Клер вышла последней. Тейт смотрел, как она на секунду остановилась, положила что-то в сумочку и обвела глазами просторный вестибюль.

Он двинулся в ее сторону, едва сдерживая охватившее его нервное возбуждение. Прямо как зеленый юнец, ожидающий девушку на первом свидании, а не уверенный в себе мужчина сорока лет, имеющий за плечами немалый опыт общения с противоположным полом. Он даже не мог припомнить, когда в последний раз женщина до такой степени притягивала и возбуждала его.

Сначала Тейт почти ненавидел себя за то, что так легко подпал под влияние, которое на него оказывала Клер Дункан, но потом решил, что такие мысли достойны идиота. Сама не зная того, она затронула не просто его чувство духовного одиночества; она заглянула в тот уголок его души, куда он никого не впускал — тот самый сокровенный уголок, где хранились забытые на долгие годы желания и мечты.

Рядом с Клер он не чувствовал одиночества. Наоборот, его обуревала масса эмоций. Из них не все ему были сейчас понятны, но он хотел в них разобраться. Очень хотел.

Его напряжение улетучилось, когда Клер подняла глаза, заметила его, и ее лицо осветилось улыбкой. За считанные секунды Тейт преодолел разделявшее их расстояние. Оказавшись рядом с ней, он взял ее за руку и увел от толпы, хлынувшей в вестибюль из соседнего лифта.

В следующее мгновение она с тревогой обернулась, и внутреннее чувство снова подсказало ему, что ее что-то беспокоит. Ему пока не удалось узнать причину ее тревоги. Но он узнает, наверняка узнает.

— Я поражен.

— Чем? — У Клер был озадаченный вид.

— Твоей пунктуальностью.

Она рассмеялась.

— Это исключительно мамина заслуга. В детстве мне от нее покоя не было. А теперь точность у меня в крови.

— Ты прекрасно выглядишь, — искренне сказал он.

— Ты просто не видел моих сестер. По вине Дженнифер и Мишель мужское население понесло больше потерь, чем в автомобильных катастрофах на скоростных трассах в течение года, — с улыбкой ответила Клер на его комплимент.

Его оценивающий взгляд скользнул по грациозной фигурке, затянутой в шелковое платье нежнейшего оттенка чайной розы. Узкое, с глубоким вырезом, оно выгодно подчеркивало ее тонкую талию и изящные линии плеч. В ушах у нее сверкали бриллиантовые капельки. Иссиня-черные, забранные со лба волосы обрамляли лицо, по форме напоминающее сердечко.

Он покачал головой.

— Уверен, что твои сестры хороши собой. Но и ты прекрасна, Клер Дункан.

Клер ответила изумленным взглядом.

— Ты мне напоминаешь великолепную розу на длинном тонком стебле.

— Ты здорово поднимаешь моральный дух, — Клер с благодарностью взглянула на своего спутника.

— А он в этом разве нуждается? — удивился Тейт.

— Не так чтобы очень, но время от времени немножко поддержки никому не помешает.

— Считай, что ты ее получила. — Тейт взял ее за руку и повел к выходу. — Проголодалась?

— Очень. Я почти не обедала — так, легко перекусила, — призналась она.

— Я остановил свой выбор на ресторане «Л'Обернс». Мне его порекомендовал администратор отеля.

— У этого заведения прекрасная репутация, — подтвердила Клер, когда они повернули в коридор, ведущий в один из лучших пятизвездочных ресторанов курортного комплекса.

Метрдотель усадил их за столик на двоих в уголке зала. Затем появился официант, подал карту вин и принес бутылку «Мерло». Тейт сделал глоток и кивком выразил свое одобрение. Официант наполнил бокалы, положил перед ними солидные папки с меню и неслышно исчез.

Спустя пару секунд Клер подняла глаза от своего меню и обвела взглядом зал ресторана. Изысканная обстановка, мягкое освещение, приглушенные звуки голосов, доносящиеся от соседних столиков, — все это так разительно отличалось от ее торопливых обедов прямо за письменным столом, в промежутках между приемом пациентов, и от разогретых в микроволновке готовых ужинов по вечерам дома.

Тейт, не сводивший с нее глаз, отметил, как она на мгновение нахмурилась, когда ее взгляд остановился на посетителях за соседним столиком.

— Знакомые? — спросил он, кивнув в сторону двоих мужчин явно испанского происхождения.

— Нет. — Она снова обратила взгляд на Тейта и улыбнулась. — Я просто думала о том, что немало воды утекло с тех пор, как я могла вот так отдохнуть и насладиться ужином в спокойной обстановке.

Тейт ничем не выдал своей уверенности, что она не совсем честна с ним. Он не мог силой заставить ее сказать правду, а потому просто кивнул:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Как ни неприятно это сознавать, но в наши дни еда превращается просто в необходимый для тела источник энергии.

— Должно быть, работа поглощает тебя целиком. Ты в Майами проводишь отпуск? — поинтересовалась она.

Он откинулся на спинку кресла.

— Нет. Я здесь в длительной командировке, но у меня найдется время, чтобы вдоволь поплавать. Я участвую в… одном проекте. Работа над ним может затянуться на несколько месяцев, — весьма неопределенно объяснил Тейт.

Тейт не имел права разглашать свое участие в процессе против Сантьяго. Да он и не хотел распространяться об этом. Эта тема его расстраивала, потому что вызывала воспоминания об убитом друге и о годах, которые он полностью посвятил разработке и выполнению плана по свержению диктатора, ответственного за это убийство.

Он понимал, что теперь процесс будет во многом зависеть от свидетельства назначенного судом психиатра, в задачу которого входило определить вменяемость Сантьяго. Сам Тейт полностью отдавал себе отчет, кто таков этот человек — изворотливый, безжалостный тип, мастерски манипулировавший людьми и целыми правительствами для достижения своих корыстных целей. Но и Тейт, и все остальные свидетели обвинения сейчас могли лишь молиться, чтобы психиатр — тот, которого судья Бентон выбрал для проведения экспертизы, — умел раскусить человека такого сорта, как диктатор Сантьяго.

Клер приподняла бокал:

— Предлагаю тост за вечер, проведенный без единого слова о работе.

Тейт улыбнулся. Его внимание вновь переключилось на спутницу.

— Ты льешь бальзам на мое сердце.

Бокалы издали тонкий хрустальный звон, когда они чокнулись. Отпив по глотку, Тейт и Клер вернулись к изучению меню.

— Понравилось что-нибудь? — спросил он.

— Абсолютно все, — с улыбкой призналась Клер. — Но выберу я, пожалуй, меч-рыбу.

Официант, словно из воздуха мгновенно возникший у их столика, принял у Тейта заказ. Оставшись снова наедине с Клер, Тейт услышал вырвавшийся у нее печальный вздох.

— Что-то не так? — озадаченно спросил он.

— Типичный пример расшалившихся нервов, как ни обидно в этом признаваться, — невесело улыбнулась она.

Он хмыкнул, увидев на ее лице искреннее огорчение.

— Ты в этом не одинока.

Клер вздохнула свободнее.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За сочувствие. Со школьных времен не помню такого состояния. Просто все внутри переворачивается. Дурацкое ощущение.

— Что ж, будем вести себя по-дурацки на пару, — сказал Тейт.

Он не видел смысла лгать самому себе. Клер Дункан притягивала его, он хотел ее, но она интересовала и манила его не только физически. Такого рода влечения ему еще не доводилось испытывать ни к одной женщине. Он нуждался в ее присутствии, радовался, когда звучал ее смех, жаждал ее деликатности и сострадания, ее дружбы. Он жаждал большего. Он хотел получить все, что только могла дать эта чудесная женщина и удивительный человек. Но ее прошлое все еще давило на нее, и Тейт точно знал, что не должен торопить события и подталкивать ее. К тому же у нее наверняка есть глубоко спрятанные тайны, которые он обязан понять.

Тейта тревожила мысль, даст ли им Клер время, позволит ли получше узнать друг друга. Доверится ли она ему настолько, чтобы разделить с ним свою боль. И сможет ли он сам пойти на риск и открыть ей душу.

Ужин длился долго. Они болтали как добрые друзья и даже успели выяснить, что их взгляды на политику сходятся, что они любят одних и тех же писателей, а вот их вкусы в музыке были совершенно противоположны. Тейт обожал джаз, а Клер была поклонницей рок-н-ролла. В конце концов они решили, что каждый останется при своем мнении.