— Вряд ли, Владимир Стоянович. — Я усмехнулся.

— Ну что ж, будем считать, что вы у нас эдакий уникум. — Отразил мою усмешку князь, после чего благодарно кивнул Ладе, принесшей кофе, и, приняв у нее из рук чашку, посерьезнел. — Знаете, Виталий Родионович, в чем-то я вас понимаю. Наверное, я бы и сам страдал от скуки, окажись на вашем месте… Но что делать, по нашему соглашению, я боле ничем не могу вас занять… Да и сами вы должны понимать, что, как бы то ни было, но допускать вас к серьезной работе в канцелярии я не имею права. Но вообще, как вы помните, через неделю заканчивается срок нашего с вами сотрудничества. Вот тогда вы и обретете столь долгожданную свободу. Правда, вместе с ней вы получите и определенные проблемы, и первой из них станет добыча средств к существованию…

Вот тут я не мог не согласиться с князем. Действительно, стоит мне выйти за ворота канцелярии, как вопрос пропитания станет ребром. Нет, деньги у меня есть, жалованье-то тратить некуда, даже с учетом того, что часть его уходит на оплату услуг Лейфа и Лады, остается вполне приличная сумма, по местным меркам. Но все же недостаточная для того, что бы прожить на нее целую жизнь. Максимум, на что ее хватит, это на год-другой скромной жизни. И о личном поваре и экономке, в этом случае, придется забыть… А не хочется. Особенно о Ладе.

Князь внимательно наблюдал за моим лицом. Правильно, разобраться в моих эмоциях напрямую у него теперь не вышло бы, вот и пришлось обойтись его сиятельству контролем моей мимики. Правда, надо отдать ему должное, физиономист из Телепнева получился очень неплохой. Впрочем, трудно было ожидать иного от главы службы безопасности немаленького государства.

— Вижу, вы отдаете себе отчет в тех сложностях, что вас ждут за порогом канцелярии. Посему, предлагаю вам поступить следующим образом. Я не могу предложить вам службу в штате канцелярии, поскольку, согласно уложению, всякий подданный, ищущий штатного чина, должен закончить специальные курсы государева училища, кои как мы знаем, вы не проходили. Но, я могу сохранить за вами должность наставника для наших охранителей. Поверьте, не из снисхождения, но потому, что ухватки ваши действительно оказались весьма для них полезны. Будете заниматься с охранителями два-три раза в неделю, расписание можно будет уточнить позже. Понятно, что жалованье ваше несколько уменьшится по сравнению с нынешним, да и флигель придется освободить, но уж клятвенно вас заверяю, что на достойную, хоть и не шибко роскошную жизнь, жалованья вам будет достаточно. Да, вот еще. Поскольку, уложениями не дозволяется найм штатских для службы в Особой канцелярии, чин письмоводителя, заштатный разумеется, остается за вами, Виталий Родионович.

— Это обязательно? — Вздохнул я.

— Да. — Коротко ответил князь, но, глянув на мою кислую физиономию, смягчился. — Посмотрите на адьюнкт-профессора Граца, его же не смущает чин заштатного коллежского советника. Отнеситесь к вашему статусу так же.

— Попробую. — Я вздохнул.

— Вот и ладно. — Телепнев покивал и, отставив чашку на стол, поднялся с кресла. — Что ж, надеюсь, с обретением свободы, ваш сплин отступит, а?

— Я тоже на это надеюсь, Владимир Стоянович. — Согласился я, поднимаясь следом за главой канцелярии.

— Ну что ж. Тогда, позвольте откланяться… и, Виталий Родионович, при первой возможности, навестите профессора Граца. Думаю, он сможет порекомендовать вам квартиру в приличном доме. — С этими словами, князь, коротко кивнул, прощаясь, и покинул гостиную.

М-да. Особая канцелярия, кажется, совсем не хочет меня отпускать. Впрочем, чего еще можно ожидать от спецслужбы?

Попрощавшись с князем, я спустился на первый этаж, где нашел Ладу и Лейфа. Как-то само собой получилось, что эти двое превратились из прикомандированной прислуги сначала в моих личных слуг, а чуть позже, когда я окончательно избавился от последствий той памятной медитации, и вовсе образовали что-то вроде моего ближнего круга. Даже с Хельгой, единственным человеком в этом мире, с которым я был на «ты», я чувствовал себя куда скованнее, нежели в обществе Лады и Лейфа. Что подвигло их уволиться от Граца, я пока так и не узнал, да мне это и не было особо интересно. Даже если окажется, что это всего лишь еще один шаг Телепнева по контролю моего благородия, на отношение к Ладе и Лейфу сей факт вряд ли повлияет. Пусть шпионят если надо. У меня особых тайн не имеется, а если и появятся, то уж спрятать их я сумею. Надеюсь…

На кухне, как всегда, дым стоял коромыслом. Тут постоянно что-то парило, шкворчало и кипело. Вот и сейчас, Лейф, быстро, почти не глядя, рубящий зелень, то и дело отвлекался на пышущие жаром сковороды, и при этом успевал ворчать на Ладу, сосредоточенно взбивающую какую-ту массу в небольшой плошке. В ответ девушка только изредка фыркала, но от работы не отвлекалась. Моего прихода эта парочка поначалу даже не заметила, правда, только до того момента, пока я не попытался разжиться снедью. Стоило протянуть руку к поджаристому пирожку, горка которых возвышалась на рабочем столе, как Лейф тут же меня заметил.

— Виталий Родионович, ну к чему это? Подождите с полчаса, накроем стол как надобно, отобедаете. — Прогудел повар.

— Прости, Лейф. Не удержался. Уж больно аппетитное печево. — Повинился я. — Вообще-то я зашел совершенно по другому поводу. Ну-ка, други мои, подскажите, как мне найти дом Меклена Францевича?

— Навестить желаете… — Улыбнулся Лейф. — То верно. Как вы свалились, господин профессор, почитай, каждый день о вашем здоровье справлялся, а потом и вовсе местных врачей взашей отогнал, да сам за вами смотрел.

— Балабол. — Фыркнула Лада. — Виталий Родионович спрашивал, как ему профессора сыскать, а не о том, кто за ним по болезни ходил. Вы не слушайте Лейфа, ваше… Виталий Родионович. Коли желаете навестить профессора, езжайте на Неревский конец, там, напротив гостиного двора, его особняк стоит. Аккурат сразу за зданием Торгового собрания. Только вы, наперед ему визитную карточку отошлите, за день предупредите о том, что в гости пожалуете.

— А что, просто позвонить нельзя? — Хмыкнул я, за что тут же получил два осуждающих взгляда.

— То не по правилам. — После долгой паузы, покачала головой Лада, и пустилась в объяснения. — Ежели дело какое срочное, то можно и телефонировать. Сие простительно. Но уж коли в гости собрались, то надобно вежество проявить, уважить хозяев, дабы они подготовиться могли к визиту, да встретили гостя как должно.

— Понял-понял. — Кивнул я. — Вот только тут одна закавыка. Визиток у меня нет. Не было в них необходимости, вот и не заводил.

— Визиток? Так у вас же цельный шкаф костюмами забит. — Непонимающе взглянул на меня Лейф.

— Я про визитные карточки, говорю. — Поправился я. Действительно, визитка здесь, это именно костюм, а не картонный прямоугольник с реквизитами. Его-то именуют либо визитной карточкой, либо просто карточкой, но никак не визиткой. Конфуз, однако. Черт, все-таки я пока еще слишком мало знаю об окружающем мире. Пока я сижу во флигеле, это не особо заметно, но стоит вырваться «на волю, в пампасы», как мое незнание местных обычаев станет большой проблемой… вплоть до дуэлей, или как они здесь называются, хольмганга.

Правда, кажется, я нашел способ исправить это недоразумение. Вот он сидит передо мной, аж в двух экземплярах. Решено, сейчас мы их и припряжем, к ликвидации безграмотности среди отдельно взятого меня. Я окинул брата с сестрой изучающим взглядом.

— Лада, Лейф, прошу вас внимательно меня выслушать. Как вы заметили, я не очень хорошо осведомлен о традициях здешнего общества. Так получилось, что я родился и вырос в месте, где подобные правила совсем не в ходу. Так что, буду вам благодарен, если вы возьмете на себя труд, помочь мне разобраться с принятыми в здешнем обществе правилами. — Выдохнул я, завершая тираду. Лада и Лейф переглянулись, и, словно неслышно о чем-то договорившись, слаженно кивнули.

— Не сомневайтесь, поможем, ваше благородие. — Пробасил Лейф, и неожиданно подмигнул. — Отец наш, тоже из природных ушкуйников, а в городе осел, и полугода не прошло, как сию премудрость выучил. Так что, теперь никто в нем волка бегущих холмов и не угадает, ну кроме, разве что, таких же ушкуйников.