Эми спустилась к обеду одновременно с боем старинных часов. Маркус уже был в гостиной с бокалом в руке. Он переоделся и выглядел безупречно — настоящий джентльмен. Какой контраст между ним и его партнером, подумала Эми.

Она была рада, что тоже переоделась в свое любимое платье из муара персикового цвета с воланом по подолу и довольно большим декольте. Волосы она довела до блеска с помощью щетки и зачесала вверх, оставив на шее и висках вьющиеся пряди. Маркус подошел и поцеловал ей руку.

— Вы очаровательны, — серьезно сказал он. — Хотите выпить перед обедом?

— Нет, спасибо. Признаюсь, я страшно проголодалась. — Это прозвучало слишком по-детски, а ей хотелось выглядеть такой искушенной, как… как… — Я встретила мадемуазель Элен Дюбуа во время прогулки, — сказала Эми, пристально глядя на него и пытаясь определить, потеплеет ли его голос, когда он будет отвечать.

— Да, знаю. Она вам понравилась?

— Мы только познакомились. Она показалась мне приятной…

— Ах, Эми, — рассмеялся Маркус. — Уверяю вас, нет повода ревновать меня к кому бы то ни было…

— Вот еще, ревновать! — горячо возразила Эми. — Я и говорила-то с ней всего несколько минут.

— И задумались над тем, насколько хорошо я ее знаю. Потому что не успел я приехать из Дублина, а она уже прибежала. Вы станете это отрицать?

— Не стану. — Эми еле удержалась от того, чтобы по-девчоночьи не топнуть ножкой. — Но разве не естественно мое желание узнать побольше о ваших друзьях?

Маркус наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

— Тогда будьте уверены, что Элен не больше чем друг. А чтобы совсем вас успокоить, скажу, что она приходила не для того, чтобы увидеть меня. Она принесла приглашение на обед к Чэпменам на завтра.

— О! — выдавила Эми, чувствуя себя уж совсем в дурацком положении. Забавно, но она никогда раньше не думала, что ревнива. Впрочем, у нее не было возможности для проявления этого чувства. — Значит, вы собираетесь бросить меня им на съедение? — вдруг испугалась она. Маркус все же сунул ей в руку рюмку, как она ни отнекивалась, и Эми, почти не замечая, что делает, отпила глоток.

— Вам придется встречаться с людьми, Эми. И лучше знакомиться с ними по одному, чем столкнуться сразу с целой толпой любопытных.

— Прошу меня извинить. Вы правы, но я еще не привыкла к тому, что происходит, и мне нужно время, чтобы приспособиться…

Маркус взял у нее рюмку, и она с удивлением заметила, что осушила ее до дна. Но алкоголь помог ей расслабиться.

— Это мне следует извиниться, моя дорогая, за то, что втянул вас в эту авантюру, не дав вам опомниться. При нормальных обстоятельствах я бы стал за вами ухаживать и…

— Сомневаюсь, — сказала Эми, внезапно почувствовав, какой ясной стала голова. — При нормальных обстоятельствах вы не стали бы за мной ухаживать, так что не разыгрывайте любовь там, где ее нет. Мы ведь одни, и в этом нет никакой нужды. Останемся друзьями, идет?

— Как хотите, — сказал он холодно, пожав плечами.

Ей этого не хотелось, но так будет лучше. А то она, чего доброго, выдаст свои настоящие чувства.

В этот момент загудел спасительный гонг, и Маркус повел ее в столовую. Зачем весь этот фарс? — почти в истерике подумала Эми. Ведь кроме них двоих здесь были только слуги.

— Вам что-то кажется странным, голубушка?

Хотя она и понимала, что ласковое обращение к ней было предназначено для ушей слуг, ее сердце почему-то затрепетало.

— Вовсе нет. Просто я подумала, как бы все это понравилось вашей тетушке, — с невозмутимым видом ответила Эми, глядя ему прямо в глаза. — Печально, что ее нет с нами.

Маркус стиснул зубы, и Эми поняла, что он правильно истолковал ее слова. Будь леди Беллингем здесь, Эми Финч превратилась бы в компаньонку, избавленную от обязанности разыгрывать чужую роль.

— Будем надеяться, что тетушка благословляет нас сверху.

Эми стоило большого труда сдержаться. Служанка, разливавшая суп, с явным интересом прислушивалась к их беседе.

— Я уверена, что она совершенно точно знает, что происходит, Маркус, — с легким оттенком сарказма в голосе ответила Эми.

Когда они закончили обед и перешли в гостиную, чтобы выпить кофе с пирожными, она попросила Маркуса подробнее рассказать ей о Чэпменах, раз уж ей не избежать скорого знакомства с ними.

— Не волнуйтесь, Эми. Сэр Эдмунд прожженный делец, но в своем доме он гостеприимный хозяин, и его дочери, я более чем уверен, окажут вам теплый прием.

А Элен? Она знать ничего не хочет о ней, даже если гувернантка будет сидеть вместе со всеми за обеденным столом. Это было маловероятно, но у нее возникло такое чувство, что Элен считается скорее другом семьи, чем гувернанткой.

— А я и не волнуюсь, — весело отозвалась девушка, чувствуя, что выпила за обедом лишнего и находится в прекрасном расположении духа. Она со всем справится, и с француженкой, и с этими сестрами…

— Вы играете? — осведомился Маркус, и Эми решила, что он имеет в виду фортепьяно.

— Мне не хочется музицировать, во всяком случае, сегодня.

— Я спрашиваю о шахматах.

Эми вспыхнула, как бывало всякий раз, когда ее заставали врасплох.

— Ни у кого на свете я не видел такого чудесного цвета лица, как у вас, Эми. Постарайтесь всегда оставаться такой искренней.

— Я что-то не понимаю, — пробормотала она. — Но вы заставляете меня чувствовать себя неполноценной из-за неискушенности в светских развлечениях. Мы с вашей тетушкой не играли в шахматы. Она предпочитала, чтобы я ей читала.

— Отлично. Значит, вы и мне можете почитать.

— Вряд ли это уместно.

— Почему? Что может быть приятнее жениху, чем слушать, как его возлюбленная читает?

Эми покраснела еще больше. И правда — что может быть приятней? А что может быть горше? Ведь Маркус сказал это в насмешку, а ей так хотелось, чтобы это было правдой!

— Я так не думаю, Маркус.

— А я думаю, это будет замечательным завершением восхитительного вечера, — решительно возразил он. — Погодите, я сейчас вернусь.

Через несколько минут он появился с небольшим томиком в руках и протянул его Эми.

— Неужели вы думаете, что я буду это читать? — спросила она как можно язвительнее.

— Почему бы и нет?

— Потому что… потому что буду чувствовать себя глупо, — смущенно потупилась она.

— Чтобы вы не чувствовали себя глупо, я даже не стану смотреть на вас, пока вы читаете. Буду просто слушать ваш чудесный, нежный голос. Согласны?

Он опять над ней издевается, подумала она. Дразнит и заманивает… Это нечестно… но он же не знает, что ее чувства к нему изменились — и меняются с каждой минутой.

Она была переполнена то любовью к нему, то злостью. Менее опасно злиться, но как же это трудно!

— Что вы предлагаете? Я сяду к вам спиной в одном конце комнаты, а вы сядете в другом?

— Почему вы с таким упорством пытаетесь держать меня на расстоянии?

Понимая, что с каждой минутой она все более становится похожей на скандалистку, Эми тем не менее отрезала:

— Вряд ли вам надо было об этом спрашивать, но я все равно отказываюсь читать стихи.

— Я так и предполагал, но зато увидел, как сверкают ваши глаза, моя дорогая. Ладно, сжалюсь над вами и разрешу вам почитать роман, но с одним условием.

— Каким же?

Что он задумал?

— Поскольку мисс Остин [1]пишет так, что пробуждает в читателе воспоминания, нам надо устроиться поудобнее. Я сяду в кресло, а вы сядете на подушку у моих ног спиной ко мне. Таким образом, вам не придется на меня смотреть.

— Мисс Остин? — переспросила Эми.

— Вы читали ее романы?

— Конечно. Ваша тетушка любила их слушать. Просто я удивлена, что вы выбрали именно ее.

— Хороший автор — это хороший автор, — с загадочной улыбкой произнес Маркус. — Я всегда поражался проницательности этой писательницы.

И Маркус без дальнейших рассуждений протянул Эми книгу. Увидев заглавие, она скривила губы.