Н.Л.Ф. из к. К.

Остановку сделали час спустя, на развилке с указателем, предупреждающим о том, что до ближайшей деревни около семи лиг. С Вормеля, отвечающего на вопросы «некромантки», пот лил в три ручья, потому как, подробно расспросив его о котировках магов на будущих гонках, мэтресса Далия по старой сапиенсологической привычке перешла к подробному анализу устремлений Разума его, господина Вормеля из Анжери, лично.

Смущенный и перепуганный маленький человечек попросился в кустики, Напа, шокированная натурализмом просьбы, крикнула кучеру притормозить. Стоило экипажу сбросить скорость, как Вормель выскочил из кареты и устремился в колючие придорожные заросли, будто за ним гнались голодные демоны.

— Ушел, — недовольно подытожила Далия. — Надо было связывать… Что, едем дальше?

Треск веток, через которые продирался, спасаясь, господин Вормель, поспешно удалялся. Напа легко вздохнула, проводила сбежавшего сборщика новостей тоскливым взглядом и снова потянулась к планшету с бумагой, перу и чернильнице.

— Поехали! — крикнула мэтресса кучеру. Сама же Далия потянулась к корзине, в которой были сложены припасы путешественниц, достала флягу с водой и принялась избавляться от некромантского макияжа. — Кому пишешь, Напа? — спросила она примолкнувшую гномку.

— Родителям в Орбурн, — ответила Напа. — А что ты делаешь с платьем?

Легкими движениями рук Далия превращала ллойярдскую моду в брабансский стиль. Рукава — долой, вырез — глубже, пышные кружева — чтобы замаскировать небольшие издержки самодельности. Белая пудра сменилась розовой, на щеки «прилетело» несколько мушек, серебряные цепочки вернулись в сумочку, а их место заняла элегантная бархотка. За несколько минут Далия изменилась до неузнаваемости.

— Отвлекись ненадолго, — попросила алхимичка подругу. — Тебя тоже надо как-то переодеть.

— Делать из любимой кольчуги декольте на бретельках я не позволю! — вцепилась Напа в свои одежки, — Это аморально!

— Знаю, знаю, — согласилась Далия. — Мне всегда было интересно, как это вы, гномы, не вымерли со своей чрезмерно высокой моральностью… Поэтому для тебя я придумала другой способ. Смотри.

Напа осторожно перевела взгляд на то, что мэтресса достала из корзины.

— А мне не будет слишком…э-э… жарко? — осмелилась поинтересоваться гномка.

— Можешь высунуть язык, — великодушно разрешила Далия. — Видела, как собаки делают? Действуй так же. А я иногда буду тебя поливать водичкой.

— И зачем всё это? — проворчала Напа, послушно заворачиваясь в огромную собачью шкуру.

— Я же сказала — конспирация! Нам надо доехать до Луаза так, чтоб никто не узнал. В смысле — не узнал нас, мэтрессу Далию, алхимика из Талерина и Напу Леоне из кавладорской ветви клана Кордсдейл. Мы уже побывали волшебницей из Ллойярда, путешествующей в сопровождении знакомой гномки, теперь я буду дамой из Брабанса, путешествующей c… хмм… со своей собачкой…

Дорогая маменька!

Погоды в Луазе стоят жаркие. Даже очень. Почему-то вдруг вспомнилось, как дядя Дюша двадцать лет назад ездил по делам в Охохо. Кажется, он упоминал, что во время поездки избил серебряным подносом для дичи целую стаю оборотней. Так вот, маменька, сейчас я вдруг поняла, что тот поступок нашего родственника, безусловно, мужественный и славный, являлся актом неприкрытой агрессии в адрес шерстистого меньшинства. Теперь, войдя в собачью шкуру, я отчетливо понимаю это и от души сочувствую буренавцам…

А вот Далию я понять не могу. Сначала она мрачно предрекала, что нас похитят. Похитили! И что же? Я даже не могу пересказать подробности преступления, потому как грабители, по просьбе все той же Далии, заставили меня поклясться о соблюдении конспирации. Вынуждена хранить тайну! Но совершенно не понимаю, зачем надо тащиться в Луаз. Далия, правда, объяснила, что ей надо что-то узнать про Симона Пункера, составившего указания о поиске клада Тиглатпалассара, но можно было просто телепортироваться прямо в город, а не устраивать шоу с переодеваниями на дороге!.. Тем более, что Виг предлагал… В смысле, он предлагал прямой телепорт, а переодевается Далия сама, я ей только со шнуровкой иногда помогаю.

Меня очень беспокоят медведи. Тройной Оракул точно о них упоминал, правда, в отношении мэтрессы, но где Далия — там и я. Или Оракул какую-нибудь другую Далию имел в виду? Нет, вряд ли. Еще одного подобного моей научной предводительнице экспериментатора Вселенная не выдержит…

Приближался полдень, солнце поднялось в зенит, и лишь желтая ткань занавесок спасала пассажиров несущейся по провинции Луаз кареты от раскаленного летнего зноя.

Далия и Напа, вынужденные занять одну скамейку, сосредоточенно рассматривали попутчиков — почтенное семейство, занявшее противоположное сидение. Посмотреть было на что. Высокая худая рыжая женщина неопределенно-стервозного возраста, рядом с ней — квадратный муж, а по бокам от родителей — дети. Двенадцатилетняя девочка, такая же рыженькая, как и матушка, сосредоточенно жующая пирожки (очевидно, дитя хотело как можно больше походить на отца) и мальчик лет восьми, прижимающий к груди плетеную корзинку.

Именно мальчик, единственный из пассажиров черной кареты, испытывал от путешествия настоящее удовольствие.

— Вы правда из Брабанса? — спросил он Далию.

— Мдау, — усиленно подражая акценту господина Вормеля, ответила алхимичка. — Из Мелансона.

— А это и есть собачка породы мелансон? — восторженно подпрыгнул отрок и принялся с жадным любопытством рассматривать Напу.

Гномка, и так угнетенная жаркой, пахнущей мокрой шерстью маскировкой, растерялась. Инстинкты клана Кордсдейл подсказывали, что ее только что оскорбили, и просто заставляли врезать нахалу чем-нибудь острым по шее. С другой стороны, человеческие дети были для Напы еще большей загадкой, чем взрослые. Может, он имел в виду что-то другое?

Перехватив всполошенный, молящий взгляд ассистентки, мэтресса пустилась в объяснения:

— Собачки-мелансоны — мелкие, мой юный друг. Они беленькие, на голове у них… — Далия изобразила прическу собачки. Девочка зафыркала, давясь пирожком и смехом.

— Мелких собак я не люблю, — авторитетно высказался мальчик. — Вот буренавские волкодавы, или, допустим, орберийские овчарки…

Он мечтательно причмокнул, и Далия мигом учуяла в малолетнем сорванце богатый материал для исследований. Достала блокнот и вытянула из прически карандаш:

— Что, хорошо разбираешься в собаках? Только в собаках, или в их родственниках тоже? Волки, оборотни, лесничие, браконьеры?..

— У меня дома живет… — начал мальчик, но строгая мать тут же напомнила ему о приличиях:

— Терри, тебе не кажется, что мадам не хочет слушать обо всех тех мерзких тварях, которых ты пытался притащить в наш дом?

— Хочет, хочет, — в один голос ответили и Терри, и Далия.

Женщина посмотрела на мужа в поисках поддержки, но тот не отреагировал: для него вся Вселенная сейчас сосредоточилась на расстоянии от бархотки "брабансской дивы" до пышных кружев ее платья.

— Да, дорогая, — привычно согласился он после того, как жена пихнула его локтем. И продолжил наблюдение за универсумом.

— Между прочим, — заметила Далия некоторое время спустя, после того, как Терри подробно изложил свои взгляды на охотничьи и сторожевые породы собак, преимущества лисиц по сравнению с хорьками (в плане скорости удушения кур) и перспективы завести волка. Хотя бы карликового, его можно держать в комоде, вместе с носками. — Между прочим, сударыня, столь онтогенетически раннее формирование сферы интересов является признаком выраженных способностей. Вдруг Терри станет магом? Представляете, сударыня, ваш сын — вдруг вырастет специалистом в магии Крыла и Когтя? Уважение, всеобщий почет, стабильные доходы…

В глазах матери семейства зажегся маленький огонек интереса. Но Терри сам все испортил. Он вскочил и, чуть пошатываясь от раскачиваний быстро мчащегося экипажа, восторженно закричал: