— Хочу услышать ее от тебя.

Он не ответил.

— Мне хотелось, Джейс, верить в твою порядочность.

— И куда же девалась твоя вера? Если мужчина и женщина собираются пожениться, они должны доверять друг другу.

Горечь в его голосе больно резанула Дэниэль, она вновь ощутила прежние сомнения.

— Я очень хотела верить тебе, но мой отец представил неоспоримые доказательства.

— И тебе ни разу не пришло в голову, что хорошо бы спросить, как все было, у меня.

— Я пыталась тебе позвонить. — Дэниэль почувствовала себя виноватой. — Но твой телефон не отвечал.

— Ты, видно, не очень старалась дозвониться.

— По-твоему, мне следовало бегать за тобой по всему штату? — Она с горечью рассмеялась.

— Ну и кроме того, твой папочка всегда прав, не так ли?

— Не трогай моего отца. Он прекрасный человек.

— О да! Он — само совершенство. Превосходный отец и превосходный бизнесмен. Но жизнь обошлась с ним сурово, поэтому, чтобы выжить, ему приходится продать свою драгоценную дочь.

— Не смей говорить так о моем отце! — с возмущением вскричала Дэниэль, вскакивая со стула.

Джейс стиснул зубы.

— Отец делал для меня все возможное и невозможное. Теперь моя очередь. И я сделаю ради него все, что в моих силах.

— Приятно слышать, что моя невеста способна на такие жертвы. Как удобно, что ты не требуешь от меня любви.

— Ты опоздал на одиннадцать лет.

— Из-за твоего отца.

— Нет, Джейс. В этом виноват только ты.

Напряжение росло с каждой минутой.

Зазвонил телефон. Схватив трубку, Джейс прорычал какое-то приветствие.

— Сейчас буду, — услышала она. Джейс швырнул трубку на рычаг и направился к двери. Но у порога обернулся: — Один из моих рабочих получил травму. Придется везти его в больницу. А чтобы доставить его до шоссе, вызову снегоход.

— Как ты поедешь в такую погоду? Это опасно.

— Тихо, тихо, Дэни. Можно подумать, что ты за меня беспокоишься.

Наклонившись, он быстро чмокнул ее в щеку и вышел.

Дэниэль прошла в кухню, отодвинула штору и посмотрела, как Джейс пробирается сквозь высоченные сугробы. Куртка из овчины подчеркивала его плечи, они казались даже шире обычного. Достаточно ли они сильны для того, чтобы вынести груз сваливающихся на него проблем? Джейс никогда не рассчитывал на чью-либо помощь, со своими проблемами всегда справлялся сам.

В том числе и с теми, которые имели отношение к ней, к Дэниэль.

Позже она вернется к их разговору. Ведь он так и не попытался объяснить ей, почему взял деньги у ее отца. А она, уязвленная в самое сердце, не считала для себя возможным интересоваться этим. Будучи дочерью одного из городских богачей, она прекрасно знала правила их игры, к которым с детства испытывала непреодолимое отвращение.

Джейс, однако, казался ей человеком из иного мира. Да, он отчаянно нуждался в деньгах. И они оба ломали себе голову, где бы их найти, чтобы спасти ранчо. Но рассчитывали только на свои силы, а не на помощь ее отца.

Она помнит тот злосчастный день так ясно, как если бы все это происходило вчера. И боль от предательства Джейса ранит ее с прежней силой.

Дэниэль задернула штору и сделала себе кофе в надежде, что он отвлечет ее от мрачных воспоминаний.

Она была на благотворительном завтраке, а после него заехала домой переодеться перед каким-то вечерним визитом. Подъезжая к своему дому, она заметила отъезжавшую машину Джейса.

Ни до, ни после этого она не верила ни в какие предчувствия. Но тут ей почему-то показалось, что произошло нечто ужасное. И сердце ее сжалось еще до того, как она переступила порог дома.

Отец ждал ее. Он пригласил Дэниэль в свой кабинет, усадил в кресло, взял руки дочери в свои и тихим голосом сообщил, что Джейс за чек на крупную сумму отказался от нее. Отец якобы хотел таким образом испытать силу его любви к дочери. Он ведь не хочет, чтобы его малышка страдала, а значит, должен удостовериться в том, что мужчина действительно любит ее, а не деньги ее отца. И когда Джейс с радостью согласился на эту сделку, отец получил все необходимые доказательства.

Дэниэль сначала не поверила, что ее первая любовь так жестоко предана. Но отец показал ей корешок чека с подписью Джейса.

Ее любовь была оценена в пятьдесят тысяч долларов. Всего-то!

И тут она с ужасающей ясностью вспомнила некоторые особенности их отношений.

Джейс ведь ни разу не сказал ей, что любит ее. Сама она часто произносила эти слова, но он в ответ лишь улыбался и воспринимал их как призыв к действию.

И Дэниэль поняла, что никогда больше не позволит ему коснуться ее тела. Он предал ее сердце, злоупотребил любовью. Ему нет и не будет прощения.

Отец мягко посоветовал Дэниэль на время покинуть родной город. Онемевшая от горя, она послушно поплелась в свою комнату, горничная уложила ее вещи, и еще до заката солнца она уехала в Денвер, к тете.

Когда ей в конце концов удалось справиться с отчаянием, она решила начать новую жизнь. И прежде всего предложила свою помощь отцу. Он отказался, потому что считал, что она не обладает необходимыми знаниями. Дэниэль поступила в колледж, начала очень серьезно заниматься и в результате получила диплом менеджера. Но отец снова отказался взять ее к себе на работу.

Желая самоутвердиться и доказать отцу и всем окружающим, на что она способна, Дэниэль нашла место в Денвере и быстро сделала там карьеру. Не сумев создать семью, она находила удовлетворение в работе. Она сумела уговорить себя, что это и есть счастье. Впрочем, задумываться об этом ей было некогда.

И только когда отец обратился к ней за помощью, она поняла, как одинока и безрадостна ее жизнь.

Вот и сейчас у нее возникло странное чувство: когда Джейс захлопнул за собой дверь, ей показалось, что сама жизнь ушла из дома. Она снова одна, вокруг белое безмолвие и тоскливое завывание ветра.

Дэниэль весь остаток дня бродила по дому. И опять ее одолевали воспоминания и сомнения. Только время покажет, правильно ли она поступает. Но и выбора у нее нет. Для отца разорение равнозначно смерти. А он неизменно был ее единственной опорой в тяжелые минуты.

Она дотронулась до цепочки медальона на шее. Никогда она не сможет отплатить ему за то, что он для нее сделал.

Уже смеркалось, когда она услышала звук открываемой двери. Джейс стряхнул с себя снег, и в комнате словно посветлело. С усталым вздохом он прислонился к дверному косяку, глядя на Дэниэль сквозь полуопущенные ресницы. Стягивая перчатки, он пробормотал:

— Пора бы мне и привыкнуть.

«Сегодня обязательно поговорю с ним обо всем», — напомнила себе Дэниэль.

Но пока следует вести себя непринужденно и весело.

— А ты, Джейс, не желаешь сказать: «Привет, дорогая, вот и я!»? — спросила она.

Он отошел от двери и стал расстегивать куртку.

— Привет, дорогая, вот и я! — Он сделал паузу. — Разве я не заслужил поцелуя?

Как же тянет ее прижаться к нему! Хотя признаться в этом стыдно даже самой себе. Облизав в смущении губы, Дэниэль, отбросив прочь все сомнения, подбежала к Джейсу и прижалась к его губам.

— Все в порядке? — Ее вопрос прозвучал несколько натянуто, но помог ей ощутить себя примерной женой. Если Джейс пойдет ей навстречу, может быть, жизнь у них и наладится.

Он обнял ее, прижал к себе и, отклонив голову, чтобы не задеть Дэниэль полями шляпы, поцеловал ее в губы.

— Сейчас уже лучше.

Дэниэль попыталась восстановить душевное равновесие. Но даже исходивший от его одежды холод не погасил ее внутреннего жара.

— Как твой работник? — Она отстранилась от Джейса.

— Отвезли в больницу. Только что звонил туда, он чувствует себя нормально.

Что бы еще такое сказать?

— Ты ел? Может быть, приготовить что-нибудь?

— Я обедал с ребятами в закусочной. Ты устала. Не хотел утруждать тебя.

— Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку, — промолвила она сладчайшим фальшивым тоном, отвратительным ей самой.

Он поймал ее за руку и притянул к себе.