Мной не просто убиты, а ободраны до скелета два очень непростых существа. Младшая богиня и кто-то из богов. Сейчас, обсматривая ситуацию с этой точки зрения, мне уже не казалась удачной идея притащить вместилища к себе домой и без суеты просмотреть их на внешнем носителе. Такой у меня был. Мощнейший процессор, способный расшифровывать даже ассоциативные цепочки.

Но мне запросто могли не дать этой возможности. Как минимум, потому, что подобное вместилище могло стоить сотни миллионов арков.

Магистр наконец закончил готовить свое варево и, ухватив узловатой когтистой лапой кружку, булькнул в нее свою трубку и с шумом и бульканьем втянул в себя как минимум половину. Затем слегка зажмурился и проскрипел:

— Ждешь, когда мы отнимем у тебя носители?

— Жду, когда мне скажут, под каким предлогом это будет сделано.

Арсой довольно заклекотал, вероятно, смеялся на свой манер и, махом допив кружку, уставился на меня своими огромными глазищами.

— И какие варианты?

— Ну наверняка там не все так просто, — медленно произнес я, напряженно размышляя, к чему он клонит.

— Божественная сущность — это дар, — неторопливо начал магистр. — У каждой сущности есть своя сильная сторона. У одного из тех, кого ты убил, это была способность управления причинными связями, говоря другими словами — создания разнообразных случайностей…

— А у второго? — решился спросить я, когда молчание слишком затянулось.

— Второй, как ты его называешь, при жизни имел имя Ларох. Имел непростую репутацию чистильщика.

— И что же он чистил?

— Именно! — Черный полированный коготь наставительно поднялся вверх. — Не кого, а что. Он чистил миры.

На секунду мне стало нехорошо.

— А как же Защитники миров? Местные боги?

— Да никак. Не тот уровень. Он мог разрушать тонкие связи мира. Энергетика просто равномерно рассеивалась в пространстве. Сам понимаешь, чем это грозит для живых существ сложнее микробов.

— А в чем засада?

Вычищавший кружку специальной щеточкой, магистр даже не обернулся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ну как? — Я пожал плечами. — Как подсказывает мой опыт, к каждой бочке чего-то вкусного прилагается некоторое количество тухлятины.

— Правильная мысль. — Арсой задумчиво осмотрел внутренности кружки, затем вздохнул и поставил ее на полочку. — Есть Дар и есть Проклятие. Это как две стороны монеты.

— И какое проклятие было у Тарремоны и Лароха?

— Этого никто не знает. Может, зуд в заду, а скорее всего, что-нибудь посерьезнее. Это ведь Дар на виду. Проклятием никто не хвастается. Что? Нет уже желания бежать в укромное местечко и втыкать носители?

— Изначально не было. Даром, что ли, я отдал миллион за денвенский процессор.

— Приятно удивил, — констатировал магистр. — Теперь и я тебя удивлю. Есть подозрение, что когда ты коснулся Тарремоны, то впитал в себя часть ее дара. Крошечную, но все же достаточно для возникновения мысли разделить носитель на две части.

— А дальше? — Я в общем не был шокирован информацией, что за мной тривиальным образом подглядывали. Подгладывали и, скорее всего, прикрывали. Черта с два я справился бы с двумя божественными сущностями, даже учитывая фокус с жемчужинами. Да мне в общем были безразличны хитросплетения тонкой политики. Гораздо интереснее было, чего там надумали светлые головы Академиков.

— А дальше получается, что и так не бездонный носитель, разделенный на две части, становится вдвое меньше. Таким образом он не в состоянии вместить всей информации, и встает вопрос, что именно попадет на носитель, а что останется в первоначальной оболочке.

После консультации с экспертами Совета мы решили, что в первую очередь перетечет именно Дар и все, что связано с конструктивной частью сущности.

— А остальное?

— Как ты говоришь остальное, деструктивные части личностей, ставшие доминантами, остались в телах. — Он ощерил пасть в страшноватом подобии улыбки. — Боюсь, ты приготовил очень плохую судьбу для двух богов этого мира.

— Так я их не убил?

— Конечно, нет. Но лучше бы, наверное, убил. Так как сейчас два осколка божественных сущностей медленно растворяются на нижних уровнях бытия, раздираемые проявившимся в полную силу проклятием.

— Надеюсь, это будет зуд в заду.

Арсой заинтересованно поднял голову.

— Почему?

— Хочу, чтобы пытка, убивающая их, была не только медленной и бесповоротной. Хочу, чтобы она была разрушающей личность и совершенно негеройской.

— Отчего так? — нейтральным тоном осведомился магистр.

— Из корыстных побуждений эти двое показательно убили трех невинных людей. Двух детей и женщину. По моим представлениям — тягчайшее преступление. Вообще иногда думаю уничтожить носители. Чтобы даже духу их не осталось во Вселенной.

— Это лишнее. — Арсой чуть нагнулся, приближаясь ко мне. — Это все же дар Отца-Создателя, и негоже им так распоряжаться.

— Это не мне дар, — возразил я упрямо.

— Теперь тебе. — магистр ощерился своей страшноватой пастью. — И разбираться будешь сам. Невозможно понять логику и мотивы Создателя. Возможно, эти дары изначально предназначались тебе. Возможно, что им надлежит быть разрушенными. Но никто, кроме тебя, не может принять на себя ответственность за решение.

В полном раздрае я покинул кабинет магистра и, прошлявшись по академическому парку почти час, решил для начала хотя бы глянуть, что там внутри.

Но процессор, на который я возлагал столько надежд, оказался бессилен. Плетения на носителях были настолько странными, что не поддавались расшифровке, а когда я вывел фрагмент одного из них на экран, взгляду предстала вполне упорядоченная, но совершенно нечитаемая конструкция.

Тупик. Совать себе в голову невесть что, да и полученное у крайне неприятных типов…

А потом новая мысль посетила мою измученную голову. Получалось так, что я не доверял сам себе? Ведь если я полагал, что в результате могу стать чем-то похожим на этих двух подонков, значит, такую ситуацию я считаю возможной. Пусть даже чисто гипотетически. А ведь это не так. Или все же так?

Так зачем рисковать? Не лучше ли оставить все как есть? Как-то же я справлялся до сих пор?

Но что для меня означает новое знание и новая сила? Все же в первую очередь то, что это шанс спасти кого-то. Наказать очередного подонка. И в конце концов сделать этот мир лучше. Собственно, в этом должна заключаться жизненная миссия любого разумного существа. А кому больше дано, тот и должен сделать больше. Я ведь все равно буду до конца ввязываться в драки. А тут такой инструмент.

Но две штуки мои мозги не потянут. Даже с учетом боевой ауры. Даже с учетом того, что это всего лишь половина от максимума.

С этой мыслью я зацепил пинцетом полыхающую алыми сполохами проволочку и, боясь передумать, резко прижал ее к голове.

Глава 11

Вспышки, как в прошлый раз, не было. Меня словно втягивало в тягучий водоворот. Изображение смазалось до серой мути, потом пропал звук. Я еще словно стоял некоторое время в полной пустоте, потом словно рухнул вниз и летел до следующей воронки. Временами словно подбрасывало вверх, и снова бесконечный полет.

Огромные массивы информации, словно бомбы, разрывались в голове, вызывая чудовищную боль во всем теле. И если первые я хоть как-то успел осознать, то последующие ничего, кроме страха перед испепеляющей болью и тупого безразличия, не вызывали. Я еще успел отметить, как оболочка боевой ауры меняет конфигурацию, выстраиваясь в нечто совсем уж непонятное, когда мозги наконец-то отключились.

Пришел я в себя, лежа на полу в позе эмбриона. Несколько секунд лежал не шевелясь и даже не дыша, боясь потревожить состояние без боли. Затем неуверенно шевельнулся и, поняв, что боли больше не будет, с трудом разогнулся и перевернулся на живот, сразу же уткнувшись носом в отвратительно пахнущую лужу. Оказывается, меня еще и вывернуло неслабо. Я осторожно отодвинулся назад и потихоньку встал. На подламывающихся от усталости ногах доплелся до кровати и снова вырубился.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: