Хэнк сел в ближайшее кресло и тоже пристегнулся. При этом от Рут не ускользнула его довольная улыбка. Значит, заметил, что от его близости она напряглась как струна.
Пилот вырулил на взлетную полосу и начал разгон. Хэнк взял ее руку в свою и не выпускал до тех пор, пока самолет не набрал высоту.
— Ну вот, теперь мы легли на курс. — Хэнк отстегнулся. — Хотите что-нибудь выпить?
Хочу. Двойную порцию самого крепкого виски, какой только у вас имеется, подумала Рут. А вслух сказала:
— Если можно, диетическую коку, пожалуйста.
Хэнк не стал комментировать ее выбор, просто открыл холодильник и достал оттуда банку. Рут отстегнула ремень и встала на дрожащие от волнения ноги.
— Похоже, вы живете в самолете, — сказала она, окидывая взглядом салон.
Стоявший за стойкой бара Хэнк протянул ей коку и, пожав плечами, ответил:
— Я богат, а это обязывает к мобильности.
У Рут неожиданно для нее самой вырвался нервный смешок.
— Расслабьтесь, — предложил Хэнк, удивленно взглянув на нее. — Я не собираюсь хватать вас в охапку и тащить в постель. Когда мы займемся любовью, что, я уверен, обязательно произойдет, это случится по обоюдному желанию.
Его слова вызвали у Рут двойственную реакцию. С одной стороны, немного успокоили, с другой — разочаровали. Разумеется, прекрасно, что с ней не станут обращаться так, как обращались с женщинами в каменный век. И все же…
Выйдя из-за стойки бара, Хэнк подошел к Рут и, наклонившись, поцеловал ее в губы. Медленно и осторожно, будто они были хрупким, редким цветком, требующим особо деликатного обращения.
Сердце Рут учащенно забилось, дыхание стало прерывистым. Губы Хэнка тем временем прильнули к ямочке за ухом. Нераспечатанная банка коки полетела на пол.
Предательски ослабевшее тело Рут буквально умоляло дать ему то, чего было лишено уже два года.
— О Боже! — застонала она, когда широкие ладони Хэнка накрыли сразу обе ее груди. Прикосновение больших пальцев к соскам заставило их набухнуть так, что они уперлись в мягкую ткань платья, чуть приподняв ее.
— Наверное, нам надо что-то предпринять, — прошептал Хэнк срывающимся голосом.
— Предпринять что? — Голос Рут дрожал так же, как и ее тело.
Кончиком языка он лизнул уголок ее рта, и Рут показалось, что еще мгновение — и она начнет таять, капля за каплей стекая к ногам Хэнка.
— Мы так хотим друг друга, что не сможем успокоиться, пока не удовлетворим свои желания, — в перерывах между поцелуями пояснил он.
Рухнула последняя преграда. Рут знала: Хэнк прав.
— Да! — еле слышно выговорила она, отметив, что язык перестал ее слушаться и даже самое простое и короткое слово далось с трудом.
Легко, как перышко, Хэнк поднял ее на руки и понес в отсек, который Рут не успела, а вернее не посмела обследовать. Как она и предполагала, это оказалась спальня. Просторная, особенно если учесть, что все же это самолет, и роскошно обставленная. Пол устлан пушистым ковром. Неяркий свет. Явственно ощущался аромат дорогого мужского парфюма.
— А пилот? — тревожно спросила Рут.
— Пусть это тебя не беспокоит.
Поставив ее на ноги, Хэнк осторожно убрал с лица Рут выбившийся локон и спросил:
— Ты уверена?
На этот раз она не смогла произнести в ответ ни слова и только кивнула.
Расстегнув молнию на платье, Хэнк спустил его с плеч. Когда оно упало на пол, подцепил пальцем бретельку лифчика и потянул ее вниз. Запрокинув голову, Рут ждала, не смея шелохнуться. Прильнув к обнажившейся груди, Хэнк взял в рот сосок и стал нежно лизать его, а потом сосать, слегка покусывая.
Слезы потекли из глаз Рут, слезы радости и наслаждения.
Тем временем Хэнк обнажил вторую грудь, уделив ей столько же ласки и нежности, сколько и первой. На Рут оставались теперь только трусики. Он поднял ее на руки и положил на кровать.
Разгоряченное тело Рут ощутило нежную шелковистость сотен лепестков роз, которыми была усыпана простыня. Возбужденная, дрожа от нетерпения, она широко раскрытыми глазами смотрела, как Хэнк сбрасывает с себя одежду.
Стройный, подтянутый, великолепно сложенный, он лег рядом. Собрав в горсть желтые и белые лепестки роз, Хэнк рассыпал их по телу Рут и неторопливо стал целовать те места, куда они упали. Попутно он стянул последнюю преграду, трусики, которые тут же затерялись где-то в простынях.
— Хэнк, пожалуйста… — изнемогая от охватившего ее желания, прошептала Рут.
Приподняв ее колени, он встал между ними, и Рут приветствовала его медленное и нежное вторжение громким стоном. Охваченная восторгом, изнемогая от охвативших ее ощущений, она металась на постели из стороны в сторону, кусая губы, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. Наступивший вслед за этим оргазм был столь силен и продолжителен, что Рут чуть не задохнулась от наслаждения…
Хэнк целовал теперь нежную и тонкую как шелк кожу внутренней стороны бедер и живота, щекотал языком впадинку пупка. Но эти прикосновения Рут уже почти не чувствовала. Ей казалось, что она перенеслась в какой-то другой мир, полный чудесных видений и грез. Она почти перестала ощущать собственное тело.
Постепенно сознание Рут стало проясняться, и она, прочитав в глазах Хэнка немой вопрос, призывно улыбнулась и сомкнула веки.
На этот раз Хэнк вошел в нее сильным рывком, который вновь разбудил в ней желания, причем еще более сильные, чем прежде. От удивления Рут широко раскрыла глаза и впилась ногтями в его широкие, бронзовые от загара плечи.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — не понял ее жеста Хэнк.
— Нет, — отчаянно замотала она головой. Хэнк медленно отстранился, что привело Рут в подлинное отчаяние. Неужели сейчас все прекратится? Но в следующее мгновение он мощным движением заполнил ее истосковавшееся по любви лоно. Второй ее оргазм оказался сильнее первого. Хэнк с трудом удержал в объятиях забившееся в конвульсиях страсти тело Рут. Рвавшийся из ее горла крик застрял в сжавшихся от спазма голосовых связках. А вскоре настала пора и Хэнку взлететь в небеса…
Прошло не менее получаса, пока у них не восстановилась способность и желание говорить.
— Какие красивые лепестки! Однако ты поступил самонадеянно, приготовив все заранее.
Хэнк лежал рядом на боку, опираясь головой на ладонь одной руки и поглаживая груди Рут другой.
— Я был уверен в тебе, дорогая.
— Ложе из розовых лепестков — это очень поэтично, — заметила она. — Ты, наверное, каждый раз проделываешь такие штучки, когда приводишь в свою постель женщин?
— Конечно, ты не первая летишь со мной в этом самолете, но розовые лепестки рассыпаны на кровати впервые. На это вдохновила меня ты, Рут.
Как будто для того, чтобы подкрепить свои слова действиями, Хэнк взял горсть лепестков и стал осторожно растирать ими ее груди и живот.
Когда спустя некоторое время самолет приземлился для дозаправки на Канарских островах, Рут все еще ощущала слабость в коленках. Тем не менее она заставила себя принять душ и переодеться. Выбор остановила на белоснежном пиджаке, расшитом мелким бисером, и черных шелковых брюках.
Как только они с Хэнком сошли с трапа, к самолету подъехал серебристый лимузин.
— Вот это да! — вырвалось у Рут. — Ты умеешь поразить воображение женщины.
— Не только этим, — возразил с ухмылкой Хэнк, смутив Рут.
Она поняла, что он имел в виду, подумав при этом, что сегодня вечером они наверняка снова будут заниматься любовью и она опять испытает то безмерное счастье, которое способен дарить этот удивительный мужчина.
Они обедали в одном из дорогих ресторанов. Хэнк вел себя как истинный джентльмен, оказывая всяческое внимание даме.
Когда вернулись на аэродром, у самолета их ждали двое сотрудников пограничной службы, которые явно были знакомы с Хэнком, потому что дружески обменялись с ним рукопожатием. Тем не менее один из офицеров попросил ее показать паспорт, отчего у Рут замерло сердце. А вдруг сейчас скажут, что у нее нет необходимой визы и она не может продолжать полет?