Официант убрал тарелки из-под десерта, налил им по второй чашке кофе, и Клер удовлетворенно откинулась на спинку кресла.

— Кажется, я переусердствовала с едой, — вздохнула Клер, — но она того стоила.

— Как насчет того, чтобы прогуляться после кофе?

Она улыбнулась.

— Идея просто отличная. В этом случае я не буду испытывать угрызений совести за то, что набрала массу лишних калорий.

— На мой взгляд, для тебя это небольшой вред.

— Очень мило с твоей стороны, но этому тридцатипятилетнему телу не так-то легко становится поддерживать форму.

— Уверяю тебя, несколько дней назад в спортзале оно было в великолепной форме, — возразил Тейт.

— Твой комплимент придаст мне сил, когда буду надрываться на следующей тренировке, — улыбнулась она.

— Ты это делаешь каждый день?

— Пару раз в неделю. Боюсь, я совсем разленилась. — Клер окинула его взглядом. — А ты отдаешь предпочтение бегу, верно?

— Да. Как ты догадалась?

— По твоим ногам.

— Надеюсь, они привели тебя в восторг.

Она ничего не ответила, но в ее глазах плясали смешинки.

— Молчание такого рода тяжким бременем ложится на мое себялюбие, миссис Дункан.

— А вам, мистер Ричмонд, вовсе не требуется лишнее подтверждение ваших великолепных физических данных, так что я ни за что не стану потакать вышеупомянутому себялюбию, — насмешливо сказала она.

Тейт, все еще улыбаясь, подписал чек и встал из-за стола.

— У тебя вид весьма довольного собой человека, — отметила Клер и, взяв сумочку, тоже поднялась со своего места.

— А я как раз в этот момент превозносил самому себе хвалу за прекрасный вкус в выборе партнеров на ужин. Сегодня я просто превзошел самого себя.

Клер колебалась.

— Ты что, игрок, Тейт Ричмонд?

Он бросил на нее озадаченный взгляд.

— Сто лет не слышал этого выражения.

Она не смутилась. Скорее наоборот, у нее на лице была написана решимость услышать ответ на свой вопрос.

— Мой отец и братья так называют мужчин, которые слишком увлекаются флиртом, — пояснила Клер.

Тейт протянул руку, и почему-то этот дружелюбный жест показался ей символическим.

Она медленно приняла его ладонь в свою.

Он обвил ее хрупкие пальцы своими — сильными и тонкими.

— Твоя семья начинает производить на меня впечатление несокрушимых жизненных принципов.

— Так оно и есть, — с горделивой улыбкой согласилась она. — Но ты не ответил на вопрос.

— Нет, я не игрок. Я был честен с тобой, когда сказал, что уже давно ни с кем определенным не встречаюсь. Больше года, пожалуй, если ты хочешь знать точно.

— Мне нужно было удостовериться, — объяснила Клер, пробираясь вслед за ним к выходу из ресторана.

— Я бы не стал тебе лгать в таком важном вопросе.

— Тебя послушать, так извечные правила игры между мужчиной и женщиной изменились, — заметила Клер.

Они покинули переполненный зал через французские двери, ведущие в прекрасно спланированный, ухоженный сад курортного комплекса, изобилующий экзотическими растениями.

— Весь мир в наше время изменился, — задумчиво отозвался Тейт. — Но люди тем не менее пытаются игнорировать этот реальный факт, если он их не устраивает.

— А сам ты имеешь дело именно с реальными фактами жизни. Я это поняла по твоему голосу.

Тейт кивнул. Они с Клер как раз остановились у сверкающего под мощными прожекторами всеми цветами радуги фонтана в самом центре сада. Тейт долго молча разглядывал монетки, поблескивающие на мелководье по краю фонтана, брошенные туда туристами по давней традиции.

Когда Тейт наконец заговорил, голос его звучал нарочито спокойно, но в сторону Клер он не обернулся:

— Твой хрустальный шар прорицательницы работает прямо на славу.

Неподалеку послышались чьи-то шаги. Тейт повернул голову на звуки, заметил тех самых двоих мужчин, что сидели в ресторане за соседним столиком. Он проследил, как они медленно, наслаждаясь хорошим вечером, проследовали мимо фонтана. Клер, случайно или нарочно — он не понял, повернулась к ним спиной, и через несколько секунд они скрылись в тени дальней аллеи и исчезли из поля зрения Тейта.

Клер напряженно всматривалась в профиль своего спутника.

— И что ты там видишь? — наконец спросил Тейт.

— Большую внутреннюю силу и целеустремленный характер, а еще налет разочарованности, но ее причина мне неведома. — Она умолкла, но с еще большим напряжением впилась взглядом в его лицо, как только он повернулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

— И все? — Тейт не стал тратить бесполезные усилия, чтобы скрыть рвущееся изнутри желание. Это было настолько мощное чувство, что оно наверняка выжгло неизгладимый след даже у него в душе, не говоря уж о лице.

Клер судорожно вздохнула, но на вопрос не ответила.

— Я бы не возражала против обещанной прогулки, — напомнила она.

Тейт молча кивнул.

Они зашагали дальше, рука об руку, в молчании, которое никто из них не осмеливался нарушить.

Теплый, солоноватый бриз приятно остужал разгоряченную кожу. Они тихонько бродили по извилистым дорожкам курортного комплекса. Одна из них привела к пляжу, и они, скинув обувь, продолжили путь по щиколотку в ласковой пене атлантического прибоя.

Клер с наслаждением отбросила все мысли о времени, о проблемах, о Тома с его помощником, наверняка маячивших где-то поблизости, и с головой окунулась в необычное ощущение удовольствия от близости Тейта. Никогда в жизни ей не приходилось чувствовать себя до такой степени женщиной.

Острота этого чувства сладкой мукой отзывалась в сердце Клер и заставляла гадать — каково это, заниматься любовью с Тейтом Ричмондом. Он ее искушал своей чисто мужской красотой, своей врожденной прямотой и неожиданной нежностью; иногда она даже не давала себе отчета, чем именно он так ее притягивал, но факт оставался фактом — притяжение это было настолько сильным, что она терялась, не зная, как же ей реагировать. Однако Тейт, помимо всего прочего, еще и воскрешал в ней неприятные воспоминания.

У ее бывшего мужа был талант вызывать у нее чувство неполноценности. Ей казалось, что она обязана постоянно совершенствоваться, чтобы иметь право хотя бы находиться рядом с ним. Уже после первых двух-трех лет брака Даррен ясно дал ей понять, что ему недостаточно, чтобы она была просто самой собой, и неуверенность в себе отравляла Клер их совместную жизнь.

Она держала свои сомнения в тайне, с головой углубившись в работу и стараясь не развеивать иллюзий родителей о ее безоблачном семейном счастье. Но эта вечная ложь нанесла ей тяжелейший моральный урон, и после смерти пятилетнего Джейсона она лицом к лицу столкнулась с необходимостью расставить все точки над i. Прошло немало времени, прежде чем она поняла, что постоянная неудовлетворенность Даррена женой на самом деле лишь отражала его неудовлетворенность самим собой.

Теперь-то Клер понимала, что не любовь, а угасающая жизнь их сына удерживала их брак от распада. Внешние приличия да, возможно, еще нежелание плохо выглядеть в глазах коллег — вот что руководило Дарреном, хоть и не помешало ему изменять ей налево и направо. Медицинские круги Майами довольно обширны, но все же не настолько, чтобы Клер оставалась в неведении относительно похождений Даррена. Сейчас она его даже жалела.

Стрелки часов в гостиничном вестибюле приближались к одиннадцати, когда Тейт ступил вслед за Клер в кабину лифта. Если не считать того, что его пальцы с излишней силой сошлись вокруг ее запястья, больше он ничем не выдал своего страха высоты. На двадцать шестом этаже они вышли, подошли к ее номеру и остановились, пока она выуживала ключи с самого дна сумочки.

Клер порывисто вздохнула.

— О чем говорит этот вздох? — спросил он.

— Мне так хорошо сейчас, я чувствую себя отдохнувшей.

— Для тебя это необычно?

Уголки ее губ приподнялись в смущенной улыбке.

— Вынуждена признаться — да. Пусть даже теперь ты отнесешь меня к разряду трудоголиков.