Подняв руку, капитан остановил группу. Правда, Сергеев знака не увидел. С великолепным пофигизмом он врезался головой в спину ефрейтора Звягинцева, по кличке Звяга и не успев сказать положенного: извините, господина, моя больше не будет – как получил локтем в лицевой отсек и неприлично хрюкнув, ссыпался наземь, громко бренча амуницией.

– Рефлекс. – Пробормотал Звяга, смущённо разводя руками в стороны, когда капитан обратил на него свой гневный взор. Капитан сделал зверское лицо и показал пальцами интересный жест, значение коего, Велес понял сразу, благодаря тому, что как-то в хлам обкурившись, посмотрел художественный фильм "Русская агрессия в Занзибаре-5". Там подлые америкосы русских десантников показывали и ихний капитан (которого на сей раз играл сам Шварцнейгер!) тоже такой жест показывал. Рубнул ладонью воздух и растопырив пальцы веером, показал Зоне общеизвестный знак – зю. По другим источникам, знак назывался – ша, сявки! Это означало, в переводе на военный язык, что впереди исключительно подло, затаилась опасность и её следует всем отрядом обойти по флангам.

Звяга извинился перед Сергеевым, смачным пинком и двинулся в обход, совершенно безобидного участка земли. Кустики, травка, камешки – нормальная природа. Что там засело, Велес так и не понял. Аномалию просто обошли. Почему-то, не покидав в неё железные болтики, хотя Велес знал, что военные так нередко поступают, переняв эту полезную привычку у свободных сталкеров. Кроме того, у всех за исключением духов, на ремнях висело по маленькому мешку с чем-то, иногда лязгающим металлом при ходьбе. Датчик, конечно, хорошо. Аномалию почует и предупредит своего хозяина, о её наличии истерическим писком. Да только чётких границ он не покажет. А по режущему ухо писку не всегда можно различить эти самые границы. Правда, вот у американской части Кордона, уже появились новые датчики аномалий DF-5, снабжённые микроэкраном, на котором отображался небольшой участок местности и границы аномальной зоны пространства. Но разве могут быть у простых русских вояк, такие совсем не дешёвые вещички? Ведь сколько ещё нужно дач построить, для детей и внуков офицерского состава Кордона. В самом-то деле! Две-три солдатских жизни – совсем небольшая плата за чудесный двухэтажный особнячок, для какого-нибудь маленького Миши или девочки Маши, чей папка каждый божий день героически рискует своей бесценной шкурой, в комендатуре, на второй линии Кордона! Естественно, армия по любому никак не могла закупить для своих солдат такие дорогие игрушки. Так что, у ребят были нормальные датчики, не способные обнаружить трети существующих аномалий и часто ломающиеся во время дождика. И всё же, солдаты просто обошли аномалию, не заморачиваясь с поиском границ. На всякий случай весь веер сдвинулся сильно в сторону и всё. Похоже, Мясники умели чувствовать аномалии, подобно некоторым сталкерам…, это ж сколько у Рябова людей погибло, прежде чем подобрался такой серьёзный отряд?

За первой последовала вторая аномалия. Тоже непонятного свойства. Её обошли сместив левый край веера вбок и в тыл. Велес всё это время только глазами хлопал – очарование Зоны уже отпустило и он с большим уважением смотрел как действуют Рябовские пацаны. Он даже никак не прореагировал на обидный тычок Костолома в спину, когда не туда свернул – так захватило его происходящее. Один жест – некоторые он тоже научился разбирать, другие уже знал, и все бывалые дедушки смещаются в нужную сторону, без нарушений строя и ошибок. Чем-то это напоминало чётко отлаженный балетный танец – ни единого лишнего движения. Всё в полном молчании, все друг друга понимают и иногда подпинывают духов, которые нифига не понимают.

Так и шли. Аномалий повстречали семь. Лишь одна была чётко видна глазу. Притаившийся в неглубоком овражке, жёлто-коричневый пузырь, непрерывно дрожавший и трепыхающийся. Казалось, его постоянно мяли чьи-то невидимые пальцы. Смотрелось, надо признать красиво. И совсем не страшно. Сергеев с Гударяном смотрели, прям рты раскрыв. Велес эту штуку уже видел. На картинке, так что, глядя на это маленькое чудо и ему трудно было не открыть рот, вместе с духами.

"Трамплин" – жуткая хреновина. Красивая, но если протянешь руку, например. Пальчиком пощупаешь и тебя за этот самый палец, мгновенно затянет внутрь, а потом последует хороший такой взрыв. В основе своей, взрыв звуковых волн, плюс слабенькие аномальные выкрутасы гравитации, земного уровня тяжести. Вроде ничего страшного, но на оставшиеся после «Трамплина» трупы, лучше не смотреть – может сильно стошнить. А тех, кто после этого остался жить…, их можно сразу спиртовать и в кунсткамеру. Ломает и корёжит, не хуже мясорубки с сильно тупым ножом. Впрочем, попасть в такую аномалию, можно было лишь по глупости или случайно – убегая от кого, к примеру.

Кстати, едва они миновали взгорок, избранный Вихрем как место постоянного своего обитания и спустились ниже, обнаружив перед собой нечто вроде равнины (старое колхозное поле – скорее всего), на горизонте нарисовались те, от кого собственно стоило бы убегать. Здесь всё было покрыто молодой травой и практически не было деревьев. Земля, как и положено всякой не изувеченной человеческими руками земле, была испещрена ямками, холмиками и другой подобной фигнёй. В общем, ноги переломать – тут это легко оформить. Достаточно быстро побежать, уверенно и твёрдо втыкая ступни в мягкий чернозём, подняв лицо навстречу прохладному ветру свободных бескрайних земель и опа – ногу подвернуло. Суслик тут норку раскопал, не со зла, так просто, прикололо его именно здесь ямку откопать и ты уже летишь, шумно и радостно рассекая носом, сладкий ветер свободы и стремительно сближаешься с землёй, родиной этих самых ветров! Потом – бумс и нос всмятку. Только боль унялась, глядь, а у тебя ногу в угол сорок пять загнуло и кость торчит. Открытый перелом, значит.

Вот такая тут была приветливая добрая земля.

Где-то за спиной, истошно затрубил некий сумасшедший, видимо счастливый, что дожил до этого дня. Горнист – именно этот подозрительный джентльмен, каждое утро позволял себе такие невоспитанные шуточки. Сотни людей вскакивали со своих коек, и из всех казарм нёсся грубый мат в его адрес. Но ему было всё равно – дух он был, горнист этот и в отличие от доброй половины разбуженных, он вчера водку литрами не кушал, а до трёх часов ночи прятался от дедушки Бублика, намедни пообещавшего сломать ему ногу, почему-то, непременно левую.

Солнце уже всё полностью выползло из-за горизонта, в небе повисло – оно там всегда виснет. Вот как выползет, так сразу и виснет, и всем спать мешает. Вот такое невоспитанное солнце. А что ему – оно звезда, ему вообще всё побоку. Зато светит красиво. И вот те, кто прибыл поприветствовать новичков в Зоне, смотрелись в утренних лучах весьма эффектно. Золотистые лучики ласково падали на их крепкие плечи. Грели им спины, иногда озорливо пробегали сквозь их тела. Не везде, конечно – только там, где в телах имелись дыры. Кстати, у всех самые разные: у кого поменьше, у кого побольше. У кого на животе, у кого в другом месте. Но разве это важно? Они шли оскалив пасти, шли приветствовать свой горячий утренний завтрак, так любезно, решивший самостоятельно прийти к ним.

Ну, разве это не чудесно?

– Бл…ь. – Рыкнул Паша, бросив один косой взгляд на Сергеева, только что тихо ойкнувшего и так же тихо осевшего наземь. Бедняга потерял сознание.

Рябовские, без всяких сигналов командира, уже заняли круговую оборону. Духи оказались в центре. Все подняли оружие, но пока не стреляли. В полуприсяди, приставив к плечам приклады и целясь по нестройному фронту нападающих, солдаты чего-то ждали. Велес взялся за автомат, правда, остался стоять в полный рост. Он с некоторым интересом смотрел на эти корявые фигуры, с трудом бредущие к тому единственному, что ещё интересовало их усталые, изорванные Зоной тела. Тёплое, мягкое, сочное мясо человечье. У бедолаг других радостей в жизни уже не было. Да и самих их частично тоже не было. Из восьми мёртвых граждан, нацелившихся на нехилый перекус, двое имели только по одной руке. Один парень, в странном чёрном плаще до пят, шёл, сверкая оскаленным черепом – у него толи сгнило, толи кто объел всё лицо. Другие выглядели ненамного привлекательнее. Хорошо ещё, что подошли пока не шибко близко. Метров тридцать-сорок ещё до них. И увиденных деталей вполне хватало, что бы не желать более близкого знакомства.