Но когда раздался сигнал об окончании рабочего дня, он не стал торопиться. Медленно переоделся, не спеша, направился к двери. Кто бы ни хотел пойти за ним следом, ему не пришлось бы его догонять. Но никто за ним не пошел. Его фургон стоял на том же самом месте, где он его и оставил; это его, впрочем, не удивило. Он медленно направился к нему — ожидая, что его может окликнуть Кейси, который как раз садился в свою «Капри». Но ничего не произошло. Даффи залез в фургон. На сиденье ничего. Он открыл бардачок: тоже ничего. Все по-прежнему было и на полочке под ветровым стеклом, и сзади тоже. Тут Даффи пришло в голову, что они могли напортить ему что-нибудь в моторе, но он отогнал эту мысль как нерациональную. Выезжая с парковки, он сунул руку в кармашек на дверце. Полиэтилен. Ага. Он выложил пакет себе на колени, но взглянул на него, только когда перешел на вторую скорость. Калькуляторы. Шесть карманных калькуляторов; все в коробочках, все еще в полиэтиленовой упаковке.

Как мило, подумал Даффи. Пятьдесят фунтов в среду, шесть карманных калькуляторов в пятницу. Эта мысль доставляла ему удовольствие примерно полсекунды, затем он замедлил ход и, наконец, вовсе притормозил. Он остановился у обочины, в четверти мили от склада и на полпути к воротам. Затем — просто на случай, если кто-нибудь смотрит, он включил зажигание. Фургон сорвался с места и снова застопорился. Повторив этот трюк дважды, Даффи вылез и с угрожающим выражением на лице откинул капот.

Делая вид, что возится в двигателе, он пытался понять, почему ему не по себе. Он не знал, как делаются такие вещи, но был уверен, что не так. Тебе дают пятьдесят фунтов, а потом вступают с тобой в контакт, или дают полдюжины калькуляторов, а потом вступают в контакт; не бывает так, чтобы дали и то, и другое, а потом ничего не произошло. Для того чтобы зарабатывать, нужно что-то делать. Более того, калькуляторы были до сих пор упакованы в полиэтилен, сохранилось даже несколько наклеек — их происхождение может определить даже полицейский стажер.

Даффи захлопнул капот и забрался обратно в фургон. Достал из бардачка тряпку и шоферские перчатки. Надев их, он очень тщательно протер тряпкой полиэтиленовую упаковку; было бы очень неплохо оставить на ней отпечатки Глисона, но выбирать не приходилось. Затем он обернул калькуляторы тряпкой, снял перчатки, завел мотор, внимательно посмотрел в зеркало заднего вида и быстро поехал прочь. Повернув налево, потом еще раз налево, а потом направо, он резко затормозил перед мужской уборной — словно не был уверен, что сумеет вытерпеть еще полсекунды. Он побежал к туалету, нырнул в кабинку, встал ногами на унитаз и сунул калькуляторы за сливной бачок. В один прекрасный день, думал он, все общественные сортиры перейдут на нижние бачки, как у людей дома, и что тогда прикажете делать?

Подъезжая к воротам, он мысленно улыбался. Конечно, он нисколько не возражает, если станет тем, кого решат обыскать, дав отмашку ехать к поджидающему в сторонке полицейскому. Конечно, он понимает, что это обычная формальность. Конечно, так обыскивают не его одного. Ищите сколько угодно. Посмотрите в бардачке и под сиденьем, и не забудьте кармашек на дверце. Личный досмотр — да ради бога, никаких проблем, даже приятно. Полицейский прошелся руками по всему его телу; ну ты и нахал, подумал Даффи, когда тот стал шарить у него между ног. И полицейский, и охранник вели себя с ним очень любезно, и Даффи не остался в долгу. Конечно, он все понимает, и совсем не против, пожалуйста, в любое время, не стесняйтесь, до скорой встречи.

Отчаливая, Даффи вспомнил рассказ Уиллета. Что это было: научное чутье или выборочное? Или маленькая подсказка?

Хендрик открыл Даффи дверь с выражением крайней занятости на лице. Он молча повел его в холл, а затем на кухню; двум своим маленьким дочкам он велел пойти погулять во дворе. Когда хлопнула задняя дверь, Хендрик пустился в полные душевных переживаний рассуждения по поводу того, стоит ли ему давать Даффи ключ. Даффи была хорошо знакома такая ситуация: сначала ты нанимаешь кого-нибудь, чтобы что-то разузнать, рассказываешь ему о своих неприятностях, а потом начинаешь об этом жалеть. Обычное дело. Справиться с этим тоже труда не составляло. Не стоило изображать оскорбленное достоинство и засовывать клиенту в глотку свои рекомендательные письма; нужно было только немного помолчать, показать ему, что ты не так уж заинтересован, как он думает, а потом затронуть в нем деловую жилку.

— Как хотите, мистер Хендрик, дело ваше. Не буду обещать, что непременно что-то найду, если вы решите дать мне ключ. Это только, знаете ли, поможет сократить расходы, если мне удастся там спокойно осмотреться. Но решать все равно вам.

Просто безобразие, что это всегда работает, подумал Даффи. Хендрик сразу перестал ерепениться, извинился, согласился, вынул ключ и отдал его Даффи.

— Только два условия, мистер Даффи.

Это тоже было знакомо Даффи; клиенты любили показать, что они хозяева, что раз они платят, они и диктуют условия.

— Во-первых, я хочу знать, в какое именно время вы там появитесь и сколько пробудете. И второе. Я хочу, чтоб вы сразу, как закончите, вернули ключи назад.

— Ясное дело, — покладисто ответил Даффи, как того и требовала ситуация. — Я сегодня немного устал, так что собираюсь после обеда в воскресенье, часика этак в три. Пробуду там час или два. Точнее сказать никак не возможно, вы же понимаете (апелляция к соучастию; Хендрик, как ему и полагалось, кивнул), а потом завезу ваш ключ. Часиков, скажем, в шесть. Если вас дома не будет, подсуну под дверь.

Хендрик принялся в ненужных подробностях объяснять, как отключать сигнализацию, которая запускалась, когда открывали входную дверь. Даффи слушал вполуха, просто на случай, если имелась какая-то особая фишка, и, притворяясь сосредоточенным, смотрел в выходящее в сад окно. За окном был очень милый мощеный дворик, клумба с геранями и детская площадка для игр, включавшая в себя песочницу, мелкий бассейн и горку. Две девочки, лет семи или восьми, шумно возились на горке. Одна из них сейчас стояла на самом верху. Даффи заволновался: для взрослого падать невысоко, но для ребенка? На твердые плитки? Это беспокоило Даффи. Он перевел взгляд на кирпичную стену в конце сада — она была от него всего лишь ярдах в двенадцати — и ощутил беспокойство другого рода, какое, он и сам не знал, каким-то боком имеющее отношение к последним нескольким дням, но каким — непонятно. Между тем, Хендрик закончил свой инструктаж, и Даффи кивнул — так, словно, хоть и с некоторым трудом, он все же почти что понял то, о чем говорил ему Хендрик. Клиентам это нравилось. Это вселяло в них уверенность в надежности своей охранной системы.

Первое, что сделал Даффи, уйдя от Хендрика, это обратился в мастерскую, чтобы ему изготовили дубликат ключа. Он не хотел зависеть от настроений Хендрика, если ему понадобится нанести еще один визит, да и мотаться всякий раз в Фулхем было ему не с руки.

Он солгал Хендрику о времени своего визита на склад. Просто на случай, если Хендрик был с ним не вполне откровенен, он решил не откладывать дело в долгий ящик. Он подошел к складу в половине двенадцатого и открыл боковую дверь ключом, который только что сделал (никогда не мешает проверить дубликат и при необходимости отдать его на подточку). Система сигнализации на складе имела пусковой промежуток двадцать секунд — как раз достаточно, чтобы пробежать несколько ступенек и повернуть рычажок отмены.

Даффи начал с больших двойных дверей на южной стороне ангара. Пол был размечен цветными линиями, как бывает в спортивном зале, товары были разложены на своих полках цвета ржавчины — одни в квадратных ячейках, другие — в прямоугольных, некоторые секции были отведены для постоянных клиентов, под ними были подписаны имена: Фрейзер Мэтьюз, БЭМКО, Холдсуорт&Френч, и так далее. Таким образом, регулярные партии товара неделю за неделей, месяц за месяцем, отправлялись на одно и то же место, облегчая жизнь рабочим Хендрика, да и самим заказчикам, если товар забирали они сами.