Маргарет почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Ей уже приходилось однажды бороться с Майком. И хотя она победила, ей не хотелось начинать снова. Гораздо лучше предупредить опасность… хотя легче сказать, чем сделать. Майк не интересовался другими девушками. Он сказал, будто ему с ними скучно. А Пета… похоже, даже Холли больше интересовалась противоположным полом!

Она услышала голос Майка, затем Петы. Губы Маргарет сжались. Она развязала красивый, расшитый цветочным узором передник. Возможно, беспокоиться не о чем, но ради своего душевного спокойствия она позаботится обо всем. И хотя, разумеется, не хочет никого обижать, оставалась слабая надежда, что пожилой опекун Петы, который теперь возвращался в Норфолк, на родину, окажется тем самым союзником, без которого Маргарет не обойтись.

На следующее утро, спускаясь к завтраку, Пета увидела Энн у окна читающей письмо. Они с Петой старались избегать большой мрачной столовой и почти всегда ели на кухне, которая была более солнечной и гораздо веселее. На кухне стоял огромный шкаф для посуды. Красный кафельный пол устилали тростниковые циновки.

— Доброе утро, Энн! Извини, что опоздала! — весело поздоровалась Пета и, усевшись за большой дубовый стол, принялась за тост и кофе. Ей нечасто доводилось проспать, но в эту ночь она заснула слишком поздно. По дороге домой у Майка сломалась машина. Около часа он тщетно старался завести мотор. Потом пришлось толкать автомобиль до ближайших соседей, а остаток дороги до Грейлингса пройти пешком. Одному богу известно, когда бедный Майк наконец добрался домой! Наверное, ему пришлось позаимствовать машину у матери, чтобы сегодня поехать на работу.

— Доброе утро, дорогая. — Энн ответила машинально, но что-то в ее голосе насторожило девушку.

— Что-нибудь случилось, Энн?

Некрасивая, добродушная Энн казалась непривычно оживленной.

— Нет… да… о, я не знаю! Это Джон. От него пришло письмо, и там говорится… о, это просто ужасно с его стороны! Совершенно не подумал обо мне! К тому же осталось так мало времени!

Пета изумленно уставилась на нее. Обычно тетя вела себя невероятно безмятежно, и ее ничто никогда не беспокоило. Что же такого написал ее брат, что она заговорила так негодующе и бессвязно?

— В чем дело? — терпеливо повторила Пета.

Энн нервно провела рукой по седым волосам.

— Джон приезжает не один. С ним будут еще двое. Секретарь и человек, который был вместе с ним в Перу!

— Приезжают сюда? — Пета теперь пребывала в таком же смятении, что и Энн. — О нет! Какой ужас! Почему он не сообщил раньше? И как долго они здесь пробудут?

— Прочти.

Послание оказалось коротким. Почерк профессора Девлина было трудно разобрать.

«Я подумал, что лучше дать тебе знать о том, что я пригласил моего друга и коллегу, доктора Николаса Уэринга, который оказал неоценимую помощь в моей недавней экспедиции, погостить в Грейлингсе пару недель. Сейчас он выздоравливает после очень серьезного приступа малярии, на несколько недель приковавшего его к постели. Чистый воздух Норфолка, возможно, окажется для него очень полезным. Но, к сожалению, развлекать его придется вам с Петой. А я буду занят книгой. Я собираюсь начать работать над ней как можно быстрее. А чтобы ускорить дело, я нанял секретаря. Она будет приводить в порядок мои записи, готовить рукопись к публикации и так далее. Разумеется, к мисс Кент следует относиться как к члену семьи. Но я уверен, что это не создаст проблем, потому что она очень обаятельная и культурная молодая женщина и, без сомнения, окажется прекрасным собеседником для Петы, когда у нее появится свободное время…»

— Та-а-ак! — протянула Пета, отложив письмо, и печально посмотрела на тетю.

Казалось, их мирному существованию действительно скоро придет конец! Двое гостей… один — явно пожилой инвалид, а второй — «обаятельная и культурная молодая женщина»! Трудно сказать, что хуже!

Энн все еще выглядела очень расстроенной и походила на наседку со взъерошенными перьями. Очень похоже на братца, с негодованием думала женщина, строить планы, заботясь только о себе! Он просто понятия не имеет, какая тяжелая ноша для нее огромный дом… Энн с трудом удавалось вести хозяйство и заниматься работой в саду. Как же она сумеет позаботиться о двух гостях, не говоря уже о Пете и Джоне?

Она рассеянно сказала:

— Интересно, удастся ли уговорить мисс Брукс помочь мне… Я знаю, в последнее время она плохо себя чувствовала, но, может быть, если ненадолго…

— Я помогу тебе, Энн, — тут же предложила Пета. Для нее было невыносимо видеть встревоженное выражение на лице Энн.

Энн не смогла удержаться от смеха.

— О, Пета, а как же твоя работа? Кроме того, ты же терпеть не можешь готовить и заниматься домашним хозяйством.

Пета скорчила рожицу:

— Да, конечно. Но ты не сможешь со всем справиться одна. Ужасно несправедливо со стороны дяди Джона требовать от тебя такое! Почему ты ему об этом не скажешь?

Энн вздохнула:

— Он просто не понимает. Что ж, попытаюсь справиться. Вот только, — мрачно добавила она, — я не собираюсь развлекать доктора Уэринга. Боюсь, этим придется заняться тебе; Пета.

Будучи робкой, застенчивой, Энн с трудом находила друзей, зато свободно беседовала с незнакомыми людьми, особенно с такими же интеллектуалами, как ее ученый брат.

— Боюсь, от меня будет мало толку. — Пета усмехнулась. — Не думаю, что я придусь по вкусу пожилому археологу!

Энн с беспокойством посмотрела на девушку. Ей вспомнилась парочка бурных сцен из прошлого.

— У вас с Джоном никогда не было реальной возможности хорошенько познакомиться. — Она помолчала. — Я знаю, что могут возникнуть… сложности. Но, пожалуйста, постарайся на этот раз обойтись без ссор, хорошо, дорогая? Джон и вправду иногда труден в общении и немного нетерпим, я это признаю, но… я так ненавижу ссоры… и он наверняка обвинит во всем меня, если…

Пета обняла Энн:

— Наверное, ты хочешь сказать, что он обязательно обвинит тебя в моих недостатках! Ладно, моя дорогая, я буду вести себя как ангел! Ради тебя мне придется даже приголубить его мисс Кент… хотя должна сказать, что она, кажется, не совсем мой тип, верно?

Энн не сводила с нее глаз. Она начала понимать, что Пета яркая индивидуальность и не похожа на большинство ее сверстниц. Слишком упрямая и слишком напоминает сорванца, по мнению жены викария. Что ж, она всегда была упрямой, и Энн казалось гораздо проще уступить, нежели спорить. Возможно, следовало быть построже, но, по правде говоря, она об этом мало сожалела. Пета, несмотря на своенравие, в глубине души была намного лучше и добрее, чем любая из дочерей викария!

Может быть, с надеждой подумала Энн, как всегда, стараясь найти хорошее в любой ситуации, девушка, которая приедет сюда, положительно повлияет на Пету… убедит, что надо вести себя немного серьезнее, немного… женственнее. По крайней мере, тогда Джон перестанет осуждать воспитанницу. Она вздохнула. Эти двое никогда не ладили и не понимали друг друга, упрямцы.

Энн вновь вздохнула и начала убирать посуду со стола. Чем скорее она приготовит две дополнительные спальни, тем лучше. В этих кроватях не спали целую вечность, так что они почти наверняка сырые, даже если она и не забудет регулярно класть в них грелки!

Пета отправилась на работу, как обычно, на маленькой машине тети. Энн купила ее несколько лет назад, поддавшись внезапному порыву, о чем потом пожалела, поскольку, когда дошло до дела, она обнаружила, что от страха не может научиться водить. Теперь автомобилем владела Пета.

Мысли о письме опекуна мешали Пете получать удовольствие от работы. Как правило, она забывала о проблемах, когда плавала под парусами, и радость ее уносила, как ветер — птицу. Но сегодня… Даже майор Норуэлл, не отличающийся наблюдательностью, заметил, что ей недостает того, что он шутливо называл «искоркой».