Брюс прихватил факел. Другого оружия все равно под рукой не было.

— К лестнице!

— Минуту… — Ничего неуместнее в такой ситуации Брюс сказать не мог, и Элия дико оглянулась через плечо, забыв даже отмахиваться клинком.

— С ума сошел?! Какая минута?

Но Брюс ее не слушал, запоздало заметив, что, несмотря на свою назойливость, костяки не нападают на людей, а всего лишь норовят подобраться поближе, слепо ползут к одному источнику. Даже раскрошившиеся под ударами Элии на фрагменты кости, как железные стружки к магниту, тянутся к центру залы.

И манило их пятно впитавшейся крови на полу. Единственный нетронутый островок во всем этом хаосе. Добравшись до него, костяки замирали, припав к плите. Облаченные в латы или остатки одежды покойники ссутулились над своими «голыми» собратьями.

— Это я… Я их поднял.

— Тоже мне новость, — Элия ловко свалила с ног бредущего скелета с выбитыми зубами. Пнула в сердцах замешкавший остов, ковыляющий на руках следом.

— Стой! Не шевелись!

— Уверен?

— Так надо.

На ее месте не всякий воин со стальными нервами послушался бы приказа. Не шевелиться, когда вокруг тебя кишмя-кишат скелеты? Но девушка замерла, тяжело дыша и поводя вокруг широко распахнутыми глазами. Меч, очертив косую дугу, уперся острием в пол.

Мертвяки разом присмирели, потеряв к сражению всякий интерес, неловко покачиваясь, потекли вокруг застывшей девушки, огибая ее. Кто-то толкнул костяным локтем, кто-то задел неуклюже, но большинство — нелепо, невесть как вообще стоящее вертикально — устремилось к едва различимому пятну в центре залы.

— Паршивый я некромант, — сдавленно сознался Брюс, отыскав взглядом то, что их привлекает. — Притянул их всех сюда, а свою волю навязать не могу.

Чары сработали, но не так, как следовало. Жизни, пусть даже противоестественной, в этих бойких костях не было ни капли. Их волокло неумелое Брюсово заклятие, как щепки в омуте, бесцельно стягивая к центру.

— А ты словами попробуй, — посоветовала в сердцах Элия, опершись на ржавый клинок и устало горбясь. — Убеди их лечь туда, откуда повылезали.

Криво усмехнувшись, Брюс поудобнее перехватил факел в здоровой руке и попытался втиснуться в костяной строй, плотно обступивший единственную нетронутую плиту в центре залы. Мертвецы поворачивали к нему черепа в лишаях, таращились пустыми глазницами, щелкали челюстями, нехотя шевелили конечностями.

Кое-как пробравшись к сердцевине этого шуршащего и стучащего скопления, незадачливый некромант опустил факел к полу, выжигая следы своей крови.

— Ах ты ж!.. — От боли из глаз искры посыпались. Брюс будто в собственную ладонь факелом ткнул. По руке скользнули вверх огненные змеи, скрутили узлом плечо, нырнули в грудную клетку, прихватили зубами сердце… отпустили.

Элия смотрела обеспокоенно. Брюс изобразил самую что ни на есть фальшивую бодрую улыбку. Потом улыбка стала чуть искреннее — тягостное ощущение, что гнусный «паук» по-прежнему сидит внутри горе-некроманта, почти исчезло. Брюс все еще чувствовал, как сквозь замок тянутся незримые нити, но теперь они хотя бы не воспринимались как его собственные оголенные нервы.

Зыбко качнулись тени, когда он поднял факел, выжидающе оглядываясь.

Несколько секунд ничего не происходило, затем скелеты дружно посыпались, распадаясь на отдельные кости. Этот множественный, стучащий и быстро затихший шорох слышать было не в пример приятнее.

Прежде опрятный и строгий зал сейчас выглядел изрядно перекопанным и разгромленным. Заползать на прежние места покойники не пожелали.

«Ничего, — виновато решил Брюс, — дверь поплотнее закроем».

— Зачем тебе это вообще понадобилось? — хладнокровно осведомилась Элия. Деловитая и спокойная, как будто не она только что отмахивалась древним мечом от полчищ наступающих мертвецов.

Вот разве что слегка запыхалась!

— Побочный эффект, — без особой охоты пояснил Брюс. — Не хочешь меч на место вернуть?

Она любовно повела ладонью по выщербленному лезвию, покачала головой:

— Одолжу, пожалуй. У нас никакого оружия, кроме твоего ножа, не осталось.

— Меч ржавый.

— Зато из чистого железа. Большая редкость. Никакая магия ему не страшна.

— Да ему вообще уже ничего не страшно. Он уже все пережил.

Элия скупо улыбнулась и упрямо прижала меч к себе.

— Идем отсюда, — вздохнул Брюс. — Я ведь и не обещал, что все получится.

Боги дали людям воду, чтобы гасить огонь.

Боги дали людям землю, чтобы поглощать воду.

Боги дали людям воздух, чтобы иссушать землю.

Боги дали людям огонь, чтобы он пил воздух…

Боги определенно придумали, чем занять людей, не оставив им ни одной свободной минуты. Может быть, не желают конкуренции?

* * *

Они уже почти достигли конца коридора, когда за спиной снова послышался шум. На этот раз увесистый, сбивчивый стук, перемежающийся с глухими, скользящими ударами. Будто нечто очень тяжелое металось по ограниченному пространству, ища выход.

— Что там еще?

— Понятия не имею.

— Какой-нибудь новый побочный эффект?

Они без особого волнения обернулись. Жар-птахи успели обогнать людей, вились у самого выхода, где и без того было светло, а спины уходящих подталкивала по-прежнему плотная тьма. Так что Брюс машинально повел почти погасшим факелом.

Как раз в тот самый миг, когда огрызки и без того разрушенной трухлявой двери черными хлопьями брызнули наружу, а в проем, скрежеща камнем о камень, протиснулся рыбо-кабан.

Оскаленный, в извивах угловатых трещин, жуткий до оторопи, зверь пригнул к полу лобастую башку, слепо пошарил неподвижными глазами вокруг, будто учуяв, повел носом вправо. Затем, косолапя, повернулся и вдруг, отталкиваясь рыбьим хвостом и перебирая передними ногами, побежал, наращивая скорость.

Сбивчивый стук стал отчетливым и резким. Так стучали гранитные копыта. А глухими скользящими ударами сопровождалось каждое соприкосновение вепря со стеной. Тяжелого монстра сильно заносило, да и хвост шаркал звучно.

Следом из проема вырвался еще один.

Чуть ближе фестоны плесени, скрывавшие незамеченную дверь, взорвались, пропуская рыло потемнее, но примерно тех же очертаний.

— Стража, — отступая, прихватив за руку недоумевающую Элию, пояснил Брюс. — Мы разбудили стражу замка… То есть я разбудил. Бежим!!!

Уговаривать девушку не пришлось. Она была смелой, но определенно не глупой и способной верно оценить преимущества противника. С каменным быстрым монстром ржавым мечом не сладишь.

Они понеслись, не разбирая дороги. Чудом увернулись от следующего вепря, неожиданно тихо выскользнувшего навстречу из-за угла.

— Туда!

— Нет, туда!

Брюс с ужасом припомнил, сколько встретил по пути каменных сторожей, пока искал вход в подземелье.

Дробный стук и увесистые толчки слышались со всех сторон. Все новые и новые стражи выпрыгивали отовсюду, срываясь с насиженных за века мест. Пыль клубилась вперемешку с известкой, под ногами хрустел раскрошенный гранит.

С писком сновали напуганные крысы.

Вскользь дернув вытянувшегося в струнку латника в нише, Брюс обрушил ворох металлического снаряжения на голову бежавшего следом стража. Загромыхало внушительно. Воин был тяжел, но не столько задержал, сколько ослепил тварь на пару секунд. Щит сел пробоиной как раз на торчащий клык.

Осатаневший страж бешено затряс головой, избавляясь от досадной помехи.

— Здесь был поворот!..

— Мы промахнулись. Теперь через галерею надо. Давай на лестницу…

Опоздали. Сверху уже скакал очередной тритоно-вепрь, топорщивший обломанный гребень вдоль хребта. Бугристую тушу покрывала сеть мелких трещин, однако рассыпаться кабан явно не собирался.

Проворные для своего веса твари двигались хоть и тяжело, но с определенной пластикой. Не похоже на живых сородичей, однако по-своему весьма убедительно. В них ощущалась целеустремленность катящегося с горы камня.