Скрипит дверь, но я не оглядываюсь. Это, скорее всего, просто зашел погреться бездомный. Я хочу услышать, как он напевает мотив «Билли Джин», но он не поёт, а около меня неожиданно движется воздух.

- Эвелин! - голос Эзры грохочет на весь храм, и, клянусь, я чувствую, как пол расходится вспышками пламени.

Я склонила голову, он пришел в мое безопасное место. Мне не нравится его присутствие. Оно заставляет меня нервничать. «Он не должен находиться здесь, Эвелин». Что-то не так. Я хватаюсь за виски, желая, чтобы этот ворчащий голос затих, а затем я тихо молюсь, чтобы этот человек был прощён брань в стенах храма. Я слышу его тяжелые шаги, эхом отдающиеся по проходу. Я чувствую вибрации через пол.

Он хватает меня за волосы, дергает голову назад, и теперь мои глаза обращены вверх, на его тело. Его губы скривились в угрожающей улыбке, и я закрываю глаза, чтобы закончить молитву.

- Ты была плохой девочкой, Эви, - говорит он.

- И дай мне силы. Аминь.

Он рывком ставит меня на ноги и хватает за подбородок так сильно, что я сжимаю губы. Он медленно наклоняет свое лицо к моему , его черные глаза вспыхивают от гнева.

- Молись, маленькая убийца, - шепчет он, и его дыхание касается моих губ. - Тебе понадобится вся помощь, которую ты только сможешь вымолить.

Его хватка такая крепкая, что я уверена - у меня будет синяк. И я закрываю глаза, отрываясь от его сурового взгляда.

- Четверо за последние две недели … а ты не теряла времени зря. Скажи мне, ты спала с ними или убивала просто так? - Гнев исходит от него волнами.

Сердце испуганно подпрыгивает, забившись в горле, и я с трудом сглатываю, ощущая, как в желудке оседает страх.

- Тише … Т олько не в церкви! - отчаянно шепчу я.

- Чего ты боишься, маленькая убийца?

Мой демон смеется над Эзрой.

Из его горла вырывается рык, и я мимоходом замечаю, что этот звук похож на рев Цербера. Когда он отпускает мое лицо, его руки хватают меня за шею, пальцы врезаются в мою плоть, ловят несколько прядей волос и тянут за них. «Он знает, Эвелин». Каждый его вдох, глубокий и тяжелый, звучит раскатом грома. Он идет по проходу, удерживая меня рядом с собой, и единственная мысль, посетившая меня в этот момент, о том, что это мой марш смерти, потому что Эзра безумен, вне всяких сомнений.

Большие деревянные двери скрипят, когда он с силой их отрывает. Меня обдает холодным воздухом, когда он ведет меня к блестящему «Мерседесу», припаркованному у тротуара, с все еще заведенным двигателем. Он открывает пассажирскую дверь и толкает меня на сиденье, застегивает ремень безопасности.

Я не смотрю на него. Я не могу смотреть на него. Я обещала, что буду хорошей девочкой, а он думает, что я плохая. Он с такой силой захлопывает дверцу, что затрясся автомобиль. Я сглатываю, это плохой знак, Эвелин. Очень плохой.

Он садится на место водителя и буквально сверлит меня глазами.

- Эзра, - выдыхаю я, мое сердце тяжело бьется в груди.

- Ты трахалась с ними, Эви? - его голос спокоен, и я знаю, что это нехорошо. Мой взгляд задерживается на его подрагивающей челюсти, затем переключается на пальцы, вцепившиеся в руль. Каждый напряженный мускул его руки рельефно проступил, так что татуировка Мрачного Жнеца становится почти как живая.

- Было такое? - спрашивает он снова.

- Что? - я задыхаюсь. - Трахалась с кем?

Мое сердце пропускает несколько ударов, когда наши взгляды встречаются. Я никогда не видела их такими темными и глубокими. Они бездонны, как адская пропасть, куда, вероятно, сбросят мое тело… или как река Гудзон.

Он крепче сжимает руль, лишь на мгновение отвлекаясь от лобового стекла.

- Ты думала, я не узнаю? Ты встречалась с ними в моем гребаном клубе! - он трет рукой челюсть. - И теперь полиция заинтересовалась моей задницей , потому что Джек-Потрошитель нового времени убивает моих клиентов.

Наконец, он смотрит на меня, и я вижу, что он винит меня, я вижу, что он осуждает меня, и теперь я знаю, мне придется его убить. Мне следует его убить, потому что в этом случае проблемы исчезнут, но…я люблю его.

Его глаза прищуриваются, и мое сердце останавливается, нет, оно падает в бездну. Холодный пот проступает на коже, голова кружится. Срабатывает реакция на драку или полет, и я добираюсь до ручки двери, но Эзра придавливает меня к креслу.

- Отвечай мне! - и это шипение, а не рычание. Шипение. Он собирается перерезать мне горло и оставить в сточной канаве прямо перед этой самой церковью.

- Я не … - сглатываю, пытаясь перевести дыхание. - Я не трахалась с ними, - мой голос дрожит, мое тело дрожит, и Эзра все еще пристально смотрит на меня. - Этого не было!

Его рука перестает придавливать мою грудь к креслу, но затем, один за другим, его пальцы сжимают и обхватывают мое горло. Я задыхаюсь, хватаясь за его запястья, и он дергает меня вперед, почти вплотную к себе.

- Чья ты, Эви? - его голос вновь отдает рычанием.

- Господа, - мне удается прошептать, и я могу сказать, ему не нравится этот ответ, потому что его пальцы крепче стискивают мое горло. Мое сознание постепенно уплывает, а он собирается меня задушить. Но Эзра никогда не причинит мне вреда. Я - его маленькая убийца. Я - его малышка Эви. Я - не какая-то рыжая шлюха в слишком облегающем белом платье. Он испытывает желание любить меня.

- Нет, - выдыхает он, когда его губы оказались рядом с моими. - Попробуй еще раз, маленькая убийца. - Давление на горло ослабевает, он ждет ответа.

И как бы ужасно это не звучало, но я отвечаю ему: - Твоя.

- Повтори, Эви, - его голос разливается по машине, и у меня в животе порхают бабочки.

Почему он так злится? У меня все сокращается между ног, а он задыхается и кричит на меня, он разозлен. И мне это нравится, потому что никто никогда мной не владел, а люди защищают то, чем они владеют, то, что они хотят. Я хочу быть его драгоценной маленькой убийцей, потому что тогда я буду в безопасности. Вовеки веков , аминь.

- Кто. Владеет. Тобой? - его взгляд подрагивает в ожидании, на губах появляется улыбка.

- Ты, Эзра.

Его пальцы отрываются от моего горла в тот момент, когда его рот касается моих трепещущих губ. Он целует меня со всей своей мощью, прикусывая мою нижнюю губу. Я купаюсь в боли. Когда мы совершаем грех, то должны понести наказание, а наказание - это боль. Я стонала ему в губы, наслаждаясь подчинением, потому что я принадлежу ему.

Отрывая от меня свои губы, он смотрит на меня, как на провинившуюся девчонку.

- Что мне с тобой делать, дорогая? - он улыбается, и его лицо проясняется. - Кажется, у тебя есть плохая привычка.

Любимый. Я смотрю на него в ответ.

- Привычка? - спрашиваю я.

Его рука пробегает по моей шее, прежде чем переместиться к себе на колени. - Сколько человек ты убила, Эви?

- Это неважно, они были грешниками.

В этот момент его глаза блестят. Я понимаю, что он думает, будто я сумасшедшая, хотя я знаю, что это не так.

- Это были плохие люди, Эзра. Нечестивые, мерзкие извращенцы и грешники, Эзра. Они живут во грехе, их грязные руки всегда будут осквернять. И нельзя смыть эту грязь, я чувствую, как она въедается в меня… Мне необходимо их убивать, - я останавливаюсь передохнуть и знаю, что моя речь звучит безумно, но все это правда. - Я должна их убивать, я должна их убивать.

- Я должна их убивать, - произносит она с твердой уверенностью.

Я шумно выдыхаю и сжимаю переносицу.

- Дерьмо , Эви.

Её поймают, если она продолжит свою миссию. Она действует неаккуратно, без контроля. Она бы просто могла выложить дорогу из трупов до самой своей чертовой двери, следуя своему методу. Нет, не до своей - до моей чертовой двери. Я вглядываюсь в нее, и она смотрит на меня в ответ широко распахнутыми глазами, ее зубы нервно прикусили нижнюю губу.

- Ты не можешь просто так убивать людей, - говорю я ей.