома тоже изменился.

Похорошел и раздался в плечах. А шёрстка засверкала, как бобровый мех. Его преуспевающий вид внушал доверие больным. И почтение. На самом видном месте в норе Хома поставил череп. Лошадиный. Поставил, а не положил. Класть было некуда. И без того лошадиный череп занял всю нору. Не обойдёшь и не перелезешь. Большое, внушительное неудобство.

Зато впечатляет! Сразу все видят, что с ними станет, если не будут лечиться у знахаря Хомы.

В конце концов он сделал проход под черепом. И теперь принимал всех прямо внутри него.

У больных это вызывало особое уважение, переходящее в страх.

Особенно трепетали те, кто не мог протиснуться через подкоп. Боясь шелохнуться, они благоговейно выслушивали наставления знахаря, строго поглядывающего на них сквозь пустую глазницу черепа. А сушёные травы и ягоды он им подавал прямо через оскаленную пасть, с огромными, лошадиными зубами.

Дело у Хомы процветало. Он пустил в ход и цветочные настои. Они стали необычайно популярными среди особ слабого пола. То есть, у прекрасной половины обитателей Луга, Рощи и Поля. И даже среди совсем диких жительниц Дальних лесов.

Очень привередливыми в своём выборе были птицы: молодые смышлёные совушки и пёстрые беззаботные кукушки. Совушки предпочитали настои из цветков Ноч-ной красавицы, а кукушки - из цветков Кукушкиного платья.

У других животных и птиц, что попроще, шли нарасхват более доступные средства: жасминовые, черёмуховые, фиалковые, ромашковые и васильковые настои, притирания и примочки.