Надо было срочно найти Ричарда Рэскверхенда.

Два дня спустя, группа высших руководителей «Свенсон'з» собралась в конференц-зале, чтобы «обсудить прекращение работы на трех важных производственных линиях и продажу двух заводов».

— Я думаю, все согласятся, — сказал Рэй Колдуэлл со своего места рядом с Алисой, — что снижение зарплаты, принятое на собрании Совета в прошлом месяце, было необходимой мерой. Однако это не слишком нам помогло.

— А я уверена, что наши акционеры оценят эта шаг, — ответила Алиса.

— Да, но руководящий состав недоволен, вставил Ричард Рэскверхенд. — Я опасаюсь, что скоро лучшие из наших людей начнут искать более выгодные предложения на стороне.

— У нас не было выбора, — замялась Алиса. Я уверена, что это временно, Ричард. Сначала мы постараемся выплатить краткосрочный долг и позаботимся о накладных расходах, а затем соответственно пересмотрим и зарплаты. Сейчас экономия на зарплате — это спасение для компании.

— Я согласен, — Рэй пожал плечами. — Нам стоит следовать проторенными дорожками и не пытаться оригинальничать. Особенно это касается приобретения «Пауэр Мэшн». — В его голосе прозвучала едва заметная нота неодобрения.

— Между прочим, — сказал Ричард, — моральное состояние сотрудников — это залог успеха, Алиса. Я думаю, что рождественскую вечеринку этого года надо сделать самой яркой за всю историю компании. И определенная премия для членов Совета была бы приятным подарком и знаком того, что мы ценим наших людей. Не пожалейте наличных денег, чтобы положить каждому понемногу в рождественский чулок.

Он ухмыльнулся, оторвал глаза от листочка бумаги, лежащего перед ним, и посмотрел на Алису. Потом перевел взгляд на старенький телевизор, и в его антрацитовых глазах заблестели искорки еле сдерживаемого смеха.

— Алиса, вы любите оленину — с морошкой?

Ричард возник в дверном проеме, едва не задевая головой о притолоку. Свое отлично сшитое кашемировое пальто он держал небрежно переброшенным через плечо. Элегантный джемпер подчеркивал ширину грудной клетки и не скрывал ширину мускулистых рук; Брюки на Ричарде сидели как всегда безукоризненно, обрисовывая жесткую лаконичность линии бедра. Весь его облик дышал пружинистой, готовой к бою животной силой. Глядя на него снизу вверх из-за письменного стола, Алиса на мгновение онемела.

— Оленину? — переспросила она. — Не знаю, никогда не пробовала. Вы собираетесь в какой-то экзотический ресторан?

— Я хочу предложить вам, кое-что получше, — улыбнулся Ричард, перемещая пальто с плеча на свободное кресло подле окна. — В пятницу мы с вами летим в Финляндию, Рэй встретит нас в аэропорту Хельсинки. «Салли» должна завоевать Европу, и у нас на примете есть фабрика, готовая взяться за ее производство.

— Ричард, а вы уверены, что мы потянем эту затею? — Алиса округлила глаза. — Разве не проще экспортировать в Европу уже готовый товар?

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — При сегодняшнем курсе валют и пошлинах на импорт «Салли», пересекая границу, так взлетит в цене, что станет предметом роскоши. Мы станем производить ее в Финляндии. Это — рискованное начинание, потому что фабрика «Kevyt kone» примет наш заказ лишь в конце весны. И то при хорошем раскладе. Но всю черновую работу надо проделать прямо сейчас. Рэй звонил сегодня утром, он уже был на этой фабрике. Посмотрим что там за оборудование, и можно будет запускать этот механизм. И потом, — добавил он с улыбкой, — мы можем совместить приятное с полезным. Я знаю потрясающий ресторан с финской кухней. А утром перед отъездом можно будет покататься на лыжах. Что скажете?

— Почему бы и нет? — засмеялась Алиса. — Уж лучше свернуть себе шею на лыжном спуске, чем получить нервное расстройство, сидя в офисе.

— Вот это оптимизм, — улыбнулся Ричард. Его антрацитовые глаза любовались ее золотистыми локонами. — Сюзанна уже заказала номера в гостинице. Мы уезжаем утром в пятницу.

Минуту спустя, Ричард, скрылся в дверях. Остаток утра он должен был посвятить срочному совещанию с Хэлен О'Нил и Джоном Суэйзи. Алиса, по-прежнему сидя за отцовским столом, пыталась работать, но мысли ее витали далеко. Воспоминание о ласкающем взоре блестящих черных глаз не давало Алисе покоя: она до сих пор ощущала его на себе.

Неужели недостаточно забот свалилось на мои плечи этой осенью? Зачем мне еще и эти страдания? — сетовала Алиса, чуть не плача. С каждым днем мужское обаяние Ричарда действовало на нее все сильнее. Его соблазнительный образ все чаще возникал перед ее мысленным взором, волнуя и смущая.

Ей было неимоверно тяжело сосредоточиться на тех идеях, которые он высказывал, помогая ей справиться со служебными трудностями. Каждый его взгляд и невинное прикосновение рук, заставляли ее сердце биться сильнее. Аромат его парфюма, смешанный с едва уловимым естественным запахом мужчины, который она чувствовала, когда он близко наклонялся к ней, лишал ее последних сил противиться его очарованию.

Алису неумолимо тянуло к нему. Она вспоминала, как в начале дерзила ему и говорила колкости, как будто внутри нее сидел лукавый маленький чертенок и толкал ее под руку. Как все изменилось, когда он помог ей надеть пальто, и она почувствовала предательскую слабость в коленях. С тех пор она пыталась насладиться коротким тайным возбуждением, если его сильные пальцы, например, касались ее спины, чтобы стряхнуть соринку, — это мимолетное, но такое сладостное ощущение заставляло ее трепетать.

Полная жизни, сильная фигура Ричарда Рэскверхенда теперь сопровождала ее весь рабочий день, а ночью проникала во все сны. Каждый раз, когда он приходил, чтобы пригласить ее на ланч или на собрание, она с удивлением понимала, что его красивое лицо и атлетическое тело не исчезало из ее мыслей ни на минуту.

Его скептицизм по поводу ее назначения на этот пост все еще прорывался время от времени сквозь дружеское обхождение. Несмотря на это, Алисе было ясно, что уважение, которое он испытывал к ее способностям и стремлению к инициативе, было искренним. Ей нравилась та бдительность, с которой он следил за ее работой. Правда, это все делалось во имя победы в их нелегкой битве за судьбу корпорации. Но что-то говорило ей, что суровое отношение Ричарда к корпоративному миру не распространяется на саму Алису. Ричард Рэскверхенд стал ее другом и союзником.

Увы, похоже, что его чувства к ней этим и ограничивались. Снова и снова в суматохе дней она подправляла макияж и прическу в надежде, что дополнительный румянец на ее щеках и цветная полоска над прозрачными зелеными глазами сделают ее более привлекательной. По утрам она тщательно выбирала платья, юбки и блузки, силуэт и вырез которых могли бы сделать ее деловой облик более женственным.

Она проклинала свои бесполезные хитрости, потому что насмешливый взгляд Ричарда никогда не задерживался на этих нарядах, созданных, чтобы выставить напоказ ее красоту и стройную фигуру. Блестящие комплименты, которые он ей говорил, были по своей природе отеческими и, очевидно, имели своей целью приободрить ее, а не выразить восхищение.

Еще сильнее огорчало Алису то, что Ричард как нарочно появлялся в ее офисе в тот самый момент, когда в процессе изнурительной работы ее волосы приходили в беспорядок, косметика стиралась, а глаза отупели от усталости. Надеясь привлечь его мужское внимание, она преуспевала только в том, чтобы появиться перед ним в мятом и затрапезном виде.

И это в то время, как сама Алиса начала чувствовать себя тайным экспертом по каждой видимой части его тела. Бросая незаметные взгляды, она любовалась мышцами его шеи, жесткими и длинными бедрами, синими искрами в его темных глазах. Она наблюдала, как он снимает пиджак, чтобы бросить его на кресло; как закатывает рукава рубашки для работы; потягивается в моменты отдыха. Порочное удовольствие, которое она получала от этих тайных взглядов, было восхитительным.

Неужели я влюблена в него? — удивлялась Алиса, прислушиваясь к новизне этих странных чувств. Вот уж глупости! Он слишком стар для меня.