Всё равно. Эта жертва – большое событие (к счастью, тут тонна людей, и я могу остаться незаметной, если сутулиться). Здесь журналисты из всех изданий – от журнала "Анестезия" до "Мира компьютера". Также тут много девиц модельной внешности, скользящих вокруг в узких красных платьях, посылая фонтаны шампанского.

Пока нигде не видно Майкла. Наверное, он в комнате отдыха, и ему делает массаж одна из тех девушек в обтягивающем платье. Это то, чем занимаются успешные изобретатели робота-руки перед тем, как их университету пожертвуют кучу денег. Ну, я так думаю.

Тина говорит, что мне нужно прекращать писать в дневнике и следить, вдруг выйдет Майкл (она не верит моей теории о массаже модели в обтягивающем платье). Более того, она думает, что тёмные очки и чёрный берет, который я надела, только привлекают ко мне внимание, а не маскируют.

Но что знает Тина? Она никогда не бывала в такой ситуации. Она…

О.

Боже.

Мой.

Только что вошёл Майкл.

Я не могу дышать.

29 апреля, суббота, 15:00, Медицинский центр Колумбийского университета, женская комната.

Ладно. Я всё испортила.

Точно-точно, испортила.

Просто… Он выглядит просто невероятно.

Я не знаю, чем он занимался, когда был заграницей… дрался с монахами в Гималаях, как Кристиан Бэйл в фильме "Бэтман", как предположила Лана. Триша уверена, что это старые добрые тренажёры, а Шамика думает, что дело в комбинировании тренажёров и кардиостимуляторов. Тина говорит, что он просто "нашёл волшебную палочку невероятной классности".

Но что бы то ни было, его плечи теперь так же широки, как у Ларса, и я очень сомневаюсь, что дело в искуственных вставках в его пальто-костюме от Хьюго Босс, как предположила Лана.

И у него теперь причёска взрослого мужчины, и по каким-то причинам его руки выглядят огромными, и он не волновался, когда пожимал руку доктора Артура Ворда на сцене. Он был непринуждён и спокоен, говоря перед сотнями людей!

И он улыбался, глядя на всех в аудитории по-отдельности, так же, как учила меня бабушка, и ему не нужно было смотреть в бумагу, чтобы вспомнить речь, так как он знал её наизусть (прямо как учила меня бабушка!).

И он был весёлым и умным, и я сняла свои берет и тёмные очки, чтобы лучше рассмотреть его, и я таяла внутри, понимая, что совершила ужасную ошибку, придя сюда.

Потому что я вспоминала и всё чётче и чётче понимала, что не хотела с ним расставаться.

Я не говорю, что я не люблю Джея Пи и всё такое…

Просто я хочу…я…

Я даже не знаю.

Но я знаю, что хотела бы не приходить сюда! И в ту минуту, когда Майкл начал говорить, и поблагодарил всех и описывал, как появилась идея Хирургии Павлова (которую я уже знаю, конечно, он назвал ее именем своей чудесной собаки, Павлов), я знала точно, что я никогда не смогла бы подойти к нему. Даже если Лилли и его родителей, и Наны Московитц там не будет.

Даже для народа Дженовии. Ни за что. Никогда.

Я просто не могла доверить себе подойти и заговорить с ним, а не броситься на шею и обнять, и залезть языком в рот, как Финнула сделала Хьюго в "Искуплении Моего Сердца".

Я знаю! И у меня есть бойфренд! Бойфренд, которого я люблю! Даже если – ладно. Это уже другая тема.

Поэтому я хотела, (это хорошо, что мы в последнем ряду), чтоб мы просто улизнули, когда он договорит.

Я действительно думаю, что в этом не было бы ничего такого страшного. Ларс остался еще в коридоре с Вахимом, хотя я видела, как он поглядывал на меня и посылал мне дьявольский взгляд (который полностью выучил у бабушки). Не было никаких шансов разрушить бесполезную попытку Ланы или Триши притвориться, что они такие , как и другие представители прессы, которые сидели вокруг нас, ни один из которых не был милым, во всяком случае, так что это казалось очень маловероятным.

Но тогда Майкл начал представлять других членов команды кардиоруки – вы знаете, которые помогали ему изобрести её или продавать её, в любом случае.

И одним из этих членов была совершенно очаровательная девушка по имени Мидори, а когда она вышла на сцену и так обняла Майкла, и я могла сказать… То есть, я могла бы просто сказать …

Ну, во всяком случае, именно тогда я знала, что они пара и ещё я могла почувствовать овсянку с изюмом, которую ела на завтрак, которая поднялась почти до моего горла. В этом не было никакого смысла, потому что мы расстались и, ах, да, как уже упоминалось раньше, У МЕНЯ ЕСТЬ ПАРЕНЬ.

Во всяком случае, Тина увидела объятия тоже, и наклонилась сказать шёпотом: "Я уверена, они просто друзья, и работают вместе. Серьезно, не беспокойся об этом".

На что я ответила шепотом: "Да, правильно. Потому что все парни просто игнорируют девушку в кратчайших мини-юбках на работе".

На что Тина, конечно, не ответила. Поскольку мини-юбка Мидори выглядела просто супер, как и она сама. И каждый парень в комнате игнорировал ее. НЕТ.

А потом Майкл представил свою кардиоруку – которая была больше, чем я думала и все хлопали, и он опустил свою тёмную голову и посмотрел восхитительно скромно.

И тогда доктор Артур Уорд сделал ему сюрприз, предоставив ему почетную степень магистра в области науки. Просто, вы знаете, как бывает. Тогда все хлопали еще немного, и доктора Московитцы вышли на сцену с Наной и Лилли (Кенни – я имею в виду, Кеннет – ушёл обратно, пока, Лилли, наконец не дала ему сигнал присоединиться к ним, что он и сделал, после многих колебаний и маханий ему, и когда она, наконец, топнула ногой властно, как делала только Лилли, и это заставило людей засмеяться, даже тех, кто её не знал), и вся семья обнималась, и я просто …

Я начала реветь. Реально.

Не потому, что у Майкла была новая подруга сейчас, или что-нибудь не так. Но потому, что это просто так приторно сладко – видеть их всех там обнимающихся, семью, которая, я лично знала, пережила столько, что родители Майкла и Лилли чуть не развелись и сейчас они снова вместе, и Лилли переживала, и Майкл поехал в Японию, так упорно трудился, и …

… и все они были просто так счастливы. Это было просто так … приятно. Это был прекрасный момент успеха и триумфа, чуда.

И там была я, следила за ними. Потому что я хотела использовать Майкла, чтобы получить что-то, да, для нужд моей страны, но я никак не заслужила. Я имею в виду, мы можем ждать, как и все остальные.

В общем, я почувствовала, что я это было вторжение в их личную жизнь, и что я не имела права находиться там. Потому у меня не было прав. Я была там по ложным причинам.

И пора уходить.

Я посмотрела на всех других девушек – кое-как могла видеть их сквозь слезы – и сказала: "Давайте уйдём".

"Но ты даже не поговорила с ним!" – Тина плакала.

"А я и не собираюсь" – сказала я. Я знала, как сказать, чтобы это было так… по-принцессовски. Оставить Майкла одного. Он был счастлив. Ему больше не нужны сумасшествие, мои нервотрёпки и неприятности в жизни. У него есть сладкая, умная, элегантная Мидори в мини-юбке, или, если не она, то кто-нибудь такой, как она. Последнее, что ему нужно – это лгунья, пишущая любовные романы принцесса Миа.

У которой, кстати, уже есть бойфренд.

"Давайте улизнём по одной, – шепнула я. – Я пойду первой, мне нужно в ванную комнату, – я знала, что должна всё это записать, пока это еще свежо в моей памяти. К тому же, мне было нужно снова перекрасить подводку и ресницы, потому что я просто выплакала их все. – Я буду ждать вас ребята на Бродвее и 168".

"Это побег", – сказала Лана. Она очень зависит от своих чувств.

"Лимузин ждёт там, – сказала я. – Я возьму вас в Pinkberry. Я угощаю".

"Pinkberry, о мой зад, – сказала Лана. Ты возьмёшь нас в Нобу".

"Хорошо", – сказала я.

Так что я пробралась сюда. Где я нанесла повторно свой макияж и пишу это.