Прикинув, что к чему, я форсировал-таки этот подлый ручей и, скользнув по той же насыпи, аккуратно съехал вниз. Отсюда, до основного дома, не больше сотни метров, и деревья подходят к зданию чуть ли не вплотную. Особенно мне приглянулась западная сторона, где умный японец высадил ели. Хороший такой ельничек, густой…

Описав небольшую дугу, я вышел к дожидающимся новогоднего топора деревьям, и почти не скрываясь, а зачем, все равно меня за елями никто не увидит, скользнул к окну, забранному небольшими прямоугольниками стекол. На мгновение приподняв сферу, запустил щуп… пусто. Сферу на место, пиджак вокруг руки, удар. Еще один, на этот раз по верхнему квадрату. Вот это и называется: заходи кто хочет, бери что хочет. Отодвинув щеколды, залез внутрь, осмотрелся… М-да, а неплохая обстановочка, а? Бронза, серебро, мореный дуб… а вот с ковром явная лажа. Надурили хозяина, как пить дать. Такой рисунок, лишь на шелковом ковре хорош, а на шерстяном, да с длинным ворсом… Стоп. Кто-то идет.

Я огляделся и, не дожидаясь пока откроется дверь, устроился за тяжелой портьерой. Но в комнату, так никто и не зашел. Шаги прозвучали совсем близко, и удалились. Судя по всему, кто-то поднялся на второй этаж. Хм.

Опять сняв «сферу», я запустил в замочную скважину очередной щуп, используя его как своеобразную видеокамеру и, убедившись, что в коридоре за дверью никого нет, двинулся на осмотр.

Через полчаса шараханий по коридорам и этажам, я проклял сам себя за идею обыскать дом, а не ограничиться лишь обследованием подходов к нему. Ну да ладно. Зато, обнаружил, на кровати в одной из комнат третьего этажа, связанное по рукам и ногам, бесчувственное тело Хельги. Жива, слава богу. Но спит, как убитая. Осталось придумать, как вытащить ее наружу, так чтобы эти придурки меня не заметили. Оставлять исследовательницу в здании, я не решился. Мало ли, что хозяевам в голову взбредет?

Окинув взглядом небольшую комнату со скошенным потолком, я подошел к нише, и выглянул в окно. Замечательно. Как раз в паре метров, справа от него, к склону присобачены небольшие плашки, очевидно для удобства обслуги при очистке крыши от снега. А там, второй этаж, причем, насколько я помню, с восточной стороны, уровень земли значительно выше чем с западной… Метнувшись к кровати, я выдернул из-под Хельги постельное белье, и принялся рвать его на полосы, и свивать в жгуты.

Готово. Открыв окно, я выбрался на крышу и, спустившись к декоративной решетке, идущей вдоль нее по самому обрезу, осторожно, стараясь не шуметь, двинулся к восточному торцу здания. Глянул вниз… пусто. Прикинув место, я привязал получившийся у меня «недоканат» к решетке, рассчитав так, чтобы он оказался в простенке меж далеко разнесенными окнами, и довольно хмыкнул. Конец жгута не доставал до земли, не больше полутора метров. Нормально.

Так же осторожно вернувшись в комнату, я застыл в раздумьях. Теперь надо как-то закрепить на себе тушку исследовательницы, поскольку удерживать ее, и спускаться, одновременно, у меня может и не получиться. Да и Телепнев не простит, если я притащу ему Хельгу, так сказать, в некондиционном виде. В смысле, пару раз уроненную наземь… Хм.

Помучавшись несколько минут, я хотел было уже плюнуть на безопасность, и попытаться транспортировать девушку на собственном плече, как вспомнил одну свою командировку, в места проведения знаменитой гонки, в которой наши КАМАЗы, десять раз подряд уделывали весь мир. Помнится, тамошние мамаши вполне спокойно обходятся без детских колясок, таская своих чад в платках на спине. Попробуем.

Эх. Надо было фотографировать князя в тот момент, когда я появился из леса со сладко посапывающей у меня за спиной Хельгой.

— Ну Виталий Родионович, не сочтите за оскорбление, но вы aventurier похлеще Глотова. — Развел руками ошарашенный Телепнев. — Неужто вас никто не заметил?

— Ручаюсь, ваше сиятельство. — Кивнул я, сгружая исследовательницу на диван одного из экипажей, и тут же уступая место одному из охранителей, исполнявшему, при отряде, обязанности фельдшера. Повернувшись к князю, я кивнул в сторону скрытого холмом имения. — Думаю, теперь, задача несколько упростилась…

— Согласен. Поручик, начинаем. — Тут же отдал приказ князь, и охранители растворились в лесу. Ну как растворились… Слышно их было метров за сто, так точно. Одно хорошо, сразу близко к усадьбе они не подойдут. Сначала окружат ее, а уж потом начнут действовать. И то ладно. Но без меня, без меня. Я к имению больше не сунусь. Нечего мне там делать. Мавр сделал свое дело, мавр может забухать… Свернув с фляжки колпачок, и одним уже ставшим привычным движением, подогрев содержимое, я втянул носом приятный аромат и сделал большой глоток… кофе, правда, сдобренного капелькой коньяка. Лейф, перед моим отъездом из дома вручил. Самое то, по нынешней, хоть и удивительно сухой, но холодной и ветреной погоде. А вот пока в имении возился, холода почему-то совершенно не чувствовал.

Понаблюдав за работой фельдшера, я решил немного пройтись. Сидеть на одном месте, холодновато, все-таки. Немного поразмыслив, в какую сторону направить свои стопы, я выбрал противоположную той, откуда мы приехали, и двинулся по тракту, к повороту на орефьевскую усадьбу. Поворачивать к уже исследованному мною имению я не стал, и пошел дальше. Дорога забирала все выше и вскоре я очутился на вершине очередного холма, с которого открывался совершенно изумительный вид на село у небольшой речки, и стоящую над обрывом, на самой излучине, сияющую золотом куполов, белоснежную церковь. Синее небо отражается в воде, и кажется, храм парит на небольшом островке, среди облаков… Поразительное по своей красоте зрелище.

Увлекшись созерцанием этой благодати, я не сразу услышал странный шум доносящийся откуда-то сзади. А обернувшись, увидел катящийся прямо на меня драндулет… до боли похожий на автомобиль сыщика из старого советского мультика про Бременских музыкантов. Да-да, того самого, который: «и нюх как у соба-а-ки, и глаз как у орла». Вот только вместо сыщика, на месте водителя оказалась знакомая мне рожа господина Ловчина. Нет, наверное, Бусу казалось, что он несется с бешеной скоростью, вот только у меня, натужное сипение и фырканье, этого забирающегося на склон, чуда техники, не вызвало ничего кроме улыбки. «Сварскольд» в руку, три выстрела, два спустивших колеса. И куда оно теперь поползет? Никуда. Да уж. И вот на эти-то самобеглые коляски я рвался посмотреть? Какой ужас. Стоп. А куда покатился этот тарантас?! Хотя, судя по лицу Буса, для него, наличие заднего хода у коляски, тоже сюрприз. Ну да, ручной тормоз здесь еще тоже не придумали. Идиотизм!

— Руль! Выворачивай руль! — Я не выдержал, и заорал во весь голос. Что удивительно, Бус послушался, и принялся остервенело крутить горизонтальное рулевое колесо, больше похожее на старый водопроводный вентиль. Грохот, стук, звон! Перевернулся. И я еще имел наглость хаять наш автопром?! Как говорилось в одном фильме: «по-моему, вы, русские, слишком много кушать. В смысле? В смысле, зажрались!» Может действительно лучше выездом обзавестись? Пусть дороже, пусть прошлый век, но лучше я буду живым ретроградом, чем сдохну придавленным вот таким ведром гаек… А нет, жив курилка. Я подошел к придавленному этой автоматической тележкой Ловчину, судорожно разевающему рот.

— По-мо-ги-те. — Выдавил он. Да без проблем. Я приподнял корпус коляски и, хекнув от натуги, поставил ее на погнувшиеся колеса. Убожество. В глазах у меня на миг потемнело, накатило уже однажды испытанное чувство раздвоенности, а в следующую секунду, Ловчин буквально взмыл с земли, и попытался заехать мне кулаком в нос. Притворялся, падла. Да еще и заменталить хотел. Хорошо «сфера» на месте. Все. Ща я тебя убивать буду, тилигент, маму иху!

Спустя минут пять, со стороны имения подбежали несколько тяжело дышащих охранителей. Покосившись на помятую тележку, и связанного, изрядно побуцканного Ловчина, они облегченно вздохнули.

— Ваше благородие… а коляску вы, за что эдак-то? — Не удержался один из синемундирников.