В коридоре толпились агенты Секретной службы. Лаура только успела высунуть голову, как чья-то рука остановила ее, пока агент ее не узнал и не пропустил в коридор. Помимо агентов здесь был медицинский персонал. И они тянули и несли охапки оборудования в спальню Дэв. Лаура могла бы поклясться, что на мгновение сердце ее остановилось.

– Что… – Она прочистила горло и попробовала снова. – Что происходит? – Писательница запахнулась в халат, пытаясь успокоить свой желудок. Ее мутило оттого, что видели ее глаза.

– Президент не выйдет сегодня, мисс Страйер. Вы можете вернуться в постель, если хотите.

– Я не спрашивала, выйдет ли она. Я спросила, что случилось.

– Я не могу говорить об этом, мисс Страйер. – Майкл Оакс холодно улыбнулся ей. Они уже давно прекратили претворяться, что хорошо друг к другу относятся. – И даже если бы мог, это вас не касается.

Агент Секретной службы похлопал Майкла по плечу и тот тут же забыл о блондинке.

Лаура попробовала разглядеть что-нибудь, но ей не хватало роста, чтобы увидеть за лесом голов то, что происходит во внешней комнате, которая вела к спальне Дэв. Она схватила другого агента за локоть.

– Что происходит? Что с ней?

Он только пожал плечами и продолжил свой путь.

Она услышала громкие панические голоса со стороны спальни Дэв. Единственное, о чем она могла думать…

Тогда Лаура закричала во всю мощь своих легких:

– Эмма! – Она знала, что если с Дэв что-то не в порядке, няня будет с ней. Люди вокруг посмотрели на нее так, будто она была сумасшедшей. И, взглянув на лицо Лауры, некоторые из них убедились, что так оно и есть. Однако также они знали, что трогать ее не стоит. Ведь за что-нибудь подобное Президент Марлоу, вероятно, переведет их на Северный Полюс, охранять задницу Санты.

Эмма тут же примчалась в коридор.

– В чем, черт возьми, дело? – Спросила она.

Лаура немедленно успокоилась. У нее голова кружилась от крика.

– Что не так с Дэвлин? Никто не может сказать мне эту проклятую вещь!

– Разве вы не сказали ей? – Эмма обратилась к Майклу Оаксу. Тон ее голоса не был довольным.

– Кто-нибудь, скажите мне!

– Пойдем внутрь. – Эмма печально покачала головой. – Ты сама должна это видеть.

Лаура сконцентрировалась, готовясь к самому плохому. Она с трудом сглотнула и в замешательстве последовала за Эммой.

Дэв открыла глаза. "Это голос Лауры?" Она увидела светловолосую голову в толпе за дверью. Хриплым голосом она проскрежетала:

– Дайте дорогу леди.

Движение вокруг кровати прекратилось только на мгновение, доктора и медсестры расступились, чтобы Лаура смогла пройти к постели. Не долго думая, биограф взяла в руки вялую, чуть влажную ладонь Дэв, и мягко сжала ее. Она слышала голоса докторов, обращающихся к Дэв, но не понимала ни слова. Все ее внимание было сосредоточено на больной женщине. Лаура собиралась спросить Дэв, что случилось, когда доктор сказал:

– Мадам Президент, мы собираемся начать с IV, – он запаковал две стеклянные трубочки, заполненные кровью Дэв. – Вы почувствуете укол.

У Лауры живот свело. Мысль о том, что они воткнут в Дэвлин иглу, вызвала такое беспокойство, словно они говорили, что она будет следующей. Задрожав, она отвела глаза от трубочек с кровью.

Доктор шагнул вперед, но был остановлен сварливым голосом Дэв.

– Держите эту проклятую иглу от меня подальше. – "Разве вы не видите, что вы напугали Лауру?" Дэв остановила затуманенный взгляд на одежде Лауры. "Боже, это что – розовые слоники на ее пижаме? Разве она могла бы быть более восхитительной? Интересна, что она подумала бы, пригласи я ее на ночной девичник?"

– Это – пищевое отравление, а не чума. И мне не нужны никакие IV. – Она, слабым жестом, указала на резервуар возле кровати. – Или кислород.

Лаура съежилась при словах 'пищевое отравление', зная как несчастен при этом человек, но, все же, изумляясь толпам медицинского персонала, которые кружились возле Дэв, как будто она была при смерти. Она бы не удивилась, узнав, после всего виденного, что флаг над Белым домом немного опустили. Лаура закрыла лицо руками.

– Пищевое отравление? – Писательница еще дышала нетвердо, заверяя себя, что это не так серьезно. Она заставила свое сердце продолжать биться.

– Доброе утро, Могучая Мышь. Уверенна, ты знаешь, как привлечь к себе внимание, если захочешь.

Лаура слабо улыбнулась и погладила ладонь Дэв кончиками пальцев.

– Ну, я просто устала оттого, что ты постоянно являешься центром внимания. И я сделаю вид, что не заметила комментарий относительно Могучей Мыши, из-за того, что ты больна. Все это, – она обвела рукой комнату, заполненную докторами и агентами Секретной службы, – ужасно напугало меня, знаешь ли.

Дэв закатила глаза. "Боже, люди принимают все это слишком близко к сердцу, если ты – Президент".

– Мне жаль, что так получилось. И, на самом деле, я не больна. Это просто уловка, чтобы получить свободный день. – Но ее бледное лицо ясно говорило об обратном.

Неожиданно смешок вырвался из горла Лауры.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросила она мягко. Но прежде, чем Дэв успела ответить, блондинка поправилась. – И мне нужен честный ответ, Дэвлин.

– Целая ночь поклонения богине фарфора. Как я выгляжу?

– Как мусор.

– Забавно, я и не чувствую себя хорошо.

Лаура в волнении нахмурилась. Дэв выглядела ужасно. Она поглядела на одного из докторов.

– Это – просто пищевое отравление, верно? – Она знала, что была любопытна. Но не могла не волноваться.

Доктор, низенький человек средних лет с большой лысиной и выпирающим животом, выглядел раздраженным тем, что Лаура прервала его, когда она как раз записывал замечания в карте Дэв. Он вытянул два ярлыка из маленькой пачки и разместил их на образцах крови, игнорируя то, что его прервали.

Брови Дэв сошлись на переносице, и она повернула голову.

– Доктор?

– Да, мадам Президент? – Немедленно ответил он, теперь все его внимание была направлено на Дэвлин.

– Мисс Страйер задала вам вопрос. В ваших интересах ответить на него. Прямо сейчас! – Зарычала она. Глаза ее внезапно вспыхнули гневом.

Лаура и доктор подпрыгнули от неожиданности, а человек, который держал поднос с образцами крови, чуть его не уронил.

– У Президента, кажется, серьезный случай сальмонеллеза, который обычно называют 'пищевое отравление'. Мы полагаем, что преступником была креветка со вчерашнего ужина. Исследование крови – только предосторожность.

Лаура медленно кивнула, пытаясь не реагировать на грубость доктора. "Они не обязаны тебе объяснять. Просто пойми это".

– Спасибо. – Она снова повернулась к Дэв, и сочувственно улыбнулась. – Если бы ты видела, что я ела вчера вечером на свидании – ты бы никогда не поверила, что это именно ты лежишь сейчас в кровати и болеешь.

Медсестра снова подошла к Дэв с длинной иглой и жгутом.

– Простите, мадам Президент, но, боюсь, что нам нужен еще один образец крови. Один из ваших докторов только что потребовал проведения еще ряда исследований. – Она беспокойно отодвинулась, замечая отсутствующий взгляд Лауры и ее широко открытые глаза. – Это для другой лаборатории, поэтому и нужен другой образец.

– О, хорошо, – Дэв протянула руку.

Краска сошла со щек Лауры.

– Вы идите… прямо сейчас… – В глазах у нее потемнело, она покачнулась и упала.

Дэв посмотрела на женщину, лежащую у нее на коленях. Она устало усмехнулась доктору:

– Клянусь вам, это – не ее нормальная реакция, на нахождение со мной в одной постели.

Доктор закатил глаза и приказал медсестрам снять блондинку с Президента. Дэв хихикнула и велела положить ее рядом с собой на кровать. Кровать была королевского размера, к тому же она была совершенно не готова к тому, чтобы отпустить руку Лауры. Дэв чувствовала себя лучше, когда знала, что биограф близко.

По распоряжению Дэв, неохотно, один за другим, медики и персонал Белого дома, покидали комнату. Эмма подняла бровь и, слегка кивнув Президенту, вышла из комнаты, оставив дверь немного приоткрытой. После того, как пробы крови унесли, тогда и только тогда, Лауру привели в чувство с помощью капсулы с аммиаком.