— Нет, Стив, ты не прав! Я поняла, что нужно жить настоящим. Иначе вообще ничего может не быть. — Она ласково дотронулась до его щеки.

— Но я чувствую себя каким-то вором, я беру то, на что не имею права.

— Я даю тебе это право. Разве этого тебе недостаточно?

Стив задумался. Эйбел делала ему царский подарок. Однако, приняв его, как я буду выглядеть в ее и своих глазах, пронеслось в мозгу.

Эйбел точно угадала его мысли.

— Ты не прав, беря на себя всю ответственность, я хочу разделить ее с тобой.

Она притянула его к себе, уткнулась лицом в его грудь.

Стив не мог больше сдерживать себя. Он подхватил Эйбел на руки и, шагая через три ступеньки, понес наверх.

В спальне было темно, но они не зажигали света.

Осторожно опустив Эйбел на кровать, Стив впился в ее губы. Она ответила таким же страстным поцелуем. Они, как обезумевшие, набросились друг на друга. Она расстегнула молнию на его джинсах, ощутила его упругую плоть. Стив застонал от наслаждения. Он быстро снял с себя одежду и приник губами к ее лону.

Эйбел всхлипнула, затрепетала... Они ласкали друг друга. Их жесты были красноречивее всяких слов. Раздвинув ей колени, Стив медленно вошел в нее, и она услышала, как на мгновение прервалось его дыхание. Его ладони лежали на ее ягодицах, задавая ритм, древний как мир. Когда он проник глубже, она протянула руки, гладя твердые мышцы его спины. Стив целовал ее шею, подбородок, уголки рта. Она разжала зубы. Кончик его языка ласкал ее нёбо... Сколько времени длился этот поцелуй, оба не имели понятия... Но вот движение их тел на секунду приостановилось. Ликующий стон вырвался из груди Эйбел. Острое наслаждение, испытываемое ими, захватывало дух, унося обоих в неведомые дали...

Оставшиеся до Рождества дни были заполнены предпраздничными хлопотами. Самым трудным для Эйбел был выбор подарка для Батла. Она обзванивала приюты для животных, но процедура передачи их питомцев, как она выяснила, была достаточно сложной, требовала проделать уйму формальностей, чтобы получить щенка или котенка.

Эйбел поделилась своими переживаниями с Морисом Лайном, к которому заехала, чтобы передать очередную партию трав.

— Кажется, я смогу вам помочь. Мои приятели переезжают в другой штат. Я знаю, что они как раз подыскивают новых хозяев для своей Джорджи. Единственное условие — добрые руки. Я смело могу за вас поручиться.

— Я была бы вам очень признательна, — обрадовалась Эйбел. Ей очень хотелось, чтобы к тому моменту, как Батл вернется домой, его встретило живое существо.

Лайн созвонился со своими приятелями. Разговор был короткий.

— Им достаточно моего поручительства, — сказал он, вешая трубку. — Вы можете заехать к ним прямо сейчас. Они вас ждут.

Эйбел поблагодарила аптекаря, как всегда проводившего ее до машины.

— Счастливого Рождества, мистер Лайн, — ласково сказала Эйбел. — Обещаю, я не подведу вас, хотя собака предназначается Батлу.

— Ну, этого старого ворчуна я знаю с детства. Мы ведь с ним ровесники.

Сделав несколько необходимых покупок, Эйбел направилась по данному Лайном адресу. Ее звонок вызвал бурную реакцию по ту сторону дверей. Заливистый лай не прекращался даже после того, как Эйбел впустили в дом.

Мистер и миссис Брадемас были пожилыми людьми. Они переезжали на Запад, где жил с семьей их единственный сын.

— Джорджи очень славная, умница. Она у нас всего полгода, но мы так привязались к ней. Брать с собой нельзя.

— Здоровье не то, знаете ли... Да что уж... — добавил мистер Брадемас, виновато улыбаясь.

Эйбел видела, что старики приняли для себя очень трудное решение и очень переживают.

— Не так-то просто нам расстаться с ней. — Миссис Брадемас приложила к глазам платок.

— Это я знаю. Поверьте, ей у меня будет хорошо. Если хотите, оставьте ваш телефон. Я буду вам позванивать, сообщать, как она.

— Мы можем надеяться? — немного оживился Брадемас.

Джорджи внимательно прислушивалась к разговору, почуяв, что речь идет о ней. Брадемасы хотели сами привезти собаку Веджвортам, но Эйбел уговорила их отдать Джорджи сразу:

— Поверьте, так будет лучше и для нее, и для вас...

В конце концов старики согласились с доводами Эйбел.

Трогательная сцена прощания несколько затянулась. Миссис Брадемас держала Джорджи на руках, а ее муж все выносил и выносил вещи собачки: любимые игрушки, миски для питья, коврик, пакеты с сухим кормом, банки с консервами. Старики наперебой объясняли, что Джорджи любит из еды, какой у нее режим. Но вот закончились последние напутствия. Эйбел посадила рядом с собой на сиденье взвизгнувшую Джорджи и тронулась в путь.

В дороге собака нервничала, скулила, стучала лапами в стекло. Эйбел как могла утешала ее. Пройдет время, она привыкнет ко мне и к Батлу. Женщина то и дело гладила Джорджи по спинке, и та ненадолго успокаивалась.

В документах порода Джорджи значилась, как «вест хайпенд уайт терьер», но Брадемасы честно признались, что это помесь. У истинных представителей горных шотландских терьеров шерсть более длинная и густая. Эйбел безразлична была порода. Ей сразу понравилась эта собачка с умным выражением больших темных глаз. Продолговатое туловище Джорджи было установлено на короткие лапы, хвост она держала вертикально земле, отчего он напоминал перископ. Ее голову украшали большие, похожие на лопухи уши, белую пушистую шерсть покрывали редкие рыжие пятна. То ли от того, что ее укачало, то ли от тепла в салоне седана, но постепенно Джорджи успокоилась и, свернувшись на сиденье калачиком, уснула. Эйбел заметила, что свой черный блестящий нос Джорджи прикрыла лапкой.

Въехав во двор, Эйбел увидела Сандру, сидящую на ступеньке крыльца.

— Что случилось, дорогая?

К ее удивлению, Сандра сморщилась, опустила голову на колени и беззвучно заплакала.

— Она не приедет. Она знает, что папа умер, и не собирается приезжать.

— О, Сандра! — искренне жалея девочку, Эйбел присела с ней рядом и обняла ее. Но прошло несколько минут, прежде чем всхлипывания немного утихли.

— Я ненавижу ее! Я просто ненавижу ее! Хочу, чтобы она умерла!

— Я понимаю тебя, Сандра. Сейчас тебе кажется, что ничто не уменьшит боль.

Сандра вытерла лицо рукавом свитера.

— Мы получили только поздравительную открытку. Она в Лас-Вегасе, потому что там будет большая игра...

— Моя мама тоже не приедет на Рождество, — сказала Эйбел. — Они с папой отправляются в Европу кататься на лыжах. Но я не ненавижу их. Мне просто жаль...

— Тетти все равно. Он говорит, что у него нет матери.

— Ну он же мальчик. — Эйбел слегка улыбнулась. — А что мальчишки знают?!

— Ничего. — Сандра согласно кивнула головой. — За исключением Стива. Он много знает.

— Раз уж мы заговорили о твоем дяде, ты сказала ему, куда отправилась?

— Он думает, что я сижу в сарае.

— Давай пойдем ему позвоним.

Сандра прошествовала в дом вслед за Эйбел и устроилась в кресле, ожидая, пока та поговорит со Стивом.

Эйбел, лишь утром расставшаяся со Стивом, знала, что он сейчас дома, ожидает звонка от доктора Коула. Поэтому ее не удивило, что он сразу же поднял трубку.

— Это Эйбел. Не буду тебя надолго отрывать. Сандра сейчас у меня.

— Эйбел, прошу, отправь ее домой. Я бы сам за ней приехал, но док еще не звонил.

— Позволь ей немного побыть у меня. Ей немного взгрустнулось. — И зная, что Сандра наверняка подслушивает, добавила: — Я не ожидала ее встретить и сейчас ума не приложу, как спрятать подарок, чтобы Сандра его не увидела. Ты не будешь против, если я подарю его прямо сейчас?

— Да нет...

— До встречи. — Эйбел повесила трубку.

Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Сандра сидит выпрямившись, с сухими глазами и отчаянно старается не выглядеть слишком заинтересованной.

— Как насчет чашки какао?

— Ты купила мне рождественский подарок? — не выдержала девочка.

— Даже несколько, — ответила Эйбел, показывая на разноцветные свертки под елкой. — Но один особенный. Я надеялась сохранить все в секрете, но... — Она изобразила разочарованный вздох. — Хотя он может тебе и не понравится. Ты ведь у нас привереда.