Поиск
<1912>
Прощание («На пристани пустынной бледный мальчик…»)
(На пристани пустынной бледный мальчик
Глядит, как гаснет огненный закат…)
— Плыви, наш пароход! свой тонкий пальчик
Я положила на канат.
(Тень меж теней, по гладким глыбам мола
Бродить он будет, молча, до зари.)
— Моя душа! печальная виола!
Плачь и о прошлом говори!
(Он вспомнит, вспомнит, как над морем буйным
Сидели двое, ночью, на скале!)
— Я прикоснусь обрядом поцелуйным,
Как он, к своей руке во мгле.
(Проглянет утро. Пламенный румянец
Небес — коснется чьих-то бледных щек…)
— Пляшите, волны, свой безумный танец!
Наш путь невесел и далек.
<1911?>
У колонны
Среди детей, на мраморной ступени,
Она сидела, голову склоня.
Ложились на седые косы тени,
Дрожал на пальцах алый отблеск дня.
Он тихо подошел, стал у колонны,
И робким голосом промолвил: «Мать!»
Не покачнулся лик ее склоненный,
Лишь губы что-то начали шептать.
Он, наклонясь, сказал ей: «Неужели
Ты сына не узнала? это — он!»
Ее как будто щеки побледнели,
И шепот расслыхал я: «Тот же сон,
Желанный сон. Мой милый, мой далекий!
Будь, будь со мной, хотя бы лишь во сне!»
И дальше в ночь пошел он, одинокий,
А гор вершины были все в огне.
6 ноября 1909
Улица
Окна зеркальные,
Крики нахальные
Ярких плакатов.
Улица движется,
Пестрое нижется
Лиц ожерелье…
Скорбь и веселье
В праздничной смене…
Много закатов,
Пышно и ало,
В стеклах сияло,
Разные тени
Спали покорно
В нишах строений.
Сколько столетий
Старцы и дети
Здесь же, все здесь же
Будут томиться,
Плакать, молиться…
Люди упорно
Ищут хоть малой
Искорки блага…
Пышно и ало
Стекла зардели;.
Звездочка брезжит;
Сумерки бродят…
Где-то запели:
С шумом проходит
Пьяная ватага.
<1912>
В игорном доме
Как Цезарь жителям Алезии
К полям все выходы закрыл,
Так Дух Забот от стран поэзии
Всех, в век железный, отградил.
Нет, не найти им в буйстве чувственном,
В вине и страсти, где врата.
И только здесь, в огне искусственном,
Жива бессмертная Мечта!
Опять сердца изнеможенные
Восторг волненья узнают,
Когда в свои объятья сонные
Вбирает их Великий Спрут.
Незримыми, святыми цитрами
Заворожая души их,
Обводит он главами хитрыми
Десятки пленников своих.
И те, мгновеньем зачарованы,
Лелеемы заветным сном,
Не знают, что давно окованы
Своим недремлющим врагом.
Белеют шторы. Призрак утренний
Глядится жалобно в окно.
Но все объяты негой внутренней
Мечты, утраченной давно!
<1912>
В церкви
Оплетены колонки
Лозою виноградной,
И ладана дым тонкий
Висит, дрожит усладно.
Поют: «Мы херувимов
Изображаем тайно…»
Сквозь сеть прозрачных дымов
Все так необычайно.
Апостольские лики
Взирают с царских врат,
И, как языческие Нике,
Златые ангелы парят.
Священник вышел снова,
Одет в парчу и злато.
Всё прелестью земного
Насыщено, объято.
Горят и тают свечи,
Сверкает позолота,
Гласят с амвона речи
Нам благостное что-то.
С вином святая чаша
Высоко поднята, —
И сладко близит радость наша
С дарами Вакха — дар Христа.
1911
Милое воспоминание
О, милое воспоминание!
Близ моря
Засыпать под ропот моря,
Просыпаться с шумом сосен,
Жить, храня веселье горя,
Помня радость прошлых вёсен;
В созерцаньи одиноком
Наблюдать лесные тени,
Вечно с мыслью о далеком,
Вечно в мареве видений.
Было счастье, счастье было,
Горе было, есть и будет…
Море с вечно новой силой
В берег биться не забудет,
Не забудут сосны шумом
Отвечать на ветер с моря,
И мечты валам угрюмым
Откликаться, бору вторя.
Хорошо о прошлом мыслить,
Сладко плакать в настоящем…
Темной хвои не исчислить
В тихом сумраке шумящем.
Хорошо над серым морем,
Хорошо в бору суровом,
С прежним счастьем, с вечным горем,
С тихим горем, вечно новым!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: