Ее горло сжалось. Он подразумевал, что был инопланетянином?

- Я не знаю. Где? - Она скользнула рукой вниз по его грудной клетке и прижала ее к твердому животу.

- Я не чувствую биения.

- Немного ниже.

- Здесь? - Она достигла пояса его джинсов.

- Немного ниже.

Она заметила выпуклость под его молнией и убрала руку.

- Ты Неандерталец.

Он засмеялся.

- Ты не можешь винить меня за попытку.

- Ну, если это твоя идея с сердцем, мне просто придется быть сердцеедом. - Она подняла руки и сымитировала взрыв двух сосудов.

Он скривился, хотя смех по-прежнему был в его глазах.

- Пожалуйста. Мое сердце очень чувствительное.

Она подняла брови с невинным видом.

- Ты мягкосердечный? Как мило.

- Я не был мягким с тех пор, как встретил тебя, - проворчал он.

Она проигнорировала жар лица.

- Высуни язык.

- Мой язык?

- Да. Чтобы убедиться, что он не раздвоенный, как у змеи.

Он сурово на неё посмотрел.

- Я покажу тебе мой, если ты покажешь мне свой.

- Моя человечность не находится под вопросом. Как ты контролируешь сознание людей? Ты что, экстрасенс?

- Я думаю, ты можешь меня так называть.

Она, наконец, добиралась до сути.

- Как ты так супер быстро двигаешься?

- Это дар. - Он поднял бровь. - Я могу также двигаться супер медленно. Показать тебе?

Она прикусила губу, чтобы не сказать "да". Боже, этот человек слишком заманчив. Или он делал что-то с ней?

- Ты уверен, что никогда не влиял на мои мысли?

- Я не могу. Я пытался, но не могу контролировать тебя.

- Разве жизнь не сука?

Он усмехнулся.

- Мне это начинает нравиться. Я никогда не знаю, что ты будешь делать или говорить. Это интересно. И я хочу знать, что твоя реакция на меня искренняя. - Он склонил голову набок, изучая ее.

- Я думаю, что ты по-настоящему привлекаешь меня.

Она фыркнула. - Какое эго.

Она позволила своему пристальному взгляду убежать на юг.

- Ты, должен думать сердцем.

- О да, я думаю это очень трудно. - Усмехнулся он, когда она закатила глаза.

- Даже притом, что я не могу ответить на все твои вопросы, мене действительно льстит твой интерес ко мне.

- Профессиональный интерес.

- Конечно. Что касается меня, я нахожу, что ты столь же интригующая.

Она моргнула. Нет, он не мог это иметь в виду.

- Нет ничего необычного во мне.

- Я не согласен. Ты могла бы жить изнеженной жизнью в Луизиане. Ты, конечно, достаточно красива, чтобы выиграть больше конкурсов.

Она вздрогнула.

- Ты изучал меня?

- Это то, чем я занимаюсь. - Его глаза блестели.

- Я поражен твоей храбростью и решимостью. Ты бросила легкую жизнь, чтобы стать полицейским.

- Я хотела, чтобы моя жизнь кое-что значила.

- Cara mia, она всегда будет что-то значить.

Трещина в ее обороне стала больше. Она взглянула на его лицо. Он пристально наблюдал за ней, как будто один только его пристальный взгляд мог тронуть ее. Она отвела взгляд, ошеломленная внезапно какой-то странной тоской. Как она могла хотеть, чтобы он дотронулся до нее, когда знала так мало о нем?

- Как ты это делаешь? - прошептал он.

- Что делаю? Становлюсь совершенно растерянной?

- На протяжении многих лет, я встречал женщин, которые были невинны и женщин, которые не были, но я никогда не встречал ни одну, которая была бы обеими. До тебя. Он шагнул к ней.

- Так чиста и провокационна одновременно.

Она открыла рот, чтобы возразить, но посмотрела в его глаза и забыла, что хотела сказать. В его взгляде было столько желания, столько голода, ее колени подогнулись.

Он сделал еще один шаг ближе.

- Интересно, какая сторона победит? Невинность или соблазнительница?

- Я … - Лара прижалась к сушилке, которая вибрировала, заставляя ее кожу покалывать и просить, чтобы до неё дотронулись.

Он провел пальцами вдоль ее щеки, и она задрожала. Его глаза были закрыты, когда он сосредоточился на ее губах.

Он собирается поцеловать меня. Она должна позволить ему это? О Боже, он был прав. В ее голове спорили два голоса. Чопорный предупредил ее не связываться с таким таинственным человеком, но внутри первобытная женщина уговаривала ее погрузиться в неизвестное и окружить себя его таинственным очарованием, его обаянием, его мужественностью. Пойти на это.

Его указательный палец слегка коснулся ее нижней губы, и глубокое желание затопило ее. Оно поглотило ее тело, заставляя жаждать его прикосновений, его поцелуев. Пойти на это. Она всосала его палец в рот.

Он застонал.

- Лара. - Он убрал палец и обхватил ее лицо руками. - Cara mia.

- Да. - Помоги ей Господи, она хотела быть ему дорога.

Он наклонился вперед и потерся своими губами об ее.

Перед изобретением синтетической крови Джек охотился на женщин, чтобы выжить. Он не особо этим гордился, но он всегда убеждался, в том, чтобы женщины были счастливы. Он вторгся бы в ее мысли и прочитал точно, что она хочет. Если бы она хотела секса, он удостоверился бы, что она была полностью удовлетворена. Если ей нужно утешение и понимание, он дал бы ей это. Потом он спокойно взял бы пинту крови и стер ее память.

Лара была другой. Он не мог сказать, чего она хочет, и, если он совершит ошибку, он не может стереть ее и начать заново.

Это было ужасно. Это было захватывающе. Это похоже на то, как быть снова смертным. Сейчас все его чувства были обострены. Прямо сейчас он должен был сделать это. Что заставило его чувствовать себя более живым, чем он был в течение многих лет. И более уязвимым.

Его старая неуверенность исчезла. Он мог бы ей понравиться, если бы не знал, чего она хочет? Ему было более двухсот лет, так что у него, конечно, была полностью своя техника. Но Лара была другой. Она заслуживает большего, чем обычная программа. Но были воспоминания, которые он не мог стереть, поэтому это должно быть особенным.

Он всосал ее нижнюю губу в рот и ласкал ее языком. Что вызвало глубокий стон в ее горле, и его сердце переполнилось радостью. Он ей нравился. Он провел языком по расщелине ее губ.

Они открылись.

Он уничтожен. Как он мог не влюбиться в Лару? Она открылась ему без использования вампирских приемов. Он двигал своим ртом, и она целовала его в ответ. Она обняла его за шею и притянула ближе. Santo cielo (1). Она хотела Джека человека. Не Джакомо Казанова. Ни Джека, вампира. Она хотела его.

С рычанием, он укутал ее в своих объятиях. Ее ответное хныканье звучало музыкой. Ему понравилась капитуляция. И это разожгло в нем страсть и долго бездействующую потребность обладать женщиной и претендовать на нее. Он играл языком внутри ее рта, и она гладила его своим собственным. У нее был вкус вина и шоколада, терпкий и сладкий. Она была, как лисица, и Ангел, и он хотел наброситься на нее и поклоняться ей в то же самое время.

Он гладил руками по ее спине, его пальцы прижимали ее к себе. Вцепившись в его плечи, она таяла в его руках. Давая ему быть более требовательным. К черту годы изящества и хороших манер обольщения. Он хотел это первобытно и откровенно. Он хотел заставить ее кричать.

Он схватил ее за ягодицы и прижал ее плотно к своей эрекции. Она задохнулась, прерывая их поцелуй. Он осыпал поцелуями ее шею. Он чувствовал запах ее крови, дико пульсирующей сонной артерии. Ее сердцебиение эхом отдавалось у него в ушах. Ее пальцы впились в его кожу.

- Лара, - прошептал он ей на ухо. - Я хочу тебя.

Она дрожала в его объятиях.

Он уткнулся носом в ее шею. Боже, он хотел лизнуть ее. Он хотел провести ее по краю. Как правило, он использует управление разумом в сочетании с вампирской слюной, чтобы довести женщину до оргазма, просто облизывая ее шею. Это был старый трюк, чтобы заставить проникновение клыков чувствовать оргазм вместо боли. Но ему не нужно было кормиться, и он не имел ментальную связь с Ларой. Он не был уверен, что она будет чувствовать что-либо вообще.