— Что ж, очень приятно слышать, дорогая, — вдруг радостно произнес Лайм.

— Не лги! Смотри мне в глаза! — выкрикнула Флора и так сжала одеяло, что костяшки пальцев побелели. — Смотри, какая я слезливая и капризная! Да, я мечтаю о том, чтобы не ходить на работу, а сидеть дома и печь пироги! Хочу лопать шоколад, лежать на диване с книгой и возиться с малышкой! Гулять с ней… Да, я такая!

— С ней? — с любопытством уточнил Лайм.

Флора смутилась.

— Мне кажется, что это будет девочка, — мечтательно произнесла она и подняла на него блестящие от слез темные глаза. — Так что ты на это скажешь, Лайм Тоуэлл? Наверное, рад до смерти, что я не собираюсь тебе навязываться? Поверь, я предлагаю самый легкий выход из ситуации!

— И, надо полагать, ты хотела бы воспитывать ребенка одна?

Это было трудно, но Флора нашла в себе силы ответить утвердительно. Лайм покачал головой.

— Если это, по твоему определению, самый легкий выход, то советую тебе хорошенько подумать, прежде чем принимать решение.

— Но ты…

— Пожалуйста, не перебивай. Я же дал тебе возможность высказаться, теперь моя очередь. Хочешь узнать, почему я на тебе женился?

— Я уже…

— Говорю же, не перебивай! Ты высказала свою точку зрения, а я скажу правду. И, как всякая правда, она будет предельно проста. Я женился на тебе, потому что влюбился. Влюбился в тот самый момент, когда услышал твой голос, распекающий секретаршу. А потом, увидев тебя, я сразу же понял, что заставляет поэтов писать стихи. — Его глаза блеснули. — Конечно, не буду кривить душой, твоя неприступность разожгла меня еще сильней. Я привык принимать вызов. Но неужели тебе не приходило в голову, что одной красоты и неприступности недостаточно для того, чтобы между людьми установились более серьезные отношения! Женятся по более веским причинам! Где же твоя безупречная логика, детка? Я женился на тебе по любви! — Лайм улыбнулся, но эта улыбка была грустной. — Конечно, я мечтал о том, чтобы мы все время были вместе, но считал, что ты тоже имеешь право на независимость, и надеялся, что твоя карьера и мой бизнес не помешают общему счастью.

Глаза Флоры казались огромными на бледном лице.

— Но из этого ничего не вышло, — упавшим голосом констатировала она.

Лайм отрицательно покачал головой.

— Это не так. Просто наш брак не стал идеальным, — поправил он.

— Я могла бы подыскать себе работу в Манчестере, — неожиданно предложила Флора и удивилась, что так легко высказала мысль, которую все это время тщательно гнала от себя. — Но очень боялась, что если мы все время будем вместе, то когда-нибудь я тебе наскучу.

— Почему?

Она растерянно пожала плечами.

— Ты такой сильный и властный! В Манчестере у тебя своя жизнь… А меня ценят здесь, в агентстве. На новом месте мне пришлось бы заново отстаивать свою индивидуальность…

Лайм покачал головой.

— Но ты ведь даже не пробовала.

— Я была слишком упряма.

— Мы оба такие, Флора. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что своим упрямством мы можем разрушить самое ценное, что у нас есть. Да какой бизнес может стоить того, чтобы убить любовь? Я продал недвижимость в Нью-Йорке, чтобы мы с тобой больше никогда не расставались. Хотел сделать тебе сюрприз.

— А я все испортила, — воскликнула Флора, но муж перебил ее:

— Ничего подобного. Знаешь, я ведь действительно хотел, чтобы ты забеременела. И при этом еще получил ни с чем не сравнимое удовольствие. — Он довольно хмыкнул.

Флора не могла позволить ему взвалить всю вину на себя.

— Я тоже получила удовольствие. Разве ты не помнишь?

— Мне надо было остановиться, но я не захотел, — покаянно признался он. — Я стремился крепко привязать тебя к себе и покончить с твоей так называемой независимостью.

Флора вздохнула:

— Наша самая большая беда была в том, что мы никогда не говорили о таких вещах откровенно, — а ведь это самое главное. Мы увлеклись делами, переговорами, проектами… и забыли о своей любви. Какими же мы были неосторожными! — И неожиданно Флора снова разрыдалась. — О Лайм! — простонала она. — Да что со мной происходит?

— Нервы, голубушка. У тебя идет перестройка организма, — с довольным видом ответил он. — И это чудесно!

Флора закрыла лицо руками:

— А что, если дальше будет хуже?

Лайм усмехнулся:

— Куда же хуже?

— Если я действительно буду валяться целый день в кровати и есть шоколад?

Он мечтательно посмотрел на ее пока еще плоский живот.

— Сейчас тебе можно все. Но не надо этим злоупотреблять, иначе у ребенка может быть аллергия. А вот свежий воздух и витамины тебе просто необходимы.

— Я скоро буду толстой!

— Конечно, как все беременные женщины, — хитро улыбнулся Лайм, наградив ее многообещающим взглядом.

Флора вспомнила, что не сказала о самом главном.

— Послушай…

— Что?

— А если я больше не захочу работать?

— Как твоя мама?

— Да.

— Видишь ли, то, что она бросила живопись, не сделало ее ущербной! Просто твоя мать применила свой талант в другой области. Она ведь не перестала творить, только вместо картин создавала семью. И в этом нет ничего плохого.

— Да?

— Стань домохозяйкой, если хочешь. Или продолжай свою карьеру. Я все равно буду тебя любить, — мягко произнес он.

— Но если я вернусь на работу, нам придется нанять няню.

— Не вижу здесь никакой проблемы.

— И ты не будешь возражать?

— Мы найдем лучшую няню в мире.

Только не молодую и не блондинку, подумала Флора. А то я опять буду ревновать.

На лице Лайма играла загадочная улыбка.

— Тебе здесь удобно?

— Очень, — ответила она, откидываясь на подушку.

— А для меня найдется местечко?

Флора протянула к нему руки.

— Всегда!

Он покачал головой.

— Боюсь, что нет. Думаю, скоро наступит время, когда тебе будет безопаснее спать одной.

— Ударить тебя или поцеловать? — задумчиво произнесла Флора.

Лицо Лайма неожиданно оказалось совсем рядом.

— А что бы ты хотела?

— Угадай!

— Какая ты у меня красавица! — темпераментная Лючия Холл порывисто обняла дочь.

Флора отошла от зеркала и повернулась к матери.

— Ты действительно так думаешь?

Миссис Холл всплеснула руками.

— Ты неотразима, поверь мне.

— Приятно слышать, — Флора еще раз с удовольствием окинула себя взглядом. — Сегодня мне хочется выглядеть особенно привлекательной. И знаешь, для кого? Для Лайма. — Она засмеялась.

— Ему очень повезло, — философски заметила миссис Холл.

— Мне тоже улыбнулась удача. Еще бы, подцепить такого мужа! — Флора провела яркой помадой по губам и убрала ее в сумочку. — Последний штрих…

— Не буду спорить. У тебя прекрасный муж и замечательный сын. Хотя, наверное, иногда вы все же ссоритесь…

— А ты бы хотела, чтобы мы ворковали, как голубки?

— На это трудно рассчитывать. Когда сталкиваются два таких сильных характера, как у тебя и Лайма, разногласия неизбежны. Милые бранятся — только тешатся!

— Еще как тешатся! — весело засмеялась Флора.

Они с Лаймом и четырехлетним сынишкой Майклом уже две недели жили в Италии, у родителей Флоры, дела которых наконец-то пошли в гору.

Картины Стивена Холла совершенно неожиданно привлекли внимание богатого американца-коллекционера. Он купил все, что увидел, и заказал несколько портретов членов своей семьи. В результате родители Флоры смогли купить уютный домик в Италии, нанять няню для младших детей, и миссис Холл получила возможность применить свою неиссякаемую энергию в организации выставок современной живописи.

— Знаешь, мама, — тихо призналась Флора, — все эти годы мне казалось, что вы с папой несчастливы.

— Знаю, — недовольно кивнула мать. — Но теперь, надеюсь, ты изменила свое мнение?

— Пожалуй, — согласилась та.

Все эти две недели она не могла отделаться от ощущения, что живет с молодоженами, настолько открыто ее родители проявляли свои чувства друг к другу. Почему же раньше ей казалось, что их жизнь не удалась?