Пока кишечник этой мрази скользкой массой стекал на тротуар, Ви разжал колгейт-хватку, позволяя убийце упасть и растянуться на асфальте.

Последовавшую тишину разрывало лишь тяжёлое дыхание.

— Какого чёрта… ты… вытворял? — выплюнул Бутч.

Ви согнулся и вцепился ладонями в колени, но этого явно было не достаточно, чтобы облегчить агонию, в которой он пребывал. В следующий миг брат встал на колени рядом с убийцей, которого вспорол, и просто… дышал.

— Ответь мне, придурок. — Бутч был так взбешён, что даже подумывал заехать сукиному сыну по башке. — Какого дьявола ты творишь?

Пошёл холодный дождь, изо рта Ви капала красная кровь, он кашлянул пару раз. И всё.

Бутч провёл рукой по своим влажным волосам и обратил лицо к небу. Прохладное благословение упавших на лоб и щёки капель немного успокоило Бутча. Но ничуть не облегчило язву в животе.

— Ви, как далеко ты собирался позволить этому зайти?

Бутч не хотел знать ответ. Поэтому не стал спрашивать лучшего друга ещё раз. Он просто смотрел в ночное небо, усыпанное размытыми звёздами, и на его необъятные, безответные просторы, надеясь почерпнуть немного силы. А потом до него дошло. Слабые искры наверху были не просто бликами огней города — они исходили от солнца, которое вот-вот согнёт свои яркие бицепсы и устроит «Лайт-Брайт» [37]во всех частях света.

Ему нужно двигаться быстро.

Когда Вишес сплюнул на асфальт очередную порцию плазмы, Бутч мигом встряхнулся и схватил свой кинжал. Времени на то, чтобы поглотить убийцу не было, но затруднение заключалось не в этом. После того, как он продемонстрирует свой Разрушительный фокус, Ви будет необходимо его исцелить, иначе Бутч погрязнет в сухих рвотных позывах, и чёрные, как сажа, остатки Омеги поглотят его. Прямо сейчас? Он едва доверял себе сидеть рядом с Братом по дороге домой.

Бога ради, Ви хотел знатной порки?

Что ж, Бутчу очень хотелось устроить ему таковую.

Когда Бутч заколол лессера, и пробоина в кишечнике отправила того обратно к Омеге, Вишес даже не моргнул при раздавшемся рядом с ним хлопке со вспышкой. И, казалось, он вообще не следил за происходящим, когда Бутч прикончил того, с перерезанным горлом.

Последним оставшимся убийцей оказался парень из Дампстера, который нашёл в себе достаточно силы, чтобы подтянуться на баке размером с автомобиль и свеситься с края как зомби.

Метнувшись к нему, Бутч занёс рукоять кинжала над плечом в полной готовности отправить этого…

Он только хотел нанести удар, как ему в нос ударил запах, и принадлежал тот не врагу… а чему-то другому. С чем он был знаком очень близко, даже слишком.

Бутч заколол убийцу, и, когда вспышка померкла, посмотрел на Дампстер. Половина крышки опущена. Другая болталась с края, будто её снесли, провозя мимо тележку, и тусклого света, чтобы рассмотреть находившееся в баке Бутчу было достаточно. Очевидно, здание, которое обслуживалось контейнером, работало с каким-то металлом, потому что в Дампстере было несметное количество металлической стружки, словно бредовый парик на Хэллоуин…

И среди них лежала грязная бледная рука с маленькими тонкими пальцами…

— Дерьмоооо, — прошептал он.

Годы тренировок и опыта пробудили в нём детектива, но ему пришлось напомнить себе, что торчать в этом переулке уже нет времени. Приближался восход, и если он не забудет о своей полицейской закалке и не вернётся в особняк, то наверняка задымится.

Кроме того, его будни детектива давно миновали.

Это дело людей. Уже не его.

В абсолютно отвратном настроении он подбежал к внедорожнику, завёл долбаный двигатель и вжал в пол педаль газа, даже если и нужно было проехать всего двадцать ярдов. Когда он надавил на тормоз, Эскалейд взвизгнул и развернулся на сыром тротуаре, остановившись в каком-то футе от согнувшегося тела Ви.

Автоматические дворники начали двигаться туда-обратно, и Бутч рывком опустил стекло со стороны пассажирского сиденья.

— Садись в машину, — приказал он, глядя перед собой.

Никакого ответа.

— Забирайся в гребаную машину.

В лечебнице Братства Пэйн находилась не в той палате, откуда её увезли, однако они все казались одинаковыми. Она неподвижно лежала на не принадлежащей ей кровати, охваченная беспомощным волнением.

Вот только теперь её волосы были распущены.

Когда мысли о последних мгновениях с целителем наполнили её разум, она не стала их сдерживать, слишком устав бороться с напряжением. В каком состоянии она его оставила? Сокрытие его воспоминаний казалось грабежом, а его пустой взгляд после этого напугал её. Что, если она навредила ему…

Целитель был абсолютно невиновен во всём этом — его использовали, а затем выбросили, а он заслужил гораздо, гораздо лучшего. Даже если он не сумел вылечить её, то сделал всё, что мог, в этом она была уверена.

И когда она отправила его туда, куда он, скорее всего, и пошёл бы в это время ночи, её переполняло сожаление, и она знала, что ей лучше не иметь информации о том, как связаться с ним. Те волнующие моменты между ними были слишком сильным искушением, чтобы от них отвернуться, а красть ещё больше его воспоминаний ей хотелось меньше всего.

С силой, которую придал ей страх, Пэйн начала распускать косу, которую он ей заплёл … пока маленькая карточка не упала на пол.

И теперь она здесь.

Поистине единственный путь для них — оборвать все связи. Если она выживет… если он действительно собрал её в единое целое… она бы стала искать его… ради чего?

О, да кого она обманывает. Ради поцелуя, которого никогда не было. Вот зачем она бы стала его искать. И на поцелуе они бы не остановились.

Она вспомнила об Избранной Лейле и поняла, что хочет вернуться к разговору у Озера Отражений, произошедшему между ними всего несколько дней назад. Лейла нашла мужчину, с которым бы хотела провести свою жизнь, и тогда Пэйн подумала, что девушка сошла с ума, — суждение как оказалось, порождённое неведением. За время, меньшее, чем требуется на приём пищи, человеческий целитель показал ей, что она может чувствовать к противоположному полу.

Боже, она никогда не забудет, как он выглядел, стоя у её кровати, его тело было возбуждено в готовности взять её. Мужчины прекрасны в таком состоянии, и каким же сюрпризом для неё было узнать это.

Ну, её целитель был прекрасен. Она сомневалась, что почувствовала бы то же самое, окажись на его месте кто-то другой. И задумалась, каково это, ощущать его губы на своих. Его тело в ней…

Ах, какие только фантазии не зародятся, когда ты одинок и в мрачном настроении.

На самом деле, какое будущее их ждало? Она была женщиной, которая никуда не вписывалась, воином, заключённым под прохладной кожей тела Избранной — не говоря уже о проблеме с параличом. В то время как он был полным жизни сексуальным мужчиной, принадлежащим к другому виду.

Судьба никогда не сведёт их вместе, и, может, так даже лучше. Было бы слишком жестоко по отношению к ним обоим, ведь их соитие попросту невозможно, как в церемониальном, так и в физическом плане. Она укрыта здесь, на тайной территории Братства, и если бы указ короля не разделял их, это бы точно сделала жестокость её брата.

Судьбой им не суждено быть вместе.

Когда распахнулась дверь и зашла Джейн, было облегчением сконцентрироваться на чём-то, на чём угодно, и Пэйн попыталась выдавить улыбку призрачной женщине своего близнеца.

— Ты очнулась, — произнесла Джейн, приближаясь.

Пэйн озадачило напряжённое выражение на лице женщины.

— Как поживаешь?

— Более важен вопрос о твоём самочувствии. — Джейн присела на край кровати, её взгляд блуждал по устройствам, контролирующим поступление крови и сокращение лёгких. — Тебе удобно отдыхать?

Совсем нет.

— Конечно. И я благодарю тебя за всё, что было сделано ради меня. Но скажи, где мой брат?

— Он… ещё не вернулся домой. Но скоро придёт. Он захочет тебя увидеть.