Тут девушка очень заботливо поинтересовалась, не ушибся ли сударь, помогла ему подняться и, когда Огги застонал, хватаясь за голову, подобрала кастет и посоветовала приложить к шишке.

Ньюфун, перестав мухлевать с настройкой весов, повернулся к Джое, когда та уже усаживала незнакомца за столик.

— Что надо? — нелюбезно спросил гном у человека.

— Я… это… — Огги напрягся, вспоминая приказы фрателлы Раддо. — Я комнату у вас тут хотел снять. И поужинать, — добавил он после минутной заминки.

— Напа сдает комнаты только гномам, — задумчиво проговорила Джоя.

Огги, который к этому времени уже пришел в себя, начал врать гораздо вдохновеннее:

— Ну, господа хорошие, мне только переночевать! Я тут, в уголочке где-нибудь перекантуюсь! Пожалуйста, ну, что вам стоит! Я заплачу!

Платить пелаверинец, конечно же, не собирался. Но, чтобы осторожно выяснить место пребывания мэтрессы Далии, ему позарез нужно было закрепиться в ресторации.

— Оставайтесь, — гостеприимно предложила Джоя, всего на секунду опередив собирающегося отказать Ньюфуна. — Он же заплатит! — шепотом объяснила она гному. — Сам же говорил, что тебе нужно оплачивать штраф!

Припомнив печальное начало дня, Ньюфун неласково потребовал:

— Деньги вперед!

Получив с человека серебряную монету, Ньюфун еле успел перехватить Джою, направившуюся в сторону кухни.

— Не входи!

— Почему? — удивилась девушка. — Я хотела приготовить ужин.

— А ты стряпать-то хоть умеешь?

— Нет, но я алхимик, значит, что-нибудь придумаю…

— И эта туда же, — заворчал Ньюфун, отпихивая Джою подальше от кухни. Мало ли что? Вдруг, чисто случайно, запомнит, что они с Айрой взорвали полдома, а потом Напе расскажет? Или Айра, составляющий план ремонтных работ, ей молоток на голову уронит? — Научилась у своей чокнутой Далии… Сам приготовлю! Кулинарить — это ж не фиг делать!..

Ворвавшись в разоренную взрывом кухню, Ньюфун провел быструю инспекцию кухонных шкафчиков и кладовых. Шкафчики: все вдавлены взрывной волной, сломаны, не пострадали лишь столовые приборы и запасы муки (муки было слишком много, и всю ее взрыв так и не смог развеять, а приборы все равно надо было переплавлять — и форма, и украшение их давно вышли из моды). Кладовкам, особенно подземным, повезло больше. В них остались окорок, колбасы, квашеная капуста, сотня яиц, несколько замороженных птичьих тушек… Ларь с овощами, соль, бутылка с оливковым маслом, бутылка с винным уксусом, спрятанные в самой дальней кладовке бочонки с вином и пивом…

Спустя несколько минут, насыщенных странным звоном, грохотом и гномьими "Фех-та! Шпацех уэш!", Ньюфун прибежал в обеденную залу и поставил перед клиентом ресторации тарелку, на которой лежало полкочана квашеной капусты, почему-то обгоревшей, основательно промасленная и щедро присыпанная солью луковица, большой кусок окорока, полускрытый горсткой муки, по которой растекалось три сырых яйца.

— Хорош кабан, — между тем вел ничего незначащую беседу Огги. — Сделан ну как живой! А зачем у него дырочка на спине?

— Это копилка, — объяснила Джоя.

— Мой родственник, Дюша из клана Кордсдейл, имел привычку собирать золото, — вклинился Ньюфун, подталкивая «ужин» гостю.

— По-моему, это замечательная привычка! — искренне восхитился пелаверинец, стараясь одновременно и следить за свинкой, и пристально рассматривать коллекцию серебряных украшений на груди у девушки. Грудь (хотя и неплохой формы, как заметил наблюдательный помощник господина Раддо) совершенно терялась под серебряными цепочками, медальончиками, шнурком с драконьим зубом, крупными витыми серебряными бомбошками, увязанными в ожерелье с мелким речным жемчугом и несколькими древними серебряными монетками, еще одним шнурком, удерживающим клок длинной белой шерсти, и многим, многим другим.

— Вы ешьте, ешьте, — радушно предложила Джоя.

— И что, много ли золота собрал ваш родственник? — спросил Огги. Подсчитав точную стоимость мелодично позвякивающего клада, он счел его интересным, но не многообещающим, а потому решительно отвернувшийся в сторону копилки.

— Никто не знает, — ворчливо ответил Ньюфун, присаживаясь напротив гостя ресторации. — Потому как Дюша еще безбородым ушел из клана, чтоб посмотреть мир. Собирал золото где придется — не всегда для себя, иногда брался поучаствовать в сборе пожертвований на благотворительность, или, например, переправить деньги из одного города в другой, или, допустим, вернуть старый долг…

— Ой, — испуганно округлила глаза Джоя. — Должно быть, его часто грабили!

— Угу. Воры — они такие, мимо них никто не пройдет… — поддакнул Огги. Позволив себе увлечься рассказом, он автоматически подцепил на вилку какой-то кусок, проглотил его, а теперь усиленно пытался понять, что же этобыло. — Кхм… кхм… вина дайте… — еле-еле прохрипел пелаверинец некоторое время спустя.

— Еще две серебрушки! — потребовал Ньюфун.

"Грабеж!" — хотел закричал Рутфер, но, утирая выступившие от кашля слезы, решил не экономить на собственной жизни. Всё равно ночью, уходя, он ограбит эту милую ненормальную парочку!

Поэтому пелаверинец швырнул на стол горсть серебра, на которую тут же запрыгнул и прижал животом объявившийся из ниоткуда огромный черно-белый котяра. Всё время, пока Джоя заботливо стучала поперхнувшегося мужчину по спине, а Ньюфун бегал на кухню за выпивкой, наглое животное пристально смотрело на Огги, щурило золотистые глаза и, казалось, улыбалось каким-то своим, загадочным и кошачьим мыслям.

— Так вот, о грабеже, — вспомнил Ньюфун, возвращаясь на свой стул. — Хочешь — верь, хочешь — не верь, но Дюшу грабили лишь однажды, в молодости. Да и то случайно, когда он слишком много выпил в одной гостеприимной таверне. С тех пор — ни разу!

— Удивительно, — поразилась Джоя.

— Кхм, кхм, да уж, странно, — заметил Огги. Обретя способность снова дышать и говорить, он вдруг понял, что кормят его чем-то очень странным, и решил налегать на вино. Тем более, что оно было неплохим тривернским. — И как это ему удавалось?

— Благодаря ей, — кивнул Ньюфун на копилку. Та ответила едва слышным «хогри-хок». — Он в нее всё, что собирал, складывал, а потом в нужный момент доставал.

— О, — с еще большим интересом посмотрел на металлическую зверюшку Огги. — Вы затем ее цепями к стене приковали, чтоб никто не украл то, что в ней лежит?

— Вроде того, — согласился Ньюфун. Джоя не ответила — ей внезапно пришла в голову идея сложить балладу, воспевающую подвиги Дюши Кордсдейла на ниве золотособирательства, и дацианка уже подбирала рифму к слову «топор».

— А что это — я пью, а вы сидите скучаете? — внезапно оживился Рутфер. — Мы ж с вами за знакомство не пили! Давай выпьем! Я угощаю!

Ньюфун посмотрел на улыбающегося пелаверинца — у мужчины передние зубы чуть-чуть не доставали друг до друга, отчего улыбка выглядела по-кроличьи наивно, — ввел полученные данные в формулу, результатом которой должна стать выплата наложенного Министерством Спокойствия штрафа, и согласился.

Бёфери, дом Бонифиуса Раддо

— Шеф, ваш ужин! — энергично возвестил Хрумп, буквально впрыгивая в кабинет фрателлы. Поставил поднос на рабочий стол, украл с тарелки кусок сыра и громко зачавкал.

— Пошел вон, — не отвлекаясь от бумаг и счётов, ответил Бонифиус. — Хотя нет, постой. Сейчас я напишу письмо, ты его отнесешь к магам на станцию(10) — его надо сегодня же доставить в Луаз. Понял?

— Понял, — кивнул Хрумп, сосредоточившийся на рассматривании подсвечников и картин, которыми был украшен кабинет хозяина. — Кому пишете?

— Мэтру Иллариану, — машинально ответил Раддо. Потом спохватился. — Но это не твое дело!

— А что, вы знакомы с этим старым развратником? — заинтересовался Хрумп. Подошел ближе к столу фрателлы и вроде как случайно слямзил с тарелки еще кусочек сыра и краюшку.

Полминуты Раддо сосредоточенно выводил руны на листе бумаги, потом все-таки не выдержал: